И отнюдь не случайно, что сам Сталин, десятилетия спустя, высоко оценивал роль своих «сибирских университетов» как школы жизни. Он говорил об этом в беседах с французским писателем Анри Барбюсом, с другими иностранными визитерами, и конечно же – в разговорах с близкими людьми. Вот, например, одна, не лишенная по-сталински мягкой иронии, легенда. Когда ему рассказали, что актер Михаил Геловани, сыгравший его роль в нескольких кинофильмах, и в жизни старается во всем походить на него, Сталин заметил: если уж он так хочет глубоко войти в образ, то начинать ему надо с Сибири.

Придет время, он получит возможность убедиться на суровом военном опыте в особой природе русского характера, в величии помыслов русского человека и с предельной откровенностью скажет, почему он так высоко ценит русский народ. А тогда, в Сибири, он все глубже проникается мыслью о том, что именно с этим народом сопряжены перспективы всего революционного дела, что жизненная задача его самого и его товарищей – завоевать симпатии многомиллионной массы трудового люда, и повести этих «простых людей» на борьбу за те идеалы, которые ими выстраданы и потому особенно дороги им, сделать эти идеалы программой всенародного созидания справедливого общества.

Так судьба профессионального революционера не только выковывала в его характере такие черты, как мужество, стойкость, воля к достижению цели, самообладание, выдержка, но и обогащала бесценным жизненным опытом, все более сближая с трудовым людом. Все это потом решающим образом скажется на его идеях, на его стратегической программе, содержании и стиле его политической деятельности. Православное образование, постоянное общение с простыми людьми и опыт революционной борьбы позволят ему в дальнейшем развить те черты личности, без которых он не мог бы стать вождем русского народа и всех народов, населяющих Россию и причастных к русской национальной культуре.

Его дочь Светлана вспоминала: «Отец полюбил Россию очень сильно и глубоко, на всю жизнь. Я не знаю ни одного грузина, который настолько бы забыл свои национальные черты и настолько сильно полюбил бы все русское. Еще в Сибири отец полюбил Россию по-настоящему: и людей, и язык, и природу. Он вспоминал всегда о годах ссылки, как будто это были сплошь рыбная ловля, охота, прогулки по тайге. У него навсегда сохранилась эта любовь» [8, с. 114]. Ценнейшее свидетельство: без этой любви не могло быть ни построенного под его руководством советского социализма, ни созданной на этом пути великой народной державы.

К 1917 г. 37-летний Иосиф Сталин был сложившимся в теоретическом и практически-политическом плане партийным руководителем. В революционных бурях он проявил себя как талантливый организатор политической и военно-революционной работы. Он по праву считается одним из вождей Октября, в числе которых, помимо В. И. Ленина, обычно называют такие имена, как Л. Д. Троцкий, Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, Н. И. Бухарин. Однако Сталин не может быть просто поставлен в этот ряд, ибо уже в ходе революционных событий он наиболее радикально заявляет о своем особом понимании исторического места и перспектив нашей революции. Об этом свидетельствуют многие факты его биографии, в том числе, эволюция его взглядов на важнейший вопрос – о задачах, которые призвана решить революция в России.

12 марта, приехав в Петроград, Сталин становится главной политической фигурой среди большевиков. Вместе с Каменевым он возглавляет Русское бюро ЦК, руководит редакцией «Правды», председательствует на Всероссийской партийной конференции. Фактически став во главе петроградских большевиков, он предложил для начала установить связи с первичными организациями партии, разбросанными по всей России и на то время совершенно оторванными от центра, а затем создать революционно-демократический орган власти, который ориентировался бы на объединение с меньшевиками и компромисс с Временным правительством. То есть Сталин был настроен тогда на выдвижение перед партией тех задач, которые характерны для общедемократического этапа революции.

Но 3 апреля в Петроград прибыл возвратившийся из эмиграции Ленин и провозгласил курс на социалистическую революцию. В знаменитых «Апрельских тезисах» он выдвигает политическую программу, допускающую захват власти путем вооруженного восстания и гражданской войны. Через несколько дней Всероссийская партийная конференция приняла тезисы Ленина как руководство к действию, и Сталин поддержал эту политическую ориентацию. Сталин, как и Ленин, не мог не чувствовать революционный потенциал русского крестьянства, его антибуржуазность и исходил из того, что крестьяне поддержат пролетарских революционеров, а это является залогом их победы. С этого момента он вошел в число ближайших соратников вождя революции. После апрельской конференции он вместе с Лениным, Зиновьевым и Каменевым был введен в состав оперативного органа – Бюро ЦК РСДРП(б).

В июле в связи с попыткой Временного правительства арестовать лидеров большевистской партии, Сталин лично возглавил операцию по спасению Ленина от ареста, перевозил его с одной конспиративной квартиры на другую, пока не было принято решение переправить вождя в Финляндию. После отъезда Ленина он во второй раз за несколько месяцев оказывается фактически во главе партии, поскольку все остальные лидеры большевиков были в тюрьме или в подполье. В конце июля, на проходившем в Петрограде VI съезде РСДРП(б) он выступает с двумя основными докладами – о политической деятельности ЦК и о текущем моменте. Съезд ориентирует партию на взятие власти путем вооруженного восстания.

Сталин делает на съезде заявление, которое прозвучало тогда пророчеством: «Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму. <…> Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь» [140, с. 186—187]. Он заявил это в ответ на предложение Е. А. Преображенского подчеркнуть в резолюции съезда, что Россия пойдет по пути социализма только вслед за странами Запада. Съезд поддержал Сталина, хотя не только Преображенский, но и другие партийные теоретики настаивали на том, что наша страна не имеет социалистической перспективы вне мировой пролетарской революции. Н. И. Бухарин в своем докладе говорил, что в случае победы нашей революции, прежде чем вспыхнет революция на Западе, «на очередь станет объявление революционной войны, т. е. вооруженная помощь» западным пролетариям [29, с. 104]. «Такой революционной войной мы будем разжигать пожар мировой социалистической революции», – в этом он видел «единственный выход из создавшегося положения» [Там же, с. 105].

В августе к большевикам примкнул вместе с группой своих единомышленников («межрайонцев») возвратившийся из эмиграции Троцкий; за короткое время он выдвинулся на видное место среди партийных вождей, что по существу означало принятие руководством партии его ориентации на «перманентную революцию». Как и Сталин, Троцкий – за вооруженное восстание. Редкий, если не единственный, случай их согласия, причем – по ключевому вопросу текущего момента. Позднее, оценивая доклад Сталина о задачах партии на VI съезде, Троцкий отмечал: «Во всем основном доклад Сталина дает правильную оценку обстановки и правильный прогноз» [195, с. 300]. Что ж, подобная оценка, данная идейным и политическим оппонентом, стоит подчас больше, чем похвала со стороны друга. Однако это было не более чем тактическое совпадение, а стратегически они расходились и тогда. В противоположность Троцкому, видевшему в победе восстания пролог мировой гражданской войны, Сталин рассматривал восстание как начало движения России по пути построения социализма, указываемому ее историческим опытом.

10 октября, после возвращения Ленина, на заседании ЦК РСДРП(б) было решено начать подготовку вооруженного восстания и учредить Политбюро ЦК, в состав которого вошли Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Сталин, Сокольников и Бубнов (в таком порядке их фамилии записаны в протоколе). Непосредственно подготовка и проведение вооруженного восстания осуществлялись Военно-революционным комитетом при Петроградском Совете во главе с Троцким, и Военно-революционным центром при ЦК партии, созданным 16 октября в составе Свердлова, Сталина, Бубнова, Урицкого и Дзержинского. Позднее Троцкий, старательно черня своего политического противника, все-таки напишет в книге о нем, что революция явилась важнейшим этапом в формировании политического мышления Сталина и в становлении его как партийного вождя общероссийского масштаба: «Он стал признанным членом штаба партии, которую массы несли к власти. Он перестал быть Кобой, став окончательно Сталиным» [Там же, с. 323].