- Ну так отдай их, - отрезала я. – Мы торопимся.

Испепелив меня взглядом, она сунула руку в свою кожаную сумочку с пушистым брелком и достала пару тетрадей, пестревших разноцветными закладками. Ханни положила их на стол, а затем ушла. Ее спина выглядела сердитой и обиженной. Но я знала, что она так просто не отступится.

Лэйс созерцал эту сцену с растерянным видом и даже не успел ничего сказать. Я мысленно усмехнулась: не привык к популярности, а? В моей голове продолжала крутиться рискованная, но весьма интересная мысль, которую я озвучила, когда мы вышли из кафе.

- Дело в том, что мне бы не помешала твоя помощь, - сказала я, стараясь говорить как можно более спокойным и искренним тоном. – У меня сейчас в жизни все и правда не так радужно как хотелось бы. Проблемы и с учебой, и с жизнью. А еще мне, можно так сказать, негде жить. И я подумала – могу я пожить у тебя?

Я покосилась на юношу. Он выглядел удивленным, но не так что бы слишком. Видимо, вид у меня был и вправду грустный и подавленный.

- Я пока живу у своей подруги, да и с учебой разобраться надо. Но мне правда нужна… перемена обстановки, чтобы собраться с мыслями. Чтобы найти себя.

Ах как причудливо в моих словах переплелись правда и ложь! Мне было стыдно, но в то же время грустно. И наверное поэтому Лэйс сказал…

- Конечно.

Я посмотрела на него недоверчиво, а он продолжал.

- Некоторое время назад и мне требовалось то же самое. Я понимаю, как ты себя ощущаешь: опустошенной, оторванной от мира, погруженной в себя и свои проблемы. В такое время и правда нужна какая-то смена окружения, а еще – человек, которому ты сможешь выговориться.

- И для тебя этим человеком была Ханни? – недовольно спросила я.

- Ханни? При чем тут она? – искренне удивился юноша. – Моей утешительницей стала работа. Тяжелый труд дни напролет. Чем я только не занимался – и грузчиком был, и охранником, и листовки раздавал. Это выматывает. И не оставляет время на тяжелые мысли.

Я поморщилась. Он что, предлагает мне пойти работать грузчицей? Загонять себя и надрываться весь день? Вот уж обойдусь. Тем временем мы дошли до булочный, и я снова увидела Мию – девушку с прелестными пухлыми щеками, которая укоризненно смотрела на Лэйса, бросившего ее в разгар рабочего дня.

- Но вообще-то и Ханни мне здорово помогла, - вдруг сказал Лэйс. – Без ее поддержки я бы только измотал себя бесконечной работой, да и все.

Я обиженно прикусила губу. А как же я? Ведь мы были друзьями, и он мог бы обратиться ко мне за поддержкой. Если, конечно, на тот момент я еще была жива…

- Поэтому я буду рад помочь тебе, - беспечно закончил Лэйс и улыбнулся. – Можешь приходить с вещами в любое время. Я скину тебе смс-кой свой адрес. Дай мне свой номер.

- Я буквально недавно сломала телефон, - торопливо буркнула я.

- Прямо полоса неудач, - усмехнулся он.

Лэйс записал свой адрес и номер на салфетке булочной, а затем помахал мне рукой и торопливо натянул коричневый фартук, сопровождаемый насмешливым взглядом Мию. Ему нужно было работать, поэтому на сегодня наше общение, как он думал, закончилось. Я ушла, вернее, я сделала вид, что ушла. Но тут же, в ангельском облике, вернулась и села за свободный столик – невидимая и неосязаемая для других людей. Подперев рукой щеку, я принялась наблюдать за тем, как Лэйс и Мию проворно двигались за прилавком, обслуживая посетителей. Они понимали друг друга с полуслова, и меня вновь кольнула ревность. Но я тут же постаралась отбросить эти мысли, тем более что девушке Лэйс был явно неинтересен: на безымянном пальце ее руки красовалось тоненькое серебристое кольцо.

Ханни – вот кто действительно был моей соперницей. Кажется, что Лэйс совсем не замечает, какие чувства испытывает к нему эта девушка, которая сияет на солнце словно золотая монета. Очевидно, что она не отступит, пока не добьется своего. Но она не добьется, ведь теперь в жизнь юноши вмешалась я…

Ханни заглянула в булочную около полудня и сразу по-хозяйски села за столик у окна, заказав кофе и ореховую булочку с кленовым сиропом. Прищурив золотистые глаза, она также как и я наблюдала за Лэйсом, ожидая окончания его смены. Наконец юноша скрылся в подсобке, и вернулся уже без передника и с сумкой с книгами в руках. Они отправились на учебу, а я, безнадежно ревнуя, вслед за ними.

Университет Лэйса был расположен в пяти остановках от его дома. Достаточно удобно, если ехать к нему не в час пик. Большое белое здание, выполненное в стиле безнадежно устаревшего барокко было облеплено строительными лесами и защитной пленкой. Я хихикнула, подумав о том, что реставраторы могут практиковаться прямо на месте обучения. А еще здесь были длинные коридоры с высокими потолками и деревянным паркетом, шаги по которому звучали неестественно громко, аудитории-амфитеатры с рассохшимися и исписанными столами и множество других причудливых вещей, от которых у меня захватило дух.

И, конечно же, здесь было очень много самых разнообразных студентов: афроамериканцы и корейцы из программ по обмену, зубрилы с кипами листков в руках, легкомысленные красотки в коротких клетчатых юбках, накачанные спортсмены, задумчивые одиночки, веселые компании. Все они ходили, переговаривались, листали учебники, что-то жевали, скучали на лекциях, яростно исписывали страницы толстых тетрадей и учились, учились, учились. Все они были настолько живыми, сияющими, подвижными, что я невольно почувствовала зависть и ноющую в груди тоску по моей настоящей жизни.

У Ханни и Лэйса тоже была своя компания. У девушки было несколько подруг, но только одна из них – азиатка с густо напудренным лицом – сопровождала ее постоянно. У Лэйса тоже были два приятеля: высокий и худой неформал с неприятным змеиным взглядом и задумчивый блондин, вечно погруженный в изучение своего телефона. Мне было непонятно, почему, имея других друзей, Ханни и Лэйс продолжают пересекаться чаще, чем мне этого хотелось бы. В большинстве случаев, конечно, эти встречи провоцировала девушка, однако и Лэйс частенько проявлял инициативу, подсаживаясь к Ханни в полупустой аудитории, отчего на ее щеках всегда появлялся довольный румянец. Когда они сидели так, что-то обсуждая и непроизвольно соприкасаясь плечами, я безумно ревновала. И не только я. Райна, так звали напудренную подругу девушки, тоже бросала на Лэйса недовольные взгляды.

- Когда тебе уже надоест за ним таскаться? – вытаскивая пудреницу, поинтересовалась как-то азиатка, когда они с подругой вышли в туалет.

- Я уже говорила: это не обсуждается, - отрезала Ханни, критически осматривая свое лицо в зеркале.

- Ты уже невесть сколько ждешь, чтобы он обратил на тебя внимание. Пора бы уже дать шанс кому-то другому, - фыркнула Райна.

Она уверенным движением провела пуховкой по скулам и захлопнула пудреницу изящным движением. Безусловно, она также как и Ханни тщательно следила за своей внешностью.

- Нужно уметь ждать, - загадочно отозвалась Ханни и тоже отвернулась от зеркала.

Мне ничего не было известно о планах этой слишком красивой девушки, однако я точно знала: Лэйс – не какой-нибудь там трофей, и он достанется лишь той девушке, которую выберет сам. На минутку я представила его рядом с собой и тут же с грустью покачала головой. Нет, пока я остаюсь ангелом – это сложновато.

Я не беспокоила Лэйса целую неделю, каждый день следуя за ним на учебу, где с тоской и раздражением наблюдала за слишком живой, веселой и такой далекой для меня студенческой жизнью и ненавязчивыми попытками Ханни сблизиться с Лэйсом. К его чести, он стоически воспринимал ее намеки, а может и в самом деле не замечал их. Хотя, конечно, если юноша не замечает предложений разделить один сэндвич, просьб одолжить свою футболку на занятие физкультурой, приглашений на завуалированные свидания в кафе, то он явно полный болван.

Я не знала во сколько именно лет моя грешная душа покинула мое тело, но некоторые из студентов вполне могли быть моими ровесниками. И глядя на то, как они весело и беззаботно проводят время и наслаждаются жизнью так, будто она бесконечна, я ощутила острую потребность в том же самом.