Виктор задумался, опускаясь на стул и наливая себе «синтьи» уже из второй початой бутылки. Волген стоял в углу, погруженный в свои собственные мысли, задумчиво дожевывая булочку. Мортимер протяжно зевнул, дорисовывая еще несколько орочьих деревень, сверяясь с последними отчетами, на границе бескрайнего леса. Неожиданно старший управляющий вытянулся, мотнув головой и отворачиваясь от стола с картой.

– Странно, – Мортимер подошел к окну, прислушиваясь к необычной тишине. Стих привычный гром и дождь перестал безудержно колотить по стеклам. Старший смотритель уставшим взором уставился на горизонт и увидел, как последние капли дождя падают с небес и острые кинжалы утренних светил непривычно разрезают серые облака, разгоняя их в стороны.

Мужчина странно охнул и Виктор с Волгеном тут же поспешили встать рядом. Небеса разверзлись, освещая долину Бринт Морта непривычным полотном света, выстилая широкую дорогу золотого свечения от замка до кромки леса. Мужчины неожиданно почувствовали, как по спинам пробежали самые настоящие мурашки в тот самый момент, когда они увидели вдалеке копну развивающихся серых волос маленькой девочки, сидевшей верхом на коне. Линарис Грейскейл привела свой народ в единственное место на Перфруне, где они могли бы дать бой Империи. А вместе с ней в Бринт Морт пришли свет и надежда.

– Это она, – прошептал старый солдат Стрикленд, не в силах оторвать взгляд от приближающейся всадницы. Стражники, что по уставу вскинули арбалеты и взяли цель, виновато опустили оружие и бросили на землю, прильнув к бойницам и разглядывая Линарис.

Девочка скакала вперед, ее волосы и мантия развивались, а солнечные лучи покрывали их слоем искристого золота. В этот самый момент она была совсем не похожа на человека, скорее на богиню, спустившуюся с небес, чтобы наконец-то исцелить измученный континент и принести мир.

Мортимер удивленно коснулся указательным пальцем щеки и обнаружил на ней остатки слез. Повернулся к Виктору и показал на свой палец, задавая немой вопрос.

– Да, это она, – усмехнулся Виктор, в этот самый момент понимая план ненавистного Альзара. Он слышал эти истории, знал легенды. Первая раса Перфруна, «древние», «бессмертные», «оставшиеся в истории». Он знал, что эта раса мечтала вернуться и вновь править созданным ими куском суши в самом центре мира. Никогда не думал, что доживет до этого момента.

И уже тем более не рассчитывал стать придворным магом первой будущей Королевы Перфруна. Вот только именно такая судьба и была ему уготована. Больше не будет тюремщиком, эта маленькая девочка подарит совсем другую судьбу старому магу. Теперь, наконец-то, он сможет отплатить за все свои грехи и деяния. Сможет сделать хоть что-то хорошее в своей никчемной жизни.

Виктор неожиданно засмеялся, видя округлившиеся глаза Мортимера. Он понял, что именно так удивило старшего смотрителя: по щекам великого магистра Намбэ текли струйки тяжелых слез. Его броня пала при виде маленькой девочки, несущей с собой теплоту и любовь этого мира.

– Теперь я готов разделить твою мечту, Волген, – крикнул Виктор. Удивленный мечник Лиловых Небес посмотрел на управляющего Бринт Морта. – Мы свергнем Королей, Империю и любых захватчиков. И вернем свободу на Перфрун.

Волген усмехнулся, отворачиваясь обратно к окну и рассматривая скачущую Линарис. Фолкен рассказывал ему о Викторе Намбэ и его возможностях. Этот скрытный человек, заложник времени и собственной силы, мог с легкостью читать самые сокровенные мысли других людей, «проникать» в сердца и разглядывать истинные чувства.

Марина действительно умеет притягивать самых невероятных союзников, неожиданно подумал задумчивый Волген. Может быть, теперь у них действительно появится шанс?

Корабль Империи причалил к порту Кардана и Тристан незамедлительно выругался, сплевывая под ноги. Димир тут же оказался рядом и пихнул товарища в бок:

– Чем ты опять недоволен, старый пес? – хохотнул спросонья матерый воин, почесывая редкую бороду, уже тронутую сединой. Димир часто брил ее начисто, но она продолжала упрямо отрастать комками всего за пару недель, чем несказанно раздражала северянина.

– Мы только прибыли сюда и, кажется, привезли с собой проклятую зиму, – Тристан закутался в плащ, не желая подставлять голову мокрому, холодному снегу.

– А ты надеялся захватить хваленые летние деньки?

Тристан не стал отвечать, угрюмо наблюдая за тем, как копошатся внизу моряки, стараясь пришвартовать корабль. К их приезду в гавани поднялась неприятная морозная дымка, из-за которой в это раннее утро первого снега было почти ничего не видно. Моряки ругались, но дело свое выполняли исправно – даже в такую погоду им удалось разобраться с тросами за считанные минуты.

– Мы прибыли, – тихо просипел капитан, подходя к Вютендам. Все дорогу он не просыхал, стараясь заглушить животный страх выпикой. Он был из тех людей, кому повезло меньше – они могли чувствовать «силу» свирепых воинов Императора, физически ощущать ее гнетущее присутствие. Моряки косились на капитана, но перечить ему не смели.

– Благодарю за службу, – буркнул Тристан, направляясь в свою небольшую каюту и забирая груженый вещами тюк. Когда он выбрался на палубу, Димир и молодой Торвин уже его ожидали. – Не будем заставлять капитана лишний раз терпеть нашу компанию, – весело хохотнул мужчина, махая капитану на прощание. Тот провожал их с искренней улыбкой, надеясь поскорее вернуться в любимую Северную Империю.

– Добро пожаловать! – стоило Тристану спрыгнуть на почерневшие доски причала, как к нему подбежал излишне бодрый северянин, приветствуя в первом завоеванном городе – Кардане.

– Пошли, покажешь, где у вас тут кормят, – кивнул ему Тристан, хватая за плечо и разворачивая к городу. – Мы жутко устали в дороге и проголодались.

– Конечно, – сглотнул мужчина осознав, что Вютенд крутанул его без лишних усилий, словно он и не весил ничего. – Я не успел представиться, – прошелестел он, поднимая ладонь к виску на манер военного приветствия, – Капитан Георг Мэтьюз.

– Давно северяне такие разговорчивые стали? – Тристан не удостоил капитана ответом, разворачиваясь вместо этого к Торвину. – Вы с ним примерно одного возраста, это что новый обычай нашего народа? Болтать без умолку?

Торвин сузил глаза и дернул плечами, не желая отвечать. Свой урок он усвоил еще в море: разговаривать с Тристаном, особенно по пустякам, его не интересующим, лучше не стоило. У Вютенда был скверный характер и яростный нрав. Торвин удержался от желания дотронуться до левой щеки, сдержавшей оплеуху от Тристана.

– Вот, – довольно хмыкнул Тристан, – быстро научился, молодец.

Вютенд развернулся и посмотрел на капитана Мэтьюза, позволяя тайной силе немного проявиться, прорваться в реальность сквозь ткань мироздания и с интересом наблюдал, как меняется лицо мужчины.

– Накорми нас, потом говори, – процедил сквозь зубы Тристан, со зловещей улыбкой наблюдая, как белеет лицо капитана. Вютенд был вынужден скрыть свои силы и несколько раз встряхнуть Мэтьюза, чтобы тот наконец пришел в себя и смог выполнять приказания.

До капитанской столовой они шли уже молча. Кардан понемногу просыпался, Тристан с отвращением отмечал ленивых, наиграно усталых солдат и стражников, что нехотя поднимались, натягивая мундир и броню, отправляясь по своим, не таким уж и срочным делам. Не такой должна быть армия великого Императора, ну да он тут не за тем, чтобы наводить порядок в рядах этих неумех. Почти никто из них не был в реальной битве – это Тристан понял сразу. Броня неумело затянута, мундир надет на плечи и не застегнут – все, кто служил в регулярной армии Императора, чтил свою форму и то, что она означает.

Перед ним же были деревенщины, ополчение, собранное из ближайших поселений и мобилизованное по приказу Кары Айзеркил I, Принцессы Льда, как ее прозвали на Перфруне. Отправившись дальше, на юг, она резонно решила оставить этот сброд здесь, охранять порт. Если не знанием, так уж числом они точно должны быть дать достойный отпор любым военным отрядам местных жителей.