Да, да, меня, в моих синих джинсах, розовой толстовке со Снуппи и черной бандане в мелкий череп, намотанной на запястье. Вы ведь не думали, что после тяжелого рабочего дня я пойду в бар в офисном прикиде, да?

Старушка, кстати, была в каком-то старомодном платье до пят, с рюшечками. И смотрела она на меня сквозь монокль.

Я вдруг ощутила себя колхозницей, явившейся на прием к леди.

– Интересно, – наконец промолвил сей божий одуванчик. – В тебе течет наша кровь, дитя. Хоть она и очень разбавленная, но магии в тебе все равно хватило для перехода через границу миров, да еще и чтобы разбудить меня.

– Чего-о-о? – ну вот и почему во сне мне не полагается суперинтеллекта? Неужто нельзя хотя бы тут выглядеть истинным гением?

А старая карга, облагодетельствовавшая меня своим диагнозом про разбавленную кровь, меня особо не слушала, продолжала что-то неразборчиво бормотать, глядя на меня и подслеповато щурясь. А потом вдруг встряхнулась и с хитрым, очень подозрительным прищуром уставилась на меня.

– Ты ведь хочешь иметь свой дом, Марьяна? Хочешь ни от кого не зависеть, быть себе хозяйкой?

– Кто ж этого не хочет, – философски откликнулась я.

– Решено! – энергично воскликнула бабуленция. – Значит, моей наследницей будешь ты.

Я не успела повторить во второй раз свое любимое: «Чего-о-о?».

Полыхнуло белым, запахло паленым…

– Никогда больше не буду пить, – мрачно подумала я, просыпаясь и ощущая, как затекло мое тело, скукожившееся на чем-то жестком, – и с фэнтези тоже завязываю.

Поздновато я это решила, впрочем.

Первое, что я увидела, открыв глаза, была морда гигантской белочки.

Она таки за мной пришла…

Правда, белочка эта оказалась какая-то подозрительная. Очень похожая на крысу…

– В-вы ко мне? – деловито уточнила я у белочки, уже малость перетрухнув. Белая горячка – это вам не шуточки. И таки вдруг он-она-оно все-таки ошиблось дверью? – Если что, я могу порекомендовать вам своего соседа. У него это… Стаж больше моего!

Белочка озадаченно крутила мордой, разглядывая меня то одним глазом, то другим. По всей видимости, тоже не понимала, как сие недоразумение попало в её разнарядки, но отчет есть отчет…

И все-таки, он был очень подозрительный, этот мой глюк.

Первое, что я сделала, – села, попутно пытаясь припомнить, как именно я вчера вышла из машины и почему не нашла в себе силы уползти дальше коврика в прихожей, – так темно у меня было только в коридоре. Хотя…

Я помню, в каком состоянии была. До коврика доползла – молодец, Марьяша.

И где, черт возьми, выключатель? Шарюсь-шарюсь по стене, а найти не могу…

Первое впечатление оказалось максимально правильным: ко мне прислали не белочку, не зеленых человечков, а именно крысу, белую и очень большую – мне она достанет маковкой, наверное, до пупка, когда разогнется.

Просто крыса – это было бы слишком скучно для моей белой горячки. Мой крыс – я в уме почему-то решила, что это все-таки мальчик, – был в стильном, но уже видавшем виды красном клетчатом жилете, с карманами, из одного из которых свешивалась цепочка часов. Карманных часов! Подсознание, откуда ты это все берешь, мне интересно? Я такие штуки только в старинных фильмах и видела. Как и стеклянную вычурную лампу, стоящую у лап моего персонального видения, в которой теплым желтым цветом светился огонек.

Нет, все-таки, где выключатель? Со сто двадцать четвертого раза даже я могла бы попасть! И почему у меня так сильно пахнет плесенью и пылью? Вчера же делала уборку! Генеральную, между прочим, чтобы перед квартирной хозяйкой не ударить в грязь лицом.

Я наконец решилась отвести взгляд от своей «белочки» и чуть повертеть головой. Увидела непонятное. Много непонятного.

Моя прихожая вдруг стала гораздо выше потолком и раздобрела в стенах. Только ей это не помогло! Вокруг, насколько хватало моим глазам света лампы, угрожали вот-вот рухнуть на мою голову незнакомые груды хлама. Угловатые сундуки, затянутые пылью клетки, чемоданы, какие-то другие вообще непонятные вещи. Одинокая ножка стула, например, нашлась совсем рядом со мной, и судя по всему, она некоторое время служила мне подушкой. Ближе всего к лампе я заметила голову детской лошадки-качалки, деревянной и криво раскрашенной. Нет, не очень это все было похоже на мою маленькую чистенькую квартирку.

– Где это я? – наконец обратилась я к крысу, потому что иных собеседников у меня, не предвиделось. Ну а что, жилет носит? Часы? Значит, заподозрить в нем умение говорить – не самая безумная мысль, забежавшая в мою темную головушку этим утром.

Я угадала!

– Здравствуйте, миледи, – неловко прокашлялся крыс. – Как ваш дворецкий я бы хотел первым поприветствовать вас в доме Бухе.

Голос у него был немножко писклявый, но все-таки мужской.

Я хихикнула, прикинув, что вот именно дома Бухе мне для полного счастья и не хватало. Простите, я так… Бухе! Больше не предлагайте.

– Что я тут забыла, вы, случайно, не в курсе? – с интересом спросила я, испытывая острое желание взять у крысюка лампу и пройтись по узкой тропочке между грудами хлама, чтобы посмотреть, насколько сильно меня занесло в моей белой горячке. Ох, сколько интересных деталечек мой мозг породил!

– По всей видимости, вы новая хозяйка дома, миледи, – крыс сделал неловкую паузу, намекая, что мне можно и представиться уже.

– Марьяна, – милостиво представилась я, разворачиваясь и любуясь тяжелой дверью из темного дуба за своей спиной. Красивой – даже витражные вставки у неё имелись. Правда, ряд стеклышек выпал, и их заклеили бумажками. Которые, кстати, уже пожелтели.

Тоска по маленькой, чистенькой съемной квартирке начала приобретать все более настойчивый характер.

Проснуться бы поскорее.

– А я – Триш, – тут же живо откликнулся на мое представление крысюк, – хотя, если миледи интересно мое полное имя, то оно звучит как Сар’артриш Лайнет Кориандров.

– Пожалуй, Триш все-таки проще, – тихонько икнула я, осознав, что имя у крысюка длиннее и сложнее, чем все слышанные мной раньше. Но как гордо он его назвал! Особенно фамилию. Будто рыцарское звание озвучивал.

– Мой род издревле служил ведьмам Бухе, – продолжал пыжиться мой глюк, горделиво топорща усы и заметно приосаниваясь. – Даже после того, как на семью пало проклятие, мы не оставили свой долг и этот дом. И теперь я буду служить вам как единственной наследнице рода до самого вашего последнего дня…

– Простите, – неловко пискнула я, у которой уже в голове гудело, – а вы не могли бы меня куснуть?

Крыс вытаращился на меня, будто это предложение было сродни: «Эй, цыпа, пойдем вон в тот проулочек, там точно никого нет…»

– М-миледи! – возопил Триш возмущенно, полностью оправдывая мои подозрения. – Я потомок древнего рода крысов-дворецких. Я знаю три основных языка Велора и два самых распостраненных наречия сопряженных миров. У меня красный диплом Межвидового Университета Управления и Организации. И вы мне предлагаете… Опуститься до банального укуса? Как примитивному грызуну?

– Ну, тогда ущипните, – согласилась я, проникшись степенью собственного невежества, – только так, чтобы было очень больно. Чтобы я точно проснулась. Или…

Триш оскалился – по всей видимости, это была улыбка – и ущипнул мою протянутую руку. От души так ущипнул, я аж подпрыгнула, взвизгнула и поскорей отдернула конечность обратно. Она мне еще пригодится…

Хлам никуда не исчез. Светлей не стало. В голове пронеслось туманное: «Значит, моей наследницей будешь ты», – и какая-то там муть про мои способности.

Ну, приехали…

Я что – попаданка?

Поверить в такое было сложновато.

Но на моем запястье расползался очень болючий синяк, мой нос настойчиво хотел сморщиться от невыносимой спертости воздуха в помещении и все сильнее хотел чихнуть, короче… Не верить не получалось. Надо как-то думать, как выкрутиться из этого положения. Как же мой мир? Мои вещи, наконец?