Его смерть…

– Если тебя это успокоит, мы готовы представиться, – хмыкнул длинный, будто прочитав его мысли. Он демонстративно приложил руку к груди и сделал небольшой поклон в сторону Максима.

– Меня зовут Влад, а её, – юноша положил руку на плечо девчонки, сидящей на кровати: – А её – Алька. Я же тебе говорил, нужно было его сонным брать, не пришлось бы тратить время на глупые вопросы, – заявил он шёпотом, обращаясь к зеленоглазой.

– Нет, посмотри – у него же нет медальона, – протестующе зашептала девчонка, повернув голову в сторону блондина и указывая на обнажённую грудь лежащего на кровати юноши, – А без медальона ничего не выйдет – нас не пропустят, придётся идти к мосту.

– У нас нет на это времени! – раздражённо басом откликнулся долговязый, – Да и медальон где-то рядом, нужно лишь поискать.

– Ты уверен, что медальон здесь?

– Уверен, я его чувствую…

– Тогда нам необходимо поскорее его найти! – Зеленоглазая стала собирать с пола рассыпанную одежду, складывая её на край кровати.

– Ты же знаешь, нам он не дастся, – почти простонал белокурый, резким движением вытряхивая из карманов брюк Максима разные мелочи.

– Но у него-то должно получиться! Если Гореслав не ошибся…

– Эй, что это вы делаете, – возмутился Макс, всё это время удивлённо наблюдавший за действиями ночных посетителей. Переводя взгляд с одного на другую и обратно, он не понял и половины сказанного: куда они собирались его вести, как это поможет ему спастись от смерти, кто такой Гореслав и почему о нём говорил, хотя Макс не помнит человека с таким странным именем…

– Мне всё это надоело! Кто – нибудь, объяснит – о чём это вы? – не выдержал юноша, всё больше раздражаясь от бестолковости и странности происходящего.

Девчонка повернула к нему озадаченное лицо:

– Прости, мы, кажется, немного увлеклись. Понимаешь, у тебя должен быть медальон – это штука такая, на шее висит, – она сунула руку за пазуху широкого свитера и достала оттуда небольшой круглый предмет с изображением трёх разноцветных спиралей, расходящихся от одного центра.

– А, так вот вы о чём? – Максим вспомнил, как мама подарила ему эту безделушку летом на семнадцатилетие. Только зачем эта вещица понадобилась визитёрам, ведь она совсем дешёвая, да и носил он её так, ради прикола, чтобы не обидеть маму. – Ну да! Сюда я пришёл с ним, только… его с меня сняли, когда врач осматривал. Правда, не припомню, куда положили. Может, посмотреть в рюкзаке? Или он завалился куда-то, когда я уронил стул… Зачем он вам сдался-то?

Девчонка развернулась в сторону долговязого и шёпотом спросила:

– Врач? Ты же не думаешь, что это был ОН? Он мог забрать медальон?

– Я тебе говорю – медальон здесь, прямо здесь, в этой палате, я его чувствую. Да и не считаю я, что ОН стал бы так рисковать, проникая ночью в больничную палату Яви. Скорее всего – ЭТОТ действительно его уронил, – белобрысый снова презрительно кивнул в сторону лежащего на кровати парня.

– Но в школу же ОН не побоялся проникнуть! – решительно возразила девчонка. – Ладно, если уронил, значит, найдёт. – Улыбнулась она и взяла больного за руку, но теперь за левую, предварительно вынув из неё капельницу, и скомандовала: – Сядь и протяни руки вперёд!

Максим повиновался, хотя и сам не смог бы объяснить, почему ей всё это позволяет. Опустил ноги с кровати он сел рядом с зеленоглазой, не ощутив в этот раз ни боли, ни головокружения, ни тошноты. Алька по-прежнему держала его левую руку в своей.

– А теперь представь медальон на ладони и позови его.

– Позвать? Это ещё как? – изумился Макс. Ему в голову неожиданно пришла сцена из фильма про волшебников, где молодой маг протягивал ладонь, произносил заклинание, и желаемая вещь тут же оказывалась в руке. Представив, как смешно будет выглядеть сидя в больничной палате с вытянутой рукой в ожидании чуда, он хмыкнул, недоверчиво глядя на девчонку.

– Ну, вот, теперь полночи придётся ему втолковывать то, что умеет каждый ребёнок, – раздражённо пробасил Влад, демонстративно отворачиваясь.

– Успокойся, ты же знаешь – он в этом не виноват, – сочувственно произнесла Алька, бросив на белокурого строгий взгляд и поворачиваясь к Максиму. – Понимаешь, – начала она тихо, словно разговаривая с ребёнком: – твой медальон настроен на тебя…

– Как твой телефон на сотовую вышку, – быстро вмешался белобрысый, то ли шутя, то ли издеваясь. – Позови его! Пошли сигнал, и он откликнется.

– Влад! – Алька прикрикнула на парня, пытаясь выразить своё недовольство, но на её губах промелькнула предательская улыбка. Она вновь обратилась к Максиму, стараясь говорить, как можно приветливее: – В принципе, он прав. Просто представь медальон и позови его. Если тебе так будет легче, можешь закрыть глаза.

– «Что за глупости в голове у этой зеленоглазой»? – подумал Максим, но сделал, как она сказала: крепко зажмурился, представляя на раскрытой вытянутой ладони правой руки небольшой металлический круг с тремя расходящимися спиралями на тоненькой серебристой цепочке.

– «Позови»! – как заклинание звучало в голове. Легко сказать, а вот как сделать?

– А, была не была, – решил парень. Если эти двое и впрямь пришли над ним поиздеваться, то пусть посмеются вдоволь, это не важно: проучившись с другом Гришкой пять лет в одном классе, он напрочь разучился обижаться на глупые шутки. – Медальон, явись! – громко скомандовал Макс, щёлкнув пальцами, как это делал отец, когда хотел обратить на себя чьё-то внимание, и как иногда делал он сам, красуясь перед девчонками.

В тот же миг юноша ощутил на ладони приятный холодок и, зажав руку в кулак, резко открыл глаза. Не веря самому себе, он поднёс ладонь к лицу и раскрыл – на ладони лежал медальон, а тоненькая цепочка свисала между пальцами.

– Не мо-жет быть! – язвительно усмехнулся белобрысый, растягивая слова, – А он не так безнадёжен, как казалось сначала. Хотя, орать было совсем не обязательно – полбольницы перебудил!

– Влад! – снова негромко прикрикнула Алька, но на этот раз она улыбалась, не скрывая радости.

– Ух, ты! Я и не знал, что так умею! – изумился Максим, разглядывая медальон.

– А ты и не умеешь. Пока не умеешь. Но можешь научиться, если пойдёшь с нами, – произнесла Алька мягким, будто убаюкивающим голосом.

Она сняла кепку, обнажив серебряные короткие волосы и осторожно бросила в неё медальон, лежащий на руке Максима. После этого улыбнулась ему, как-то грустно, словно о чём-то сожалея, и легонько коснулась лба юноши указательным пальцем. Окружающее пространство начало расплываться перед глазами Максима, пока не превратилось в чёрную пустоту, голоса стали отдаляться и затихать. Повалившись поперёк кровати, парень крепко заснул.

Алька легонько коснулась его запястья.

– Готово, – уверенно заявила она, обращаясь к Владу. – Сердце бьётся ровно, он спит. Можно транспортировать.

– Думаешь, до утра не проснётся? – с надеждой в голосе спросил тот.

– Не уверена: слишком много неизвестных факторов, – грустно ответила девушка, печально глядя на лежащего без движения пациента.

Влад подхватил спящего на руки, словно пушинку, и, не церемонясь, закинул на плечо. Алька подняла одежду с кровати, и ту, что ещё валялась на полу, запихнула в рюкзак, потом достала из-под тумбочки кроссовки Максима и сунула туда же. Аккуратно надев медальон на шею спящего, она тихо произнесла:

– Пора.

Девушка достала тёмную коробочку, похожую на зажигалку и направила её на окно, предварительно отодвинув в сторону тонкую штору. На стекле появилась быстро увеличивающаяся чёрная точка, превращаясь в бесконечный тоннель. Девушка, а за ней и Влад с Максом на плече, шагнули в черноту. Тоннель сжался и исчез, оставляя пустую тёмную палату.

Максим очнулся в полной темноте, вытер рукой вспотевший лоб, оглядел комнату: кровать с металлическими спинками, рядом небольшая тумбочка и стул с его вещами. Юноша облегчённо вздохнул: он в больнице, а всё происходящее ему всего лишь приснилось. Надо же было такому привидеться – ночные гости, странные разговоры…