– Значит, следующая подсказка в башне! Бетельгейзе, ты гений! – обрадовался Чарли и прыгнул прямо в лужу. Брызги полетели во все стороны. Томас смахнул грязные капельки с лица и нахмурился:

– Даже не думай, Чарли Ни-Шагу-Назад, что я поеду на поиски сейчас. У меня ноги окоченели. Йогурт сердится, и я сержусь. Еле сдерживаю свою звериную натуру, чтобы тебя не загрызть. Вытащил меня на улицу в такую холодрыгу. Давай домой!

Пылизрики вернулись в библиотеку, а Чарли встал на подставку и покрепче ухватился за спинку инвалидной коляски, которая рванула с невероятной скоростью. Друзья скрылись за дождевой завесой.

Воскресным утром умытый дождём Уиспилл шумел и кричал на разные голоса. Людское море бурлило, расплёскивая волны горожан во все стороны. Уже второй месяц эко-активисты устраивали митинги. Недавно открылось ужасное обстоятельство: отходы фабрики по производству лекарств сливались в озёра Райна и Гайна. До недавнего времени в них жило много выдр. И вот стало известно, что часть зверей погибло, а выжившие отправились на поиски чистых прудов.

К эко-активистам присоединились пенсионеры, школьники, молодые мамочки. Каждое воскресенье они ходили по улицам широкими колонами и скандировали: «Чистые Райна и Гайна – чистый Уиспилл! Мэра на мыло! Дайте детям чистый воздух!»

Чарли и Томас с котом на коленях вынырнули из толпы горожан, преодолели два квартала и наконец взобрались на холм. Водонапорная башня тянулась в небо исполинским столбом из красного кирпича в окружении клёнов и зарослей папоротника. Коляска Томаса с трудом проехала через густую траву. К счастью, Чарли всегда был на подхвате.

Ради такого случая Бенджамин сбежал из библиотеки и притащил с собой Малькольма, крошечного пылизрика с яйцевидной головой и оттопыренными ушами. Робкий Малькольм почти не выходил из сектора «Культура разных стран» и редко общался с читателями, но в это утро сделал исключение.

– Мы кое-что нашли! – заверещал Бенджамин, когда мальчики приблизились к водонапорной башне. Малькольм сидел на кусте чубушника, испуганно взирая на кота.

Чарли очистил колёса коляски от застрявших между спицами веток и травы и уставился на носки друга. У Томаса была коллекция весёленьких носков со всякими прикольными картинками или надписями. Сегодня, например, оранжевые с нотным станом. Нота си улыбалась и махала ручками-веточками. Чарли немного разбирался в музыкальной грамоте, потому что два года учился игре на тромбоне, правда, ему не хватило усердия продолжить.

С Бенджамином через арочный проём Чарли вошёл в круглое помещение с высоченным потолком. Скупой солнечный свет проникал через узкие окошки. На земле, усыпанной битым кирпичом, валялись ржавые бочки и обрезки труб. Пауки-долгоножки наплели сети-паутинки и неподвижно свисали вниз головами. У Йогурта зажглись глаза-фонари. Он принялся скакать, как попрыгунчик, и ловить пауков.

– Вот здесь, в отверстии, лежит металлическая коробочка, – пылизрик покружил возле стен и замер на высоте около девяти футов.

Томас, стараясь не задеть колёсами мусор, въехал в башню и присвистнул:

– Как же Кейт туда поднялась? Со стремянкой что ли?

– Стремянки у нас нет. Томас, вплотную к стене ставь коляску, я взберусь на неё, и во-о-он той палкой попробую выковырять коробочку.

Так и сделали. Но Чарли, видимо, неверно рассчитал расстояние, поэтому принялся нащупывать ногами и руками выступы, поднимаясь всё выше и выше. Наконец он ковырнул палкой, и вещица с грохотом упала. То ли Томас испугался, то ли случайно нажал на джойстик, но коляска вдруг уехала вперёд, оставив мальчика висеть на стене.

– Эй, я вам не человек-паук! – запаниковал Чарли, выбрасывая палку и крепче хватаясь за выступающий кирпич. Бенджамин суетливо кружился возле мальчика, а Томас никак не мог совладать с коляской, которая застряла между трубами. – У меня будет сотрясение мозга!

– Нет у тебя никакого мозга. Так что не волнуйся!

Подошвы кроссовок оказались скользкими, ладони потными, а Чарли поднялся слишком высоко. Падать вниз на острые обломки совсем не хотелось.

– Том, извини, что тороплю, но кажется я п-а-а-адаю…

В одно мгновение Томас развернул коляску на сто восемьдесят градусов и резко дёрнул её к стене. Чарли свалился другу на колени и болезненно застонал.

– Успел, – с облегчением выдохнул Томас. – Если бы ты поломал ноги, кто бы доставал для меня арахисовую пасту с верхних полок в супермаркете?

– Тогда бы ты ел одну брокколи, Том, и быть может стал бы добрее, – мальчик сполз на землю.

Вскоре Чарли сидел на траве и рассматривал находку. Это была очередная ветхая записка. Кот дремал в траве, Томас с пылизриками рассуждали о содержании:

Харриет!

В старинные времена, когда в мире существовали драконы и звери-оборотни, на острове Хонсю жил самурай Итиро. Он был могуч и искусно владел мечом, а храбростью превосходил всех других самураев в княжестве. Итиро со всей преданностью служил даймё, прозванному Мудрый Князь.

Однажды в княжестве случилась беда. Монстр-нукэкуби украл мальчика Кэтсуо. Днём нукэкуби невозможно было отличить от других людей, зато ночью его голова отделялась от тела и отправлялась на поиски жертвы.

Итиро пришёл к главному самураю с просьбой отпустить его, чтобы отыскать Кэтсуо. Путь предстоял трудный. Надо было переплыть море и пересечь долину, кишащую пауками. Лишь спустя полгода самурай добрался до мрачного замка, где жил нукэкуби. Он следил за замком несколько дней, ожидая, когда голова отправится на охоту. Когда же это случилось, Итиро проник внутрь, нашёл тело монстра и вырезал его сердце. Потом отыскал темницу, где находились Кэтсуо и люди из других княжеств. Вместе они вернулись домой.

Самурай принёс сердце Мудрому Князю, который объявил всем поданным, что теперь они могут жить спокойно.

С любовью, Кейт!

Чарли достал из кармана упаковку солёного арахиса и принялся есть, задумчиво глядя на ватные облака:

– Что всё это значит, а, Том?

– Начнём с того, что это японская сказка, – вдруг пропищал Малькольм. Пылизрик тут же засмущался и, если бы мог покраснеть, наверняка, превратился бы в свёклу. Томас, обтряхивая брюки от кирпичной пыли, спросил:

– Ну японская, а дальше что?

– А дальше включаем логику, – сказал Малькольм. Мальчишки обернулись и удивлённо взглянули на крошку-пылизрика. – Давным-давно, когда в библиотеке было не так много книг, в свободное время я изучал экспонаты в историческом музее. Когда-то там был отдел японской культуры. Я помню древнюю шкатулку в виде сердца с журавликами на крышке.

– Прошло пятьдесят три года. Считаешь, в музее не меняли выставки? – спросил Томас.

– В любом случае пора туда наведаться, – сказал Чарли и почувствовал, как из его каштановых волос что-то выползло и медленно побрело по щеке. – Ребята, это то, о чём я думаю?

– Да ты сам, как музейный экспонат, весь в грязи и в пауках. Не бойся, это всего лишь чёрная вдова, – зловещим голосом прошептал Томас.

– Просто наклони голову и потряси ею, – посоветовал Бенджамин.

Когда ребята спускались с холма, Томас проворчал:

– Сначала, Чарли Ни-Шагу-Назад, я отправлюсь на ланч и съем сэндвич с ветчиной. Эй, Йогурт, кис-кис, догоняй!

– Вот держи! – Чарли вывернул карманы, достал помятый шоколадный батончик и протянул друг. Томас скривился. – Да он свежий, я просто посидел на нём. Ну как хочешь! Малькольм, ты разузнал про моего прапрадедушку?

– Только не это! Ты опять будешь в миллионный раз повторять, что в твоём роду были охотники за привидениями? – застонал Томас.

– Но это правда! Папа мне рассказывал!

– А где доказательства?

– Поэтому я и попросил Малькольма мне помочь, – проворчал Чарли.

Пылизрик подлетел поближе к мальчику и заговорил:

– Я отыскал старую статью в журнале «На краю земли». Некий Крис Смит рассказывал про своего деда, который был заядлым путешественником и объехал всю страну вдоль и поперёк. Так вот в Уиспилле он повстречался с компанией мужчин – охотников за привидениями. Один из них действительно имел фамилию Эйвери. Тогда в таверне «Волчий клык» якобы появился вредный грязелиз, который топал, пыхтел и опрокидывал бочки с пивом. Посетители поскальзывались и даже ломали конечности. А вот каким образом охотники поймали грязелиза, дед Криса Смита не запомнил, потому что выпил слишком много пива и уснул за барной стойкой.