Принц положил Клоду руку на плечо.

– Ну, вот видишь, все нормально. Тебя никто не боится. Зомби ждут. Я – тоже жду. Пошли?

Вражеских бойцов Клод отпустил сразу – произнес заклятье и они осыпались прахом, только осталась лежать грязная, изрубленная в бою одежда. Так уже было. Он не мог вспомнить, где и когда, но точно знал, что ненавидит ритуал освобождения. И можно вот этих, верных, тоже так изгнать. Но они откликнулись на призыв, не ушли, хотя имели право. И теперь надо отпустить каждого, иначе это будет трусостью и подлостью. А и то, и другое Клоду казалось неприемлемым. Он долго собирался с силами, глядя на влажную зеленую траву под ногами – такую яркую, с пятнами цветов… Наверно, для поднятых это красивое место тоже имеет значение? Он этого не узнает, потому что спрашивать – глупо. Надо сделать.

И Клод подозвал первого из гвардейцев. Командира. Осознав, что так и не узнал, как зовут человека, отдавшего за принца жизнь…

– Мы хотим сказать, господин маг, – вдруг произнес тот, становясь на собственный расстеленный плащ, – мы все благодарны вам за возможность послужить Его Высочеству и своей стране. За то, что вы дали нам исполнить свой долг. И за то, что отпускаете нас, сейчас, когда мы устали.

– Прощай. Благодарю тебя. – Клод коснулся груди воина рукой: – Покойся с миром.

И шагнул к следующему, не глядя как живые забирают то, что осталось от павшего…

Джаред шел за ним тенью. Солдаты видели своего принца, прощающегося с ними, пришедшего проводить. Он ни разу не отвел взгляд от мертвых глаз уходящего.

Тридцать раз Клод произнес ритуальную фразу, тридцать раз коснулся холодной груди солдат, разрывая соединяющую связь с этим миром. Наконец он сделал еще один шаг, не понимая, что же не так, не осознавая непривычного зрелища – поднятый расслабленно стоял, слегка согнув ногу и в упор его разглядывая. А потом сильные пальцы сомкнулись на запястье, удерживая руку на расстоянии от сердца, и насмешливый голос произнес:

– Только попробуй!

Бериан

Толстый ковер в коридоре глушил шаги, поэтому приближение Короля-Жреца Талина угадала, а не услышала. И едва не подскочила от радости. Мог ведь и не зайти, утомленный делами. Хотя последние годы он всегда приходил узнать, как она провела день, пожелать спокойной ночи.

Король-Жрец не был правителем страны, только мужем ее матери – истинной правительницы Бериана. Аватар, живое воплощение воли богов, Король-Жрец – это всего лишь переходящее звание для специально воспитанных и обученных при Храме молодых людей. Король-Жрец не может быть некрасивым, немощным или старым. И когда он слишком состарится, его заменят одним из этих выращенных. Просто однажды его призовут на службу в Храм, а вернется другой человек с этим же званием. Так было всегда, это положенный порядок вещей. Он никогда не будет нарушен, но… она хотела его нарушить ради нынешнего аватара. Ради своего настоящего приемного отца. Ради того, кого ждала каждый вечер.

Предыдущему воплощению принцесса была безразлична. Целиком поглощенный службой, он тихо исчез в положенный срок, и появился другой. Который стал для нее всем. Она ждала его, прислушиваясь к звукам вечернего дворца. И он приходил. Садился рядом с ней, разговаривал. Улыбался. Неумело рисовал в ее тетрадях или пытался играть на музыкальных инструментах. Потом, отправив в огонь рисунки, она жаловалась служанкам и фрейлинам, что ничего у нее не вышло. Талина подавила улыбку, вспомнив, как он радовался, когда впервые линии на бумаге легли именно так, как ему хотелось. Он нарисовал смешную собачку и подарил ей. Талина прятала этот рисунок в тайнике за камином и очень редко, оставшись одна, доставала и смотрела. Не учат аватаров ничему лишнему, только сражаться и молиться. Но она сама готова была заниматься с ним бесконечно… Со своим настоящим, не приемным, а очень даже родным отцом.

– Ваше Высочество? – он вошел, служанка сделала шаг в сторону, пропуская Короля-Жреца, и тут же упорхнула прочь. Как и остальные девушки. Теперь они будут ждать у входа в коридор, потому что непозволительно даже случайно вызвать недовольство святого человека.

Книга отлетела прочь и Талина с неподобающим воспитанной девице визгом подпрыгнула и повисла на шее этого огромного мужчины.

– Талина… я уж думал ты не дождешься, заснешь, – он обнял ее, без труда удерживая одной рукой, а другой погладил по голове. Он всегда сам удивлялся возникшим между ними чувствам. Странным и непонятным, которых у него быть не должно. Но эти чувства не спрашивали, должны они быть или нет. Просто ворвались в его жизнь, когда он впервые увидел золотоволосую девочку с упрямым и даже злым взглядом. Когда склонился над ней, мечущейся в лихорадке, для исцеления. Когда впервые произнес запретное слово «дочь».

– И что бы ты сделал? – она ухватилась покрепче – пусть не отпускает, пусть держит. Как держал всегда, не замечая, что она растет и уже совсем не ребенок.

– Поцеловал бы тебя в лоб, как положено хорошему отцу, а утром помахал, уезжая. – Несколько шагов до диванчика, где они обычно сидели, обсуждая дела, он прошел, не замечая веса обхватившей его шею девушки.

– Уже утром… – она соскользнула с его рук, уселась, опустив взгляд на подол платья и сделав вид что поправляет его. Плакать нельзя. Он расстроится. – Ну почему? Почему эти люди не могут сами решить свои проблемы? Прогнать этих своих колдунов и восстановить истинную веру?

– Тали, это не так легко, как кажется. Что могут сделать обычные крестьяне, против того, кто способен уничтожить всю их деревню одним движением пальца? Ничего. Поэтому приходится им помогать. – Король-Жрец улыбнулся и принцесса, как наяву, увидела толпы освобожденных от ига злых колдунов людей, бросающих под ноги его коня цветы. Она с изумлением осознала, что ей это неприятно, особенно те красивые девушки, что стоят в первых рядах…

– Тали, ты о чем задумалась? Не грусти, малышка, я же вернусь через два месяца.

– Лучше бы ты вовсе не уезжал! Почему нельзя просто отправить войска? Разве жрецы не справятся сами? Без тебя? Их молитвы недостаточно сильны?

– Маленькая, я не знаю. Так заведено.

Талине показалось, что он на мгновение отвел взгляд, что-то скрывая, и она вцепилась в Короля-Жреца с унаследованной от матери хваткой. Через несколько минут он сдался. Он вообще быстро сдавался, даже странно для аватара – насколько предыдущий был непоколебим и неприступен, настолько был мягок и уступчив нынешний.

– У меня были непонятные видения. Я предпочел скрыть их от толкователей, потому что не знаю… Просто не говори об этом никому.

– Я ни с кем не делюсь нашими с тобой отношениями, тем более с этими… – почти рассердилась Тали. – Так что там было?

– Я видел нас с тобой, разговаривающих у красивого пруда. Здесь я такого не знаю, а значит, мы – победили, – он неловко, как всегда, когда шла речь о видениях, улыбнулся. – Правда, одежда на мне была другая… Но это же видение, детали могут расходиться. А потом я видел нас в Храме.

– И что мы там делали? – Талина замерла, боясь и желая услышать ответ.

– Я вручал твою руку юноше, принцу, достойному твоей красоты. Мне показалось, что вы друг друга любите.

Талина отвернулась, скрывая нахлынувшую горечь. Они могут быть вместе только в ее мечтах, о которых не должна знать ни одна живая душа. Конечно, это было лучше, чем у ее матери, познавшей брачное ложе один раз – для зачатия дочери. И все-таки она надеялась на другое, надеялась, зная, что это невозможно, что это противоречит законам богов и людей. Но, с другой стороны, это значит, что войну Король-Жрец переживет, и у них будет хоть немного времени. Ну, а муж… да потерпит она, мать же терпит уже третьего аватара и даже любовника не завела.