– Три дня. Сейчас мы срочно снимаем мерки, и портной шьет платье. Оставшееся время ты будешь учиться самостоятельно его надевать и ходить в нем, не задирая подол и не путаясь в ткани. Потом сами торги.
Ну прекрасно.
Еще немного, и я взорвусь от перенапряжения и злости.
Три дня относительной свободы, а потом меня покупает некто… чтобы…
Кто сказал, что вэнки не забавляются с девушкой все вместе? Им, может, и нормально, что у них все общее?!
Судя по слухам, и такое здесь бывает. Но меня в мерзкие подробности особо не посвящали.
Делаю резкий выдох. Тери ни в чем не виновата, а портного лучше не злить. А то вдруг он подмогу приведет или сам на меня набросится.
Он, хотя и портной, а не воин, выглядит не менее внушительно и жутко, чем прочие вэнки.
– А когда меня покормят? – нервно меняю тему на безопасную.
За всеми волнениями я почти забыла о еде. А ведь я ела последний раз еще до рассвета. Желудок некстати напоминает о себе громким урчанием.
– Как снимем мерки. Еду тебе будут носить разные мужики, и они же сами проверяют ее на яд. Едят и тебе тарелку передают. Будь со всеми ними осторожна, не смотри на них и не разговаривай, если сами не заговорят. Если сами начнут, лучше им отвечать, чтобы не злить. А то всякое случается, – Тери смотрит со значением, и мне до спазма в горле не хочется представлять то, на что она намекает.
– А ты здесь будешь, Тери?
– Нет. Сейчас я покажу тебе душ, туалет, сниму мерки и уйду. Потом приду учить тебя обращаться с платьем. А так тут одни мужики, увы. Привыкай. Душ при них, туалет при них. Переодеваться тоже при них. Двери закрыты, и ширма стоит, но все-таки…
Тери даже не пытается меня обнадежить.
Это огненные поля наяву. Живьем.
Но сама она сумасшедшей точно не выглядит. И особо подавленной – тоже. А вряд ли она у вэнков на каком-то особом положении.
У них слишком мало женщин, чтобы нас выделять…
Значит, и я справлюсь.
Делаю глубокий вдох и мягко интересуюсь:
– Тери, а ты чья-то жена? В смысле почему тебе разрешили все мне объяснять?
– Показывай ей туалет и кончайте трепаться, – портной грубо врывается в разговор и не дает Тери ответить.
Увы, он-то понимает все, что мы говорим. Все вэнки знают язык тэнхи.
Портной стоит, привалившись к дверному косяку, и буравит нас тяжелыми взглядами, когда Тери показывает мне, на какие рычаги и где нажимать, чтобы пошла вода.
Это ужасно… Я чудом сдерживаюсь, чтобы каждый момент не дрожать и не оборачиваться на него.
К наблюдению одного мужика еще можно привыкнуть, но если они все постоянно разные…
Меня начинает подташнивать.
Или такие смены охраны только первые три дня?
Живот внезапно громко урчит от голода.
Мы проходим в большую комнату, и Тери начинает меня обмерять. Портной мрачно возвышается с нами рядом.
Он меня еще никак не коснулся, но ощущение от него такое же жуткое и гнетущее, как и от вэнковского лекаря.
Я стараюсь отвлечься и смотреть на деревья и на море. Сегодня там штиль.
Но когда резко открывается дверь, и на пороге появляется новый вэнк в плаще, невольно поворачиваюсь к нему.
Обмираю от ужаса. Горло сдавливает тисками, не давая мне сделать вдох.
Эмблема на головной повязке этого вэнка такая же, как у одержимого мной хозяина клана. Как у лекаря, у портного и у всех виденных слуг. Плащ намекает на его особое высокое положение.
Еды в его руках нет. Так зачем этот мрачный вэнк сюда явился? Сторожить меня?
***
МАГНАР
Мою тэнхи давно надо покормить, чтобы ее аппетитные округлости не пропали.
Но какого пекла Симар записался в разносчики обедов?! И что-то подноса я у него не наблюдаю.
Я заканчиваю совет и, скрывая раздражение, жду, пока соклановцы уберутся прочь.
Сегодня они на редкость медлительные. Бесят меня до зубовного скрежета.
Новость о моей будущей жене их что ли шокировала? Или о посредственных финансовых делах нашего клана?
Это, увы, не новость.
Но они хотя бы не орут и не спорят.
Даже Рудар промолчал.
Понимает, может, что пока в клане нет ни одного официального наследника.
Мы с ним и Симаром хотя и молоды, уже взрослые. Каждый из нас в любой день может погибнуть.
Женитьба и наследники – то, что нужно нам позарез. Всем троим.
На этом я и построил сегодняшнее выступление.
А сейчас я поджариваюсь на медленном, но очень упорном огне, тайно глядя на Симара через устройство.
Но сбежать в дом торгов при соклановцах нереально. Мне по статусу.
Проклятый статус!
Впрочем, стать, как безумный Вагар, я всяко не готов.
Наши родственники тэнхи по матери, кстати, его прочь выгнали. Он их нашел, когда потерпел в городе крах, но не тут-то было.
А Симар ходит по грани.
Я не слышу, что он там говорит, и звук на устройстве не сделать громче, но братец какого-то пекла смеет нагло смотреть на мою тэнхи и грязно скалиться.
Представляет уже, как будет ее драть во все щелки?!
У меня перед глазами темнеет от ярости.
Братец не дождется. Ну да, он же думает, речь идет всего-то о покупке простой наложницы.
Симар небрежно треплет мою тэнхи за щеку, и я не выдерживаю.
В конце концов мало ли что срочно потребовало моего внимания.
Бесит, что дом торгов так далеко.
Я прячу устройство в карман и решительно направляюсь к тэнхи.
Она моя. Трогать ее могут только девки-служанки и я.
Вообще обеспечивать безопасность девки до начала торгов должны все члены клана. Если они как-то недосмотрят, и девка окажется не такой, как заявлена для торгов: порченой, больной, отравленной, убитой, отвечать тоже будет весь клан.
Потому иногда тэнхи страдают чисто из-за межклановых распрей.
И эта сторона «справедливости» меня бесит.
Клан добывает девку. Клан обеспечивает ее безопасность до самого выхода на помост в зале торгов.
Но в итоге кто угодно может девку перекупить.
Или богатые кланы, которые очень нехотя посылают своих воинов за девками, и только установленный обязательный минимум вылазок их заставляет.
Или сам наш правитель.
Правитель может иметь пять официальных жен одновременно. Наследниками считаются только сыновья его первой и главной жены.
Лишь если она вообще не способна родить, то наследуют дети второй жены.
Остальные сыновья от других жен составляют личную прекрасно обученную армию будущего правителя.
Кому из детей главной жены править, решает отец. Тут их возраст роли не играет.
У нынешнего правителя пока две жены. И он тот еще урод.
Но, к счастью, он ходит не на все торги.
Сами торги проходят регулярно, как только появляется новая девка. Иногда в один день на помост выходят несколько девок.
Меня успокаивает мысль, что наследнички правителя не имеют права покупать очередную женщину для отца.
Их особое положение позволяет им присутствовать на торгах лишь как зрителям.
Покупают девок исключительно главы кланов.
Какой шанс, что правитель не явится посмотреть на сказочно красивую девственницу?
Я зря поверил в якобы проклятие этой лживой вкусной тэнхи. А теперь уже поздно.
Дверь в покои, где она сейчас находится, я распахиваю рывком. Мгновенно пролетаю коридорчик и со всей дури впечатываю кулак в рожу Симара.
Конечно, он не ожидал. Никто не ожидал.
Симар чудом остается на ногах, сжимает кулаки и смотрит на меня с ненавистью.
Если ударит в ответ – вызовет меня на поединок. До смерти одного из нас.
Брат не может главу клана ранить. Только убить.
А сам Симар главой клана не станет. Рудар старше него.
В отличие от клана правителя, в простых все очень просто.
Потому Симар расслабляет кулаки. Убивать меня ему никакой выгоды.
Во всяком случае ее не было до сегодняшнего дня.
До этой сводящей всех с ума сладкой тэнхи, которая смотрит на нас своими невинными карими глазами.
