– Да, я думал у нас всё серьёзно, – он смотрел на неё снизу вверх, пытаясь поймать взгляд. Она рассеянно смотрела в сторону.

– Да, Макс, я тоже думала, что у нас всё серьёзно, и потому надеялась, что мы уедем в Цитадель, – она прикусила губу и вздохнула, а потом всё-таки повернулась к нему и добавила: – Ты один из лучших специалистов в своей области, Макс. Меня тоже постоянно премируют за усердие. Да нас с руками и ногами оторвут, стоит только подать заявки на перевод!

Макс присел рядом и задал главный, волновавший его последние несколько часов, вопрос:

– Что ты и сделала, не сказав мне? Чем тебе далась эта столица?

Лиза начинала злиться. На её всегда гладком и спокойном лице словно всполохи молний мелькали признаки негодования.

– Да всем, Макс, всем! Там проходят выставки, модные показы! Там не надо будет пытаться из рабочей робы слепить годный наряд или перекраивать один и тот же фасон нательной рубашки, чтобы привнести хоть что-то новенькое! А какие там доступны ткани, нам такие и не снились…

– Ну запроси закупку, – Макс не разделял её восторга.

– Думаешь, я этого не делала? У Нолланда нет ресурсов на это, Макс, ты и сам знаешь! Мы на корабле, который медленно идёт ко дну! Гниющий городишка.

– И мы как крысы побежим с корабля?

– Вообще-то первым бежишь как раз ты!

Лиза перешла на крик, и Макс не нашёлся, что ответить. Он упёрся локтями в колени и сдавил виски руками. Сквозь журчание фонтана послышался шорох колёс по насыпному гравию. В сквер вошли две молодые женщины в мягких бежевых костюмчиках с отличительными значками касты суррогатных матерей. Несколько секунд Макс наблюдал, как они неспешно катили коляски с чувством собственного достоинства, негромко разговаривая.

– Послушай, – Макс придвинулся ближе и обнял Лизу за плечи: – Мне предложили годовой контракт, потом я смогу вернуться, и мы подумаем над переездом в Цитадель.

– А я должна торчать здесь ещё целый год? Одна?

Её светлые глаза увлажнились, голос звучал сдавленно, словно она пыталась заглушить подступившие слёзы. Макс начал робко:

– Поедем со мной, всего на год. Уверен, что биотест подтвердит нашу совместимость, оформим все бумаги.

По щекам девушки побежали слёзы, но гордый профиль остался неподвижным. Макс продолжил:

– Да пойми же ты, меня никто не спрашивал, хочу я туда ехать или нет! У меня просто нет выбора!

Последние слова он произнёс чересчур громко, и мамаши грозно покосились на него.

– Выбор есть всегда, Макс.

Даже не взглянув на него, Лиза вспорхнула со скамейки. Макс успел на секунду сжать её ладонь.

– Прости…

Она обернулась, смахнула слезинки и слегка улыбнулась.

– Я делала биотест – мы несовместимы. Это был просто вопрос времени.

На секунду кто-то невидимый выкачал из лёгких весь воздух.

– Что? Мы же договорились не делать.

Рука выскользнула из его ладони, и Лиза заспешила по коридору. У выхода она остановилась, сняла с шеи цепочку, вернулась и вложила в его руку кулон.

– На память, – шепнула она.

– Лиза, – Макс вскочил со скамейки, желая её остановить, но она убежала.

Упорхнула, как птичка.

Макс смотрел вслед точёной фигуре в тёмно-синем монохромном костюме, пока та не скрылась за поворотом. Мамашки притихли и сочувствующе посматривали на него, перешёптываясь и одновременно делая вид, что говорят о чём-то другом.

Ну как они могли быть несовместимы? Макс открыл на смарте старую детскую фотографию. Лиза тогда почти не улыбалась после трагической гибели отца. Синее платье, белые кудри, фирменный холодный взгляд, который уже тогда не давал ему покоя. Она переодевает своих кукол, а сбоку, на заднем фоне, торчат Максимус и Алексис. Макс с помощью линейки чертит схему для планолёта. Ему казалось тогда, что он изобретает что-то гениальное. Алекс сражается супергероями, пытается отнять у Лизы куклу. Она срочно нужна ему для игры: белокурую красавицу нужно заточить в высокую башню, а герой Алекса спасёт её от ужасного зверя. Лиза не уступает, кричит, что Алекс её сломает. Макс вступился и предложил Алексу другую игру, когда два супергероя сражаются в тёмном лесу с целой стаей чудовищ. Его затея пришлась другу по вкусу, и кукла Лизы осталась целой и невредимой. Девочка улыбнулась Максу и смущённо опустила глаза, а его сердце впервые замерло от волнения. У них было много историй, грустных и смешных, но Макс никогда не думал, что всё закончится вот так банально. Они несовместимы и разъезжаются в разные части материка.

– Значит, несовместимы… – он повертел в руках кулон, потом спрятал его в нагрудный карман. Из скрытых динамиков под потолком начали чирикать искусственные птицы. Настоящих здесь никогда и не было.

Потрепав волосы на затылке, Макс отправил Алексу сообщение: «Наливай». Ответ пришёл моментально: «Чувствую, разговор удался. Иди быстрей. Тут у меня надвигается ещё один солёный водопад. Не могу больше утешать Соню».

Один из младенцев в коляске пронзительно закричал, и мать взяла его на руки, а Макс зашагал в сторону «Стекляшки». Ощущение обиды и странной внутренней пустоты переплетались, и он знал верное средство, как расставить всё по местам, ну или забыться.

Средство, за которое Фемида спишет с него тысячу штрафных кредитов. Но в этот вечер его меньше всего интересовало, что подумает о нём всё контролирующий искусственный интеллект.

В Нолланде мало кто располагал большим пространством, даже члены Городского Совета и их семьи ютились в тесных блоках. В комнатушке, выкрашенной серо-голубой краской, с трудом умещались письменный стол, кресло и кровать. В нишу вмонтировали шкаф для всех вещей, которых у Макса всегда было чуть меньше, чем достаточно. Фемида хвалила его за идеальный порядок на столе, если так можно назвать полное отсутствие фотографий, статуэток и прочих интерьерных деталей. Необходимые для работы вещи хранились в ящиках стола, каждая на своём месте.

Единственной достопримечательностью его комнаты стал живой цветок, который Макс недавно выкопал у стен Нолланда и пересадил в горшок. Он не слишком усердно ухаживал за ним, но поливал регулярно. В шутку он прозвал его Антоном и время от времени даже разговаривал с ним – цветок был посвящён во все душевные тайны наравне с Алексом. Но, несмотря на регулярный полив, так как света в комнате оказалось недостаточно, листья его быстро пожухли.

Остаток вчерашнего вечера Макс с друзьями провёл в «Стекляшке». Поначалу вечеринка напоминала скорее поминки, чем проводы. Соня то и дело всхлипывала, а Макс с Алексом пытались её утешить. Но потом Макс предложил отметить последний вечер в Нолланде танцевальным батлом, чем насмешил весь персонал. Танцы никогда не входили в список его сильных сторон.

Поздней ночью он прямо в одежде рухнул на кровать и сразу вырубился. Всю ночь во сне он блуждал в бесконечных коридорах, ища выход из одной и той же комнаты. Как только он открывал новую дверь, за ней оказывалась очередная комната-клон. Так он бегал по кругу, пока его наконец не разбудил настойчивый голос Фемиды.

– Максимус-3729, просыпайся, у меня к тебе важный разговор.

Он открыл глаза и посмотрел на часы. На вертикальном экране высвечивались заставка: «Математика – гимнастика для ума» и время 10:30.

– Джакаранд!

Шея ужасно затекла, во рту пересохло, голова – будто пустая. Фемида вызывала его уже тридцать минут, странно, что она не применила жёсткие меры побудки, как в школьные дни.

– Важный разговор подождёт, – пробормотал Максимус и открыл дверь душевой. Из-за вчерашней бури генераторы перешли в режим экономии и вместо горячей воды текла слегка тёплая. Макс выкрутил холодный кран на полную и встал под ледяной дождь. Сколько бы раз он ни повторял этот мазохизм, всё равно не мог привыкнуть – из груди вырывался неконтролируемый крик.

Несколько секунд он привыкал, но вскоре начал получать наслаждение от каждой крупной капли, барабанящей кожу. Постепенно повышая температуру, он вылил весь отведённый ему дневной резерв горячей воды. Натянув штаны, он наконец-то ответил.