Навряд ли Каро была расположена к разговору, но Ян подстраховался – включил музыку, чтобы не выяснять отношения в дороге. Каро никак не отреагировала – заморожено смотрела вперед, почти не шевелясь. «КиШ» разрывал тишину резкими звуками, Ян даже прибавлял громкость на любимых треках, но девчонка игнорировала абсолютно все. Она отмерла, когда въехали в город: попросила, не поворачивая головы, остановиться у метро.

– Тебе в какой район? – поинтересовался Ян. – До дома довезу.

– У метро, – повторила Каро бесцветным голосом. – Пожалуйста.

Спорить с ней он не собирался. Хочет хромать на своих двоих – вперед, и с песней. Однако, притормозив у станции, он заблокировал двери.

– В чем дело? – холодно спросила Каро, дернув ручку.

– Надолго не задержу, пара минут, – пояснил Ян. – Все же хочется расставить точки над «ё».

– Я не собираюсь ничего рассказывать в институте, – процедила Каро. – Вы это хотели услышать?

– Я хотел кое-что сказать, – возразил он. – Полагаю, что все произошедшее – не более, чем случайность. И предлагаю забыть обо всем. Если ты считаешь себя госпожой – твое право, но тренируйся на ком-нибудь другом. Я же обещаю, что перестану придираться по пустякам. Просто так зачет не поставлю, но и валить не буду. Это хорошее соглашение, оно выгодно обоим.

– Хорошо, Ян Сергеевич. Вы правы, так будет лучше.

– Я рад, что ты поступаешь благоразумно.

Если честно, то он разочарован. Еще бы понять причину! Глядя вслед Каро, Ян мрачно размышлял о том, что предпочел бы битву. Не ожидал он такой быстрой капитуляции. Но о чем жалеть? О том, что неопытная девица не исполосовала спину? Бред! Он мазохист, но не идиот. Поделившись с ним шоколадкой, Каро не перестала быть богатенькой и избалованной девочкой. Так в чем проблема? Он действительно хотел, чтобы она настаивала на сессии?

Проучить он ее хотел, факт! И сам же поддался обаянию, отпустил… от греха подальше.

Удовлетворившись этим объяснением, Ян снова врубил «Короля и Шута» и дал по газам.

Хорошо, что дома, в холостяцкой квартире, все как обычно: пустой холодильник, слой пыли на мебели и ворох грязных рубашек в корзине для белья. Да, и недовольный Горыныч в придачу.

Едва переступив порог, Ян наклонился, чтобы взять кота на руки. Рыжее чудовище тут же заурчало, хоть и с надутой от обиды мордой.

– Ну, прости… прости, что одного оставил на ночь… – Ян почесал белую «манишку», поцеловал любимца в холодный нос. – Жрать хочешь, Горыныч?

Вообще, кота звали Горанфло. Какой же Шико без верного «собутыльника»? Но, как это часто бывает, кличка сократилась до первых трех букв, а потом как-то выросла совсем в другом направлении. Впрочем, характер у Горыныча вполне драконовский: нежничал он исключительно с хозяином, остальных же терпел, включая родителей Яна. А особо неугодных гнал из дома на кошачий манер – впивался в ногу, стоило гостю зазеваться.

Заглянув на кухню, Ян досыпал в миску корм, поменял воду и выложил на тарелочку мясо из пакетика. На этом рабочий энтузиазм иссяк: следовало заняться и другими домашними делами, но главное – кот накормлен, а все остальное вполне подождет.

Развалившись на диване и бездумно щелкая пультом от телевизора, Ян поймал себя на мысли о том, вернулась ли Каро домой и догадается ли она обработать рану после обуви. Можно было бы позвонить, но он вспомнил, что бумажку с номером ее телефона оставил в кармане домашних брюк в родительском доме.

Серьезно?! Он подскочил, отбрасывая пульт в сторону. Он собирается звонить Каро? Горыныч с шипением выпустил когти и прошелся ими по обивке дивана.

– Когтеточки тебе мало?! – цыкнул Ян на кота. – Вредитель…

Тот посмотрел на него с укоризной и зевнул, демонстрируя острые клыки.

Нет, звонить Каро Ян не будет. А вот Эйре, пожалуй, стоит набрать.

Она ответила сразу же, как будто ждала звонка.

– Вечер добрый, госпожа Эйра, – улыбнулся Ян, хоть она и не могла его видеть.

– До-о-обрый, – протянула Эйра. – Если звонишь, чтобы жаловаться на Каро, то до свидания. Ты сам ее домой потащил.

– М-м-м… Нет. Спросить кое о чем хочу. По старой дружбе.

– Попробуй, – разрешила она.

– Каро действительно госпожа?

– Я у нее в мозгах не ковырялась, стопроцентной гарантии дать не могу. Но, похоже, что да. Она тебя заинтересовала?

– Немного, – не стал отрицать Ян. – Каро оплатила членство в клубе?

– Нет. И навряд ли оплатит.

– Почему?

– Говорит, финансовые трудности.

– У нее? Что за бред…

– Бред или нет, не мне судить, – резонно возразила Эйра. – Да и не тебе. Это все? Не переживай, вы навряд ли пересечетесь. Она хоть… хороша в постели?

– Эйра, ты охренела?! – взвился Ян. – Я не сплю с детьми!

– Ой, ладно… Ей двадцать три.

– Сколько?!

– Шико, зая моя, ты таки хочешь поговорить о Каро? Тебе не сюда.

– Нет, Эйра, постой… – Он провел ладонью по лицу, словно стирал невидимую паутину. – Мне нужна твоя помощь.

– Слушаю.

– Подари Каро членство от своего имени. Я все оплачу.

Эйра хохотнула.

– И обучить всему? Да, Шико?

Он закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти, прежде, чем ответить. Эйра терпеливо ждала.

– Да, госпожа Эйра.

– Для тебя? – промурлыкала она. – Тебе она нравится?

– Я ее ненавижу, – честно признался Ян. – Но – да. Для меня. Пожалуйста.

– Договорились. Шико, будешь должен.

– Само собой…

Отложив телефон, Ян долго смотрел в одну точку, а потом повернулся к Горынычу и спросил:

– Мне это не приснилось, правда?

Ему показалось, что если бы кот мог, то покрутил бы лапой у виска.

Профессору все же удалось ударить так больно, что звон в ушах Каро ощущала, как будто ее двинули кирпичом по голове. Притворяясь богатой и беззаботной, Каро и представить не могла, что за это можно ненавидеть. До Яна Сергеевича ее не любили за противоположное…

Можно было легко разъяснить недоразумение, но она промолчала. Пусть уж лучше презирает, чем, не дай бог, сочувствовать начнет. Меньше всего она хотела выглядеть в глазах Яна жалкой неудачницей.

До дома Каро добиралась часа два: на автобусе она привычно экономила, а нога болела. По пути пришлось зайти в магазин – запасы лапши и овсянки закончились еще в пятницу.

В двушке многоэтажного дома Каро принадлежала одна из комнат, в другой жила мать-одиночка с ребенком. Каро повезло с соседями: Варвара жила скромно, мужиков домой не таскала, все свободное от работы время посвящая пятилетнему сыну. Про Каро говорили, что она фартовая. Так и есть, ей везло с рождения.

Сначала повезло не замерзнуть насмерть в мусорном баке, куда ее, новорожденную, выбросила мать. По глупости или за ненадобностью, Каро так и не узнала – горе-родительницу не нашли. Потом повезло попасть в реанимацию к замечательному доктору Леониду Ильичу Гордееву. Он выходил малышку, хотя шансов выжить у нее было мало, дал имя и подарил свои отчество и фамилию. В семью не взял – не смог. Как потом рассказывали Каро, из-за болезни жены.

Но и тут повезло: Каро попала в хороший детский дом. Он находился за городом и финансировался не только за счет государственного бюджета, так что выросла она на природе, не голодала, прилично одевалась, посещала музеи и театры, путешествовала на каникулах.

Мысль стать врачом, как человек, который ее спас, прочно сидела в голове Каро с раннего детства. Она прилежно училась в школе, блестяще сдала экзамены после девятого класса – и поступила в медучилище. Тогда она и познала все прелести статуса «детдомовская». Открыто однокурсники ее не травили, но относились с пренебрежением, в компанию не приглашали, а за спиной называли убогой.