Каро выводы сделала. Отработав год по специальности, она поступила в мединститут, как и мечтала. С тех пор о том, что она выросла в детдоме, не знал никто из новых знакомых. И тут ей опять повезло! Варвара, соседка по квартире, работала бухгалтером в секонд-хенде, да в таком, куда частенько поступали вполне модные и приличные вещи. Так что Каро стильно одевалась за копейки и, благодаря жесточайшей экономии, могла позволить себе дорогую косметику и походы в кафе с друзьями. Правда, лгать приходилось часто. К примеру, ночные дежурства в больнице, где она продолжала работать, Каро выдавала за тусовку в ночном клубе. Какая разница, если синяки под глазами от недосыпа?

А Ян Сергеевич, оказывается, ненавидит «богатых и избалованных». Да и черт с ним! Можно подкопить денег и сходить куда-нибудь еще, Эйра посоветует приличное место. Правда, от пар по биохимии это не избавит… Но ведь он пообещал, что не будет придираться!

Остаток дня Каро потратила на зубрежку. А иначе формулы и уравнения не выучить – слишком громоздкие. Лучше не затягивать, отработать пропущенные пары на неделе, как и собиралась.

В кабинет, где занималась ее группа, Каро вошла, расправив плечи, но на негнущихся ногах. Первая встреча с Яном Сергеевичем после выходных пугала: он такой же непредсказуемый, как погода весной.

Как обычно, профессор восседал за кафедрой, ожидая назначенного часа. Ян всегда приходил раньше и наблюдал, как студенты готовятся к практическому занятию. Смерив Каро недовольным взглядом в ответ на приветствие, он поинтересовался скучающим тоном:

– Отчего хромаете, Гордеева?

– Да так… – Каро смутилась. – Ногу натерла.

– На танцульках в клубе?

Каро едва успела прикусить язык, разозлившись. Ведь обещал же! И кому она поверила… За неимением иной возможности, она впилась в него взглядом, полным справедливого негодования.

– Нет, обувь новая, – процедила она. – Ян Сергеевич, а вы не ходите в клубы? А то позавчера мне показалось, что я видела вас… на танцполе.

– Показалось, Гордеева. Готовьтесь к занятию.

Он произнес это тем же ровным голосом, но Каро заметила, как он поправил галстук, ослабляя узел.

Так тебе и надо, профессор!

– Правда, видела? – шепотом спросила Катерина, соседка по столу. – А где?

– Нет, конечно, – ответила ей Каро. – Нигде я его не видела. Достал он меня, так и тянет схамить.

– А-а-а… Ну да. Есть такое. Нравишься ты ему, наверное.

– Навряд ли. Он на меня смотрит, как на грязь под ногами.

Катерина не успела возразить.

– Так, все собрались? Начинаем занятие. О гликогеновых болезнях нам расскажет…

– Гордеева, – пробурчала Каро себе под нос.

Ян Сергеевич не разочаровал.

– Гордеева! – заключил он торжественно. – Перечислите нам гликогенозы с указанием дефективного фрагмента и пораженного органа.

Блин! Началось…

После быстрого опроса Ян объяснил, какого результата ждет от лабораторной работы и занялся проверкой контрольных другой группы. Каро, памятуя, что его внешняя отрешенность весьма обманчива, тщательно перепроверяла все реакции. И все же в итоге у нее получилось не то, что нужно.

– Гордеева, хватит расходовать реактивы. Чего вы еще хотите добиться?

Как обычно, профессор появился рядом с ее столом внезапно и неожиданно.

– Так ведь посинеть должно, – кусая губы, пробормотала Каро.

– Чего?! Кто сказал?

– Так ведь индикатор…

– Я с вами сам скоро… посинею. Группа! Кто еще ждет синий цвет?

Каро оглянулась через плечо и облегченно перевела дыхание – не она одна что-то перепутала, руки взметнулись почти у всех.

– Ну, ждите, – зловеще произнес Ян. – До посинения. Кто первый расскажет об ошибке, получит зачет по теме.

Едва он это сказал, взгляд Каро упал на пузырек с индикатором, и ее осенило. Вместо названия на этикетке красовалась формула – как и на всех реактивах, используемых при опытах. Не та, что обычно! Вот она, сила привычки. Обычно лаборант выдавал один и тот же индикатор, а сегодня – другой. Оттого и цвет не синий!

– Я знаю! – подскочила Каро.

Ян внимательно ее выслушал, кивнул и поставил обещанную оценку.

– Гордеева, когда на отработки явитесь? – спросил он в конце занятия.

– Сегодня, – пообещала Каро.

– Жду с нетерпением…

Она поспешила покинуть кабинет. Отчитываться за пропущенные темы полагалось вечером, в специально отведенные для этого часы. Каро собиралась в библиотеку, но на первом этаже столкнулась со старостой группы.

– О, Каро! – воскликнул он. – А я тебя ищу.

– С чего бы? – насторожилась она.

– Тебя в деканат вызывают. Велели передать, чтобы в ближайшие три дня.

– А по поводу?

– Без понятия.

– Ага, спасибо. Я сейчас схожу, как раз время есть.

Долго гадать, с чего вдруг замдекана пожелала побеседовать со студенткой Гордеевой, не пришлось. Отстояв небольшую очередь, Каро замерла перед столом, за которым сидела Виталина Игоревна, отвечающая за их курс.

– Ах, Гордеева! – Она тут же извлекла из-под стопки папок какую-то бумажку. – Как ни стыдно, Каролина Леонидовна! Государство учит вас бесплатно, стипендию платит. От нашего института вы получаете доплату, потому что поступили по квоте, а вы…

– А я? – выдавила Каро, нарушая затянувшуюся паузу.

– А вы пропускаете занятия! – отрезала Виталина Игоревна. – Вас к сессии не допустят с такими прогулами!

– К-какие занятия? – икнула она.

– По биохимии. На вас поступила жалоба от профессора кафедры…

Дальше Каро почти не слушала, только кивала, соглашаясь с несправедливыми обвинениями. Одно занятие она пропустила из-за тяжелого дежурства: она не то что до института доехать не смогла, даже до дома не добралась, уснула в сестринской на диванчике. Другое – из-за медкомиссии. Она показывала справку профессору Русанову, что он, наверняка, благополучно проигнорировал. Третий пропуск – сдавала кровь на станции переливания…

– Я все исправлю, Виталина Игоревна. Сегодня иду на отработку.

– Само собой, – заметила замдекана. – Но за пренебрежительное отношение к учебе будешь наказана. Мы не можем лишить тебя стипендии, это только по результатам сессии, но дополнительную выплату за этот месяц не получишь.

– Что… – обмерла Каро.

– Да, ты правильно расслышала. Свободна, более не задерживаю.

Пол уплывал из-под ног, перед глазами повисла красная пелена. Однако Каро прекрасно знала, куда идет. Ее трясло он негодования и злости. Ян обещал перемирие! И хочет войны?! Он ее получит!

После пары с группой, где училась Каро, Ян вел занятия на автопилоте. В ушах так и звенело: «На танцполе», а внутри все обрывалось, стоило вспомнить карие глаза, полные праведного негодования. Стерва! Вернее, госпожа до мозга костей. Яну нравились такие – зарвавшегося саба они ставили на место одним только взглядом, не повышая голоса.

Наблюдая сегодня за Каро, Ян почти свыкся с мыслью, что девчонка ему нравится. Это бесило еще сильнее, чем ассоциация с убийцей Ларисы, но, похоже, он бессилен. Каро зацепила его, разбудила любопытство. Навряд ли он успокоится прежде, чем сполна ею насладится.

Теперь ему хотелось всего: перепалок по пустякам, острого противостояния, игры в поддавки, ни к чему не обязывающего флирта, долгой прелюдии, и, возможно, капитуляции – полной и безоговорочной. Только так Каро можно переболеть – использовать и избавиться. К тому времени она уже сдаст экзамен и перестанет мозолить глаза.

Ян размышлял о том, как заставить Каро вновь добиваться его внимания, когда дверь в аудиторию, где проходило занятие, распахнулось. Да с таким грохотом, как будто ее открыли с ноги.

На пороге стояла Каро. Ян считал, что повидал если не все, то многое, но в тот момент, когда их взгляды встретились, понял, что впервые столкнулся с госпожой в гневе. Причем, в самом настоящем, не надуманно-игровом.

Черты ее лица исказились, губы побелели. Зрачок полностью затопил радужку, и Яну чудилось, что в черной бездне полыхает пламя. Он почувствовал слабость в ногах и пугающее желание опуститься на колени. Потому что не было никаких сомнений, на кого сейчас спустят всех собак. Каро пожирала его взглядом, не замечая уставившихся на нее студентов.