При неплохих внешних данных с мужчинами у нее, мягко говоря, не складывалось. Не то чтобы от поклонников отбоя не было, но завязать отношения она пыталась не единожды. И в училище парни за ней ухаживали, и в больнице обожателей хватало. Букетно-конфетный период проходил неплохо, но едва отношения переходили в плоскость «ты баба, ты должна», Каро бесилась, устраивала скандалы, а потом и вовсе рвала связь.

Потому что никому она ничего не должна лишь потому, что женщина! Ни готовить вкусные обеды, ни мыть посуду, ни стирать, ни убирать. Ни понимать нечто вроде «мы с мужиками решили, а тебя я ставлю в известность». И снизу она быть не желала, потому что «я мужик, я лучше знаю, как тебе хорошо».

Одно время Каро даже поглядывала в сторону лесби, но быстро поняла, что и это не ее. Казалось, ей хотелось невозможного: чувствовать себя единственной и желанной, подчинять и властвовать… и в то же самое время засматривалась на сильных и самодостаточных мужчин.

Возможно, поиски и привели бы ее в сообщество доминатрикс, но учеба и работа отнимали все свободное время. А потом случилась Эйра. Она рассказывала, учила и наставляла. Она убедила Каро попробовать. Она же привела ее в клуб.

После знакомства с Эйрой Каро больше не сомневалась и не копалась в себе. Она нашла то, что искала. И, кстати, упустила свой единственный шанс познакомиться с кем-то приличным в клубе. Эйра предлагала рекомендацию, но Каро знала, что гостевой визит – единственное, что она может себе позволить.

И вот теперь мужчина, заботу о котором она предпочла выгодному знакомству, выносит ей мозги, требует отчета и ставит условия.

– Познакомилась с Эйрой, и все как-то… сложилось, – кратко ответила Каро. – Я точно знаю, кто я и чего хочу.

– Это как-то несерьезно, – фыркнул Ян. – Больше похоже на прихоть.

– Правда? – холодно поинтересовалась она. – Может, подадите пример и расскажете, с чего вы решили, что подставлять задницу для порки – ваше призвание?

Ян поперхнулся чаем и надрывно закашлялся. Каро пришлось встать, чтобы постучать его по спине. О том, как это будет больно, позабыли оба, и Ян взвыл после первого же удара.

– Блин! – Каро отдернула руку. – Нет, ну…

Ян крепко зажмурился, вцепившись в столешницу так, что побелели пальцы.

– Дыши! – велела Каро, касаясь предплечья. – Глубокий вдох… и выдох.

Каменные мышцы под ладонью дрогнули, расслабляясь. Ян послушался совета и глубоко дышал, прежде чем смог выдавить:

– Тяжелая у тебя рука, моя королева.

– Опять треснуть? – мрачно поинтересовалась Каро, возвращаясь на свое место. – Я могу.

– Верю, – согласился он. – Лучше не надо.

– Вопросы идиотские задавать не надо! – возмутилась она. – Если не собираетесь откровенничать в ответ.

– Это вопрос доверия…

– Неправда. Это чертово любопытство! И попытка соскочить. Вам так хочется доказать, что я – мимокрокодил? Все когда-то начинали, даже вы. Ни одна госпожа не родилась с плеткой в руках. Если вам противно связываться со мной, честнее сказать об этом прямо.

Каро понимала, что гневной отповедью роет себе могилу, но иначе не могла. Не получается у нее быть послушной и понимающей. А чертов профессор реально бесит! Даже когда он выгнал ее из дома, все было проще и понятнее.

– А если так? Если противно? – Ян посмотрел на нее в упор. – Ты пересмотришь свои условия?

Все же он ее ненавидит! Это легко читалось в его взгляде, в напряженной позе, в кривом изгибе губ. Каро зря не прислушалась к совету Эйры: Шико проглотит, и не подавится. Так и есть.

– У меня нет ваших фотографий, – произнесла Каро. – Спите спокойно, Ян Сергеевич.

– Так ты развела меня, как мальчишку? – прорычал он, потемнев лицом.

– Забавно было смотреть, как вы дергаетесь.

Будет обидно вылететь из института из-за мести разгневанного профессора. Но она постарается, чтобы этого не случилось.

– Гордеева…

– До станции не подбросите? Нет? – Каро встала. – Спасибо за обед. Всего вам доброго.

Ян не остановил ее, но все же уходить самой гораздо приятнее, чем ждать, когда выгонят. Обувшись, Каро поморщилась – наступать на ногу больнее, чем предполагала. Во дворе она остановилась, чтобы проверить, не сбился ли пластырь. Такое впечатление, что в ступню вогнали гвоздь!

– Гордеева, не дури. – Ян незаметно подошел сзади. Он хмурился, но гром и молнии не метал. – Я довезу до города, как обещал. Подожди немного.

– Цветы поливать будете? – равнодушно поинтересовалась Каро, стоя на одной ноге, как цапля. Туфлю она прижимала к груди вместе с сумкой. – А где здесь цветы?

– В оранжерее. – Ян отобрал туфлю и, присев на корточки, обул ее босую ногу. – Полил уже. Надо кое-что еще сделать перед отъездом. Хочешь, цветы покажу?

И ни слова о том, что заставило Каро уйти. Он беседовал с ней, как ни в чем не бывало. Отвел в оранжерею, предупредил, что руками ничего трогать нельзя, разрешил сделать селфи на фоне орхидей. Каро подобным не баловалась – времени для соцсетей не хватало. Однако пару снимков щелкнула, на память, чтобы позже произошедшее не казалось ей сном.

Ждать пришлось долго. Каро размышляла о том, почему Ян ее ненавидит. Ведь не сегодня это началось, а с самого первого практического занятия, когда он не принял лабораторную работу, заставив все переделывать. До знакомства с Яном Сергеевичем конфликтов в институте у Каро не было, ему она не хамила… Так в чем же дело?

– Можем ехать. Гордеева, ты меня слышишь?

Каро задумчиво посмотрела на Яна. Он успел переодеться, от него пахло парфюмом. А взгляд так и не изменился – все то же пренебрежительное отвращение, та же ненависть. Каро представила, что ей придется час, а то и дольше, находиться с Яном в замкнутом пространстве машины, и мысленно содрогнулась.

– Ян Сергеевич, что плохого я вам сделала? – спросила она. – Кроме того, что помогла справиться с сабдропом? За что вы меня так ненавидите?

Такая юная, а уже стерва! Ян едва успокоился после заявления о том, что шантаж был чистой воды блефом, а Каро тут же макнула его мордой в лужу, как нашкодившего котенка. Она помогла ему справиться с сабдропом!

Да, помогла. Интуитивно или преследуя собственную выгоду – неважно. Только поэтому Ян возился с ней, преодолевая отвращение. Он даже пообещал себе, что попробует избавиться от наваждения, перестанет видеть в Каро причину своих бед.

И кто ее просил рот открывать, а?!

– Я не могу понять, почему вам противно… – тихо добавила Каро, не отводя взгляда.

Он опять царапал, выворачивал нутро, будил голод. Стерва! Зачем она это делает, если Ян ясно дал понять – все бесполезно! Или не так уж… если шаткое равновесие опять нарушено…

– Не уверен, что тебе понравится ответ, – буркнул Ян.

– И все же?

Она настаивала, навряд ли подозревая, что его бесит сам факт ее существования. Просто так, без веской причины.

– Каро, я не люблю таких, как ты.

– Как я?

Карие глаза широко распахнулись, с щек сошел румянец. Она определенно испугалась. Так уверена, что неотразима?

– Как ты… – Ян все же отвернулся. Еще немного – и он начнет просить прощения за грубые слова. – Ты богата и избалована, тратишь жизнь впустую. Будешь работать врачом? Нет же, занимаешь чье-то место…

– Я?! – переспросила Каро севшим голосом.

– Мы говорим о тебе, – раздраженно бросил он через плечо. – Я видел твою тачку, слышал, как ты хвасталась, что проводишь время в клубах. Но ты не можешь обвинить меня в необъективности. Я никогда не занижал твои оценки без причины.

– А-а-а… – выдавила она после паузы. – Понятно… Благодарю за правду, Ян Сергеевич. Вы меня все же добросьте куда-нибудь… пожалуйста.

Ян скользнул по ней взглядом, когда садились в машину. Каро смотрела прямо перед собой и, казалось, ничего не видела. Неестественная бледность выдавала ее чувства: девчонка определенно переживала, как будто услышала нечто ужасное. Он чертыхнулся про себя и завел мотор.