Нарочито вложив немалую долю скепсиса в свой взгляд, устремленный во мрак чердака, я вздохнул и поднялся наверх. Тут оказалось пусто, не было ничего и никого. Круглое окно без рамы и все. Подошел к окну и выглянул наружу: отсюда прекрасно видно все, включая даже еле заметную с такого расстояния крышу часовенки. Вполне вероятно, за мной наблюдали, пока я собирал свои вещи. Проведя рукой, я нащупал здесь несколько царапин, оставленных либо ножом, либо очень острыми когтями.
Спускался вниз я уже не таясь, дошел до самой входной двери, прислушался и дотронулся до ручки. Ничего не произошло. Я открыл дверь и, не теряя концентрации, сделал шаг наружу, закрыл за собой дверь. Подозреваю, что те, чье присутствие чуял Сима, так и так не дадут мне уйти, поэтому на меня никто и не набросился. Вернулся в дом.
Что ж, если думать логически, меня сюда не просто так приволокли. Тут лежит проклятие, а я занимаюсь тем, что их снимаю. Проклятый узнал, о моей профессии и решил приволочь меня сюда. Вот только наговорное проклятие – оно не магическое, его нельзя снять моим методом, а стандартным способом я не сниму из-за того, что область слишком огромная. Теорию я, конечно, знаю хорошо… все, что можно знать. Оттого не легче.
Активировав взор оператора, я оглядел дом еще раз, но признаков чьего-либо присутствия не обнаружил. Проклятое создание где-то снаружи и скорее всего наблюдает за мной, оно увидело, что я прочел слова проклятия и ждет от меня каких-то действий, хочет, чтобы я тут разобрался.
Итак, подумаем. Кто мог проклятие наложить? «Никто не станет гостем в твоем доме» – это мог быть простой путник, которому отказали в гостеприимстве. «Никто не приготовит пир» – слуга или работник. «Никто не уберется в доме» – опять же слуга или работник. «Твой локон вечно будет взвит» ни с чем не вяжется! Если локон волос, то, вероятно, проклятье наложено на женщину, которая придавала большое значение внешнему виду своих волос и тут выходит, что это могла быть служанка или цирюльник.
Нужно понять, с кем я имею дело. Если это вихт, то должен быть котел, где он готовит, но я не чувствую запахов. Призрак не мог меня сюда притащить никак, а если это вампир, то здесь может не быть вообще ничего, разве что хранилище крови, но в это верится с трудом. Ответ ждет в подвале. Даже, если это кто-то другой, ответ ждет там.
В подвале было совсем темно, пришлось активировать совиный взор. Спустившись в самый низ, я оказался в небольшом полупустом помещении, на полу были следы и царапины, похоже у проклятого есть острые когти на ногах. Все следы шли прямиком в соседнее помещение, туда же направился и я. А вот и оно, я в логове проклятого. Повсюду лежат кости, разбросанная одежда, куча сломанных расчесок. В самом центре стояло трюмо. Все три зеркала разбиты, на столике с дюжину различных расчесок, закрытые шкатулки, пустые флакончики. Перед ним стоял большой пень, на котором точно часто сидели.
Пройдясь взглядом по стенам, я обнаружил слева стойку для меча и само оружие на нем, подбежал и схватил рукоять и чуть не упал на спину, вырывая его с крепежа. Я ожидал тяжесть – меч полуторный и не под человеческую руку, но легкий, фунтов на пять тяжелее моего боевого топора. Сложно представить, как махать этой веткой, но это лучше, чем полгода замахиваться тяжеленым полуторником. Стукнул по лезвию костяшками пальцев – это зачарованный меч, не декоративный. Вероятно, я держу в руках фамильный клинок.
С мечом я подошел к трюмо. Это было самое большое трюмо, какое я только видел, без каких-либо современных наворотов или даже отличительных черт богатого владельца. Мне нужно было стоять, чтобы видеть свою грудь, а сядь я на пень, видел бы только макушку в самом низу зеркала, будь оно целым. Позади трюмо стояла старенькая тумбочка, тоже большая, на ней лежала парадная одежда. Что-то знакомое мне. Вроде видел кого-то в похожем, но похожем отдаленно. Осмотрев чуть внимательнее, я определил в одежде форму, вот только она, также, как и трюмо, и тумба, и меч – не для человека. Разве что здесь жил какой-то великан за два метра ростом. Может, полуархонт? Эти могут быть высокими.
Еще раз взглянул на трюмо и задумался, почему оно такое огромное? Тумбочка-то ладно, еще можно понять, но это. Начал размышлять. Хозяйка дома сидит за столом, как правило, спиной к камину, во главе стола – там не было стула вообще. Огромная «десятиместная» кровать – это совсем не новость, много в каком богатом доме имеется. Следы более-менее человеческих пропорций. Человек, для которого готовилась эта форма мог быть очень высоким. Выделяется только это трюмо – даже если проклятый два метра ростом, оно и в этом случае слишком большое для него.
Зайдя за трюмо, я подошел к тумбе и облокотив меч, поднял форму. Старая, как и все вокруг, но хранили ее бережно, сохранилась на редкость хорошо. Потертое, шероховатое, кроме запаха старой одежды больше никаких не издавало. Его не носили очень давно, если носили вообще. Думаю, его долго хранили где-то в изоляции от внешнего мира и достали только сейчас.
Раздался резкий шорох, я повернул взгляд на звук и увидел монстра, но не успел я даже бросить одежу и схватиться за рукоять, как он уже был предо мной, с диким криком отбросил меня, меч улетел в другую сторону. Кувырнувшись через спину, я поднялся, но он уже был здесь, схватил и подбросил. Я врезался в потолок и рухнул на кости, он снова схватил меня, метнул в дальний угол. Только и успел, что перевернуться на спину, а он уже навис надо мной, распустил веером когти и замахнулся, я прищурил взгляд, желая встретить смерть с достоинством, но монстр резко вцепился зубами в собственную руку! Я хотел его оттолкнуть, однако он отпрянул сам, ударил меня по голове другой рукой. Быстро придя в себя, я вновь поднялся и пришел в полное недоумение – монстр схватил зубами свою руку и тяжело дышал, сопел, глядя в пол.
Отпустив свою руку, монстр схватился за голову и завыл, послышались стоны, а жуткий вопль слегка оглушил меня. Он упал на пол и принялся барахтаться среди костей, слышались стоны и завывания… он рыдает? Сквозь боль я наскоро осмотрел монстра: нежить, крупная, деформации в области живота крайне странные, грудная клетка массивная и нечеловеческая.
Встал на ноги, и он тут же перестал барахтаться, устремил взгляд на меня и уже хотел было снова напасть, но я инстинктивно выставил руки перед собой.
– Стой! – Воскликнул я и он замер. – На тебе лежит проклятие! Ты же меня сюда принес? Я могу помочь тебе!
Остановился, смотрел на меня, выжидал. Так, надо думать… чем бы это существо не было, оно подчиняется обычной логике: нужно говорить с ним уверенно, нельзя вставлять в речь отрицания, говорить нужно то, что он хочет услышать.
«Никто не станет гостем в твоем доме. Никто не приготовит пир. Никто не уберется в доме. Твой локон будет вечно взвит.» – Проговорил я про себя.
– Ты любил устраивать пиры. Собирал много гостей. Здесь, то есть наверху, всегда было чисто, а ты всегда был… – так, нет, нельзя говорить про внешность, зеркала биты не просто так… – а… всегда был… твои волосы всегда были прямыми…
Он завыл, но вой моментально тут же пропал в недрах глотки, заскулил, затем зарычал, схватил за волосы и стоя на коленях начал крутить головой.
– Ты хочешь, чтобы пришел гость, – монстр вновь устремил на меня ярко горящие желтые глаза. – Хочешь устроить для него пир, чтобы он наелся, напился, а затем отдохнул ночью в приготовленной ему комнате. Гость должен прийти сам… понимаешь? Сам. Прийти. Сюда. Нельзя принести гостя, он должен сам… ой-ой, понял, стой! Тебе нужно, чтобы кто-то приготовил еду, правильно? Привел дом в порядок. Гость должен зайти в дом и увидеть, как тут все хорошо выглядит, почуять запах вкусной еды. Понимаешь?
Он долго смотрел мне в глаза, словно пытался что-то увидеть в них.
– Хочешь, я позову гостя? Он придет сам, по собственной воле, как гость.
Сжав кулаки, он упал на землю и вновь зарыдал, но почти сразу подорвался, слегка отошел и начал рыться в том, что лежало на полу, что-то искать. Я позволил себе подняться, краем глаза он наблюдал за мной, постоянно держал в поле зрения. Добравшись до меча, он рыкнул, посмотрел на меня и метнул меч к противоположной от меня стене, поднялся на ноги, встал во весь рост. Огромный! Под два с половиной метра – точно! На нем, к слову, была одежда: серые тряпки закрывали грудь и плечи, какие-то повязки скрывали пах, на лбу у него была такая же серая подранная ленточка.
