9 декабря 2772 года

Я задремал, и время пролетело для меня незаметно. Корабль уже шел на посадку. Мы остановились в маленьком городке, в котором находилась база команды контрабандистов «Видбьёрн». Им принадлежал один из районов этого города – это была огороженная территория на окраине. Здесь находилась база, а также жилой квартал, состоящий из невысоких зданий. Это мне рассказала Сольвейг, когда мы перед приземлением смотрели на город в иллюминатор. Она уже бывала здесь.

Корабль остановился на подземной стоянке, которая находилась под территорией их района. Стоянка вмещала в себя еще и огромный завод, который занимался ремонтом и производством кораблей. В основном команда «Видбьёрн» на этом и специализировалась. Поэтому те два корабля Стражей Границ, скорее всего, пополнили их коллекцию. Необходимо было починить наш корабль, чтобы продолжить путь. Этим уже занимались механики капитана Асбьёрна. Меньше чем через сутки все должно было быть готово.

Когда я проснулся, Бернхарда уже не было, и мы не знали, где он. Предположив, что он решил пойти к себе домой, чтобы проведать маму, я, Сольвейг и Барни решили прогуляться по городу.

Было утро. Как и рассказывал Бернхард, климат здесь был совсем не такой, как на планете Совуло. Оказалось очень душно, сильно парило. из-за густого задымления над городом солнца не было видно, хотя здесь не было войны, как на моей планете Йера. Во втором секторе было множество заводов. Все они работали на «Единое Око». Мы, прогуливаясь по району контрабандистов, увидели только один заброшенный завод, который раньше специализировался на выпуске кораблей, но после запрета на перемещение между планетами его закрыли.

Теперь мне стало понятно, почему команда «Видбьёрн» нашла себя именно на этом поприще. После закрытия завода около тысячи человек остались без работы и средств к существованию. Но они были специалистами в своем деле. «ЕО» взамен этой работе предлагало только служение в его рядах. На это согласились немногие. За столько лет правления «ЕО» положение жителей планеты Гард, да и всего сектора, становилось только хуже. Поначалу «ЕО» несколько подняло уровень индустрии, появились новые заводы, оборудование, были разработаны программы по подготовке более квалифицированных специалистов. Поскольку сектор «Асс» занимался машиностроением, кораблестроением, производством оружия и всеми техническими, химическими и биологическими разработками, «ЕО» вливало сюда огромное количество средств, но это было только для того, чтобы снарядить армию и подняться на новый уровень. Федерации Асс и Лагуз они захватили благодаря политике, но проделать то же самое с Федерацией Йера не представлялось возможным: наши правители были против «ЕО», как и жители Федерации. И уж тем более это не вышло бы с Федерацией Зиу. Она всегда была абстрагирована от четырех федераций, находясь по ту сторону Великого Солнца. Мы о ней практически ничего не знали.

Мы пробыли в городе почти до самого вечера и успели перекусить, купив еду в одном из суплайнов, которые, так же как и на моей планете Йера, поставляли продовольствие. Я заметил, что цены тут еще выше. А уровень жизни был немногим лучше, чем в колонии. Я мог связать это лишь с тем, что здесь правление «ЕО» началось раньше, и поэтому цены и налоги уже были подняты. Видимо, вскоре это ожидало и четвертый сектор.

Когда мы вернулись на подземную базу, то узнали, что корабль почти готов: повреждения оказались менее серьезными, чем предполагалось. Нам ничего не мешало через несколько часов отправиться в путь. Сольвейг и Барни принялись составлять новый маршрут. Я еще даже не знал, куда мы направимся. Решив осмотреть логово контрабандистов, я заметил, что все, кого я встретил, обсуждали Бернхарда, а точнее его поступок. Я улавливал лишь обрывки разговоров.

– Этот Бернхард… Он позорит всех нас! Всю команду «Видбьёрн»! Капитан Асбьёрн должен выгнать его из команды с позором! – услышал я, проходя мимо двух механиков.

«Как быстро расходятся слухи!» – думалось мне, когда я вернулся к Сольвейг. Барни уже куда-то убежал.

– Примерно через час можем отправляться, – сказала она.

– Хорошо, а что насчет Бернхарда? Тут ходят разговоры о нем…

Сольвейг удивленно взглянула на меня. Немного помолчав, видимо, о чем-то задумавшись, она сказала:

– Давай сходим к нему. Странно, что он до сих пор не вернулся.

Я кивнул, но навязчивое, тяжелое чувство возникло в моем сердце.

Бернхард жил в паре кварталов от базы. Вскоре я и Сольвейг уже звонили в его квартиру. Дверь открыла его мать. Поздоровавшись, мы спросили, где Бернхард. Она ответила, что днем они виделись, но сейчас его нет. После чего закрыла дверь. Мы вышли на улицу. У Сольвейг был задумчивый вид.

– Может быть, он уже вернулся? Может быть, мы просто разминулись? – предположил я.

Сольвейг никак не отреагировала на мои слова. Мы стояли на месте.

Через пару секунд я спросил:

– А где его окно?

Она посмотрела на меня, а потом на дом.

– Пошли.

Мы поднялись на крышу соседнего дома. Он стоял почти вплотную и был такой же невысокий. Бернхард жил на третьем этаже. И я сразу, еще до того как Сольвейг сказала, какое окно мы ищем, увидел его. Бернхард лежал на кровати в своей комнате, забросив ногу на ногу. Рядом сидела девушка. Мы застали момент, когда в комнату вошла его мать и он спросил:

– Это они приходили?

– Да, – сказала она раздраженно.

Сольвейг сидела на краю дома, свесив ноги вниз, и не отрываясь смотрела на них. Я даже не мог представить, что она чувствует. Они были друзьями, а теперь он просто не вышел к ней. Меня переполняли эмоции. Тяжелое чувство стало невыносимым. Это было предательство. На мгновение меня коснулось отчаяние, и, будто почувствовав это, Сольвейг сказала:

– В нем всегда это было, неужели ты не замечал?

Сев рядом с ней, я посмотрел в окно Бернхарда.

– Он о многом солгал тебе и мне, – сказала она не без обиды в голосе. – Он попросился в мою команду только потому, что мои идеи стали популярными здесь, их поддержал капитан Асбьёрн. Я думала, что он станет лучше со временем, но этого не произошло, – она смотрела на него нахмурившись, но говорила спокойно.

– И что же, мы просто уйдем? Ничего не сказав ему на его подлость?! – вскочил я.

Она обернулась:

– Время.

– Время?! – переспросил я.

– Время все сделает за нас гораздо лучше. Сделает справедливо.

– Могут пройти годы! А может, этого никогда и не случится! Откуда нам знать!

– А иногда достаточно, чтобы прошла пара секунд, – улыбнулась она.

Я посмотрел в окно Бернхарда. В это самое мгновение он увидел нас. Я заметил, как Сольвейг и Берн встретились глазами. А потом он уставился на меня. Подбежав к окну, Бернхард что-то бессвязно бормотал. Сольвейг нахмурилась, впервые в ее взгляде я увидел отвращение. Я смотрел на него пренебрежительно, хотя скорее это была крайняя степень брезгливости. Мы молча встали и ушли. Всю дорогу назад была тишина.

Когда мы садились на корабль, Барни спросил, будем ли мы ждать Бернхарда. Тот даже не пришел попрощаться.

Два корабля капитана Асбьёрна сопровождали нас, пока мы не покинули второй сектор.

Я и Сольвейг сидели спина к спине, когда я спросил:

– Куда мы направляемся?

– Вперед, – сказала она.

Мне было этого достаточно.

– Вперед… – повторила она.

10 декабря 2772 года

Сон. Многие пытаются уснуть, чтобы забыться. Со мной это не проходило. Я пыталась хотя бы задремать на диване центральной комнаты, но почему-то чувствовала, как сжимается сердце. Чувство, которое оставил после себя мой друг Бернхард, оставалось во мне и не давало покоя.

Рядом был Аск. Заметив, что я не сплю, он спросил:

– Мы ведь не увидим его больше?

Я, закрыв глаза, ответила: