Молодой человек выдохнул полной грудью.

— Бэла? Ты тут?

Ответа не последовало.

— Эй, она ушла.

И опять. Вместе с сестрой ушла и Бэла. Это немного огорчило Стефана. Он рассчитывал на продолжение, но видно блондинка была другого мнения. Страх быть застигнутыми врасплох, пойманных на столь грязном деле отбил у девушки всё желание. Брюнет схватил со стола бутылку «Sanguis Virginis» и тоже не стал здесь задерживаться.

Выйдя к гостям в главный зал, он незамедлительно пошёл вверх по лестнице. Не обращая внимание на глядевший в его сторону людей. Его голову полностью заняла беловолосая ведьма: её стоны, холод её тела, упругая грудь, что так и подмывало сжимать ещё и ещё, причёска, запах…Как же хотелось быть её мужчиной. Принадлежать не Даниэле, а Бэле…и только Бэле. Сердце начинало бойко биться, стоило только подумать о той близости, стоило только подумать о ней.

Парень, сам того не заметив, подошёл к владыкам слишком близко. Он поднял голову и увидел шестерых сидящих людей. Нет, пятеро из них были точно монстрами: гигантская плотоядная женщина, вальяжно устроившаяся на диванчике, седой юморной мужик, сидевший закинув ногу на ногу рядом со скромной, забитой девушкой, один глаз которой был закрыт маской полностью, не позволяя разглядеть зрачок, на коленях её длинного чёрного платья в пол устроилась жуткая кукла, и горбатый урод с чудовищным подбородком, стоявший подле величественной женщины, воронение крылья который пышно раскинулись. Её голову украшал золотой нимб, а лицо скрывалось за маской, но совершенно другой, не такой, что у других. Её маска была с длинным тонким клювом. Матерь Миранда выглядела действительно необыкновенно, Камели не солгала. Шестой человек был худощавый, небольшого роста, с лысеющей макушкой и светлыми волосами, в которых уже проглядывалась седина. На вид ему было лет сорок. Стефан ни разу его не видел, и Герцог ни о ком подобном не упоминал. Кем являлся этот незнакомец — оставалось загадкой.

Лорды не обратили никакого внимания на возникшего из ниоткуда молодого человека. Продолжили свою беседу.

— То есть, если я вас правильно поняла, мистер Спенсер, вы хотите реконструировать людскую ДНК и создать сверхчеловека? — голос Матери был приятный, спокойный, величественный.

— Всё так, моя дорогая коллега. — незнакомец утвердительно качнул головой.

— И чем же наши планы схожи? — воплощение божества немного напряглась, повысив тон.

— Как это чем? — мужчина провёл рукой по сидящем лордам. — Пред моими очами именно тот результат, которого я хотел бы достичь в своих исследованиях. Несмотря на то, что я простой аристократ, а не учёный, я восхищён проделанной вами работой.

— Вы и понятия не имеет, чего мне это, — Миранда повторила его жест, демонстрируя своих детей, — Стоило, мистер Спенсер. И уж тем более не имеете представления для чего. Не торопитесь с выводами.

Мужчина лишь окинул неё непонимающим взглядом. Владыки деревни и не думали вмешиваться в разговор. Они перешёптывались друг с другом, смеялись, но Матерь не перебивали. Так как на Стефана внимание обращать никто не планировал, он решил подойди к Леди Димитреску самостоятельно, не дожидаясь, когда она соизволит разрешить к ней приблизиться.

— Госпожа, ваше вино. — он поставил на маленький чайный столик бутылку и низко поклонился.

Всё же парню удалось привлечь внимание лордов. Все четверо повернули в его сторону головы. Даже Миранда отвлеклась от своего почтенного гостя, дабы посмотреть на осмелевшего слугу.

— Что? — искренне удивилась Альсина. — Вино? Я просила, да?

Её изумлённое выражение лица насторожило брюнета. Он почувствовал себя неуютно, ловя изучающие взгляды каждого: жёлтые глаза Гейзенберга насмешливо бегали по смущённому лицу молодого человека, карий глаз Донны Беневьенто разглядывал же брюнета с интересом, даже пристальный взор её куклы можно было ощутить всем телом, чёрные рыбьи глазёнки Моро глупо хлопали, прикидывая на какой части можно было поставить опыты, а серые очи Миранды прожигали насквозь. И тяжело было догадаться, что под собой он подразумевал.

— М-мне передали, что да. — всю уверенность как водой смыло, но Стеф намеривался держаться достойно.

— Уже и забыла! — гигантская женщина бархатно засмеялась. Настроение у неё было отменное. Она, подобно дочерям, тоже не собиралась устанавливать меру выпитого спиртного. — Можешь идти.

Стефан повторно склонился, но в этот раз отдавая почтение каждому лорду. Для Матери Миранды он нагнулся намного ниже, показывая своё глубочайшее уважение и полную покорность. Она такое повиновение оценила, слегка натянула уголок губ и плавно кивнула головой, разрешив парню покинуть их. Совсем не верилось, что женщина, которую боготворит вся его деревня, сидит прям перед ним. В которую он до последнего не верил.

Как только молодой человек отошёл от зоны, в коей отдыхали и веселились владыки, он услышал снизу женский душераздирающий вопль. Брюнет молниеносно помчался вниз по ступеням. В главной зале никого не было, толпа устремилась в меленькое помещение с левой стороны, всем натерпелось узнать, что стало причиной испуга, и стадное чувство чертовски сильно мешало осознать тот факт, что всем уместиться не получится. Стеф был высоким и сильным молодым человеком, потому без затруднения протолкнулся сквозь массовку и очутился в эпицентре суеты. Он увидел лежащего рыжего парнишку, бьющегося в жуткой агонии, из-за глубокого, сочившегося алой кровью, пореза на шее, прямо на холодном мраморном полу, и павшую на колени зарёванную, напугавшуюся девушку. Всё белоснежное чистое покрытье под ними мгновенно окрасилось в красный цвет. Жалкое и мерзкое зрелище. Почти все гости смотрели на эту картину равнодушно, без сожалений, страха и неприязни. А на лицах некоторых и вообще проскальзывала улыбка.

— Твою мать… — прибежавший на крик лорд Карл Гейзенберг в умирающей юной туше сразу же узнал своего прислужника. Тогда у Стефа совершенно отпали сомнения, кто мог стоять за этим хладнокровным убийством.

Вдруг кто-то из толпы схватил брюнета за предплечье и поволок за собой. Вытащив молодого человека, из гущи событий, в главный зал, таинственный похититель звонко, радостно засмеялся. «Даниэла.» — руки, рот, грудь ведьмы были полностью в багровой жидкости. Она безумно хохотала, что создавало неприятное ощущение.

— Что я говорила! После полуночи начинается самое весёлое.

Вампирша прильнула к Стефану всем телом, испачкав его сюртук и белую рубашку в крови бедного Мирчи. Она быстро поцеловала брюнета в губы и взяла его за руку.

— Потанцуешь со мной?

— А у меня есть выбор?

Дана отрицательно покачала головой, не убирая улыбки со свое милого, но измазанного в кровушке, личика. Колдунья повела Стефа за собой, слегка приподняв пышный низ платья, дабы при торопливом шаге не наступить на ткань каблуком. Он уже наизусть знал этого направление, путь до покоев Даниэлы оставался неизменным.

С концом торжества быт вновь вернулся в привычное русло. Каждый новый день в точности напоминал предыдущий: ранний подъём, уборка, растопка, мелкие нагрузки, попытки добраться до ангельской маски и окончание всегда ввело в покои самой младшей дочери хозяйки замка. Такая участь уже не казалось ужасной, особенно, по сравнению с ситуацией, в которой находилась та же Илинка, получавшая суровое наказание за малейшую провинность. Молодой человек свыкался со своим положением, надо думать, раба интимного характера. Но это совершенно не значило, что про попытки побега придётся забыть, прекратить грезить о глотке свежего прохладного январского воздуха, о свободной спокойной жизни. Однако, всё же чувства были двоякие: что-то необъяснимое держало парня в своих цепких лапах безумия. Он ежедневно думал о том, как сможет покинуть пределы этой мрачной обители чудовищ, как вернётся в деревню к отцу, друзьям и знакомым, но с наступлением ночи эта мысль растворялась в пучине страсти и непостижимого чувства, схожего лишь с привязанностью. Иногда казалось, что ближе рыжей бестией, устроившейся на кровати совсем рядом, у него никогда никого не было и не будет. Отец — эгоистичный тиран, который водкой запивал своё горе, колотил родного сына и считал, что правда всегда будет за ним, а не за кем-то ещё. Маришка — дочка старосты, строила глазки абсолютно каждому молодому человеку в деревне и упивалась их жалкими попытками произвести на неё впечатление. Она знала себе цену, ни одному простаку не позволила бы прикоснуться к себе и к Стефану, без сомнений, не испытывала ничего. Просто маленький флирт, обыкновенная попытка в очередной раз почувствовать себя лучше других деревенских девушек. Но тогда ему нравилось верить в искренность её робких смущений, сейчас же осознание лживых реакций на знаки внимания были понятны как никогда. Брюнет научился различать настоящие признаки того, что твои слова и прикосновения могут доставить кому-то удовольствие. Девушка, что лежала так близко, под самым боком, сладко сопела и прижималась к Стефу, была именно той, кто действительно нуждался в нём. В его тепле, в комплиментах, ласках, поступках, в его плоти и крови. И он делился с ней всем, чем только мог. Но до тех пор, пока голову не посещали дурные мысли о кинжале Цветов: о том, как ему удастся заполучить орудие мгновенного убийства, как воткнёт его в самое злое каменное сердце Альсины Димитреску, возомнившей себя божеством, и как покончит с монстром, держащим в страхе всю деревню. Но вместе с этим в мысли проникали дочери Госпожи. Как он покончит с ними? Сможет ли парень собственными руками убить девушку, которая по сути спасла его от участи закуски на ту ночь? Не смотря на все терзания, достававшихся брюнету из-за этой хитренькой упырицы, он действительно привязался к ней.