Перед глазами мелькнули залитые кровью комнаты, растерзанное тело могучего мужчины, который до последнего пытался защитить свою жену и дочь от четырёх оборотней, изломанная фигура задушенной женщины и краешек голубого подола, выглядывающего из-за угла. Милим рывком выдернул себя из воспоминаний, так и не позволив заглянуть за угол. Затуманенный жаждой крови разум прояснился, и мужчина широко раскрытыми глазами уставился на слепящую белизну снега.

Нет, о справедливости он точно не думал. Если бы не Хеш Вотый, то от семей «спасителей» никого бы не осталось. Милим и сейчас считал, что было бы очень неплохо избавиться от них. Незачем жить тем, кто не смог достойно воспитать своих сыновей. За последние три года эти мысли всё чаще и чаще посещали его.

Перед глазами встала уже другая девушка. Строгая, серьёзная, с тяжёлым тёмным взглядом. Совершенно не милая, не очаровательная, слишком взрослая для своего возраста и чересчур суровая. Её даже нельзя было назвать очень красивой, но Милиму почему-то она казалась прекрасной. А он ведь ей даже не понравился при первой встрече.

Мастер окинул недовольным взглядом первогодок, безошибочно определив будущих смутьянов и лентяев. Последних было больше, чем первых. Глаза зацепились за недовольную девчонку, которая, как нахохлившийся воробей, сторонилась скачущих вокруг наглых ворон, забившись в самый дальний угол аудитории. Одежонка потрёпанная, писчие принадлежности самые дешёвые, зато осанка прямая, а взгляд кристально ясный, не замутнённый юношеской безалаберностью. Ну из этой ещё, может, выйдет какой-то толк.

– Ты, – Милим пальцем поманил девчонку. – Как тебя зовут?

Та неохотно встала и представилась:

– Амайярида Мыйм.

Брови мастера удивлённо приподнялись. Что за странное имя дали этому ребёнку?

– Подойди сюда, – велел он. – Вместе с вещами.

На лице ученицы появилось замешательство, но она всё же сгребла свои вещи и подошла к учителю. Тот приобнял её за плечи и окинул класс острым взором.

– Так, с кем бы тебя посадить?

Девчонка дёрнулась, и Милим, бросив взгляд на её лицо, на мгновение опешил, увидев в её глазах страх и ярость. Ученица быстро опустила голову, но неприязнь словно бы повисла в воздухе, и Милим невольно ощутил себя несправедливо обиженным. Он же ей ещё ничего не сделал? Решив не заострять внимание на непонятной реакции, мастер опять вкинул голову и уставился на высокого золотоволосого парня, занявшего стол в первом ряду у самого окна.

– Как звать?

– Виидаш Ишый! – бодро отрапортовался оборотень, даже не пытаясь сдержать шкодливую улыбку.

– Подвинься, она с тобой сядет, – Милим подтолкнул девчонку в спину и с досадой отметил, что она даже посмела воспротивиться и замерла, не спеша знакомиться с будущим соседом.

Парень, даже не подумав подвинуться, вскочил и галантным жестом предложил девушке занять место ближе к окну. Та недовольно искривила губы и всё-таки пошла занимать предложенное место. Едва она уселась, как Виидаш плюхнулся рядом и, нагло улыбаясь, придвинулся, прижимая её к подоконнику.

– Привет, бука. Будем дружить? – лучезарной улыбке не хватало только игриво мотающегося хвоста.

Девушка живо напомнила Милиму мышку, загнанную обаятельным золотистым котярой в угол. Зубастую мышку.

– Не прижимайтесь ко мне, господин, – холодно потребовала она, и класс прыснул, услышав её «господин».

– Да ладно, чего ты так жмёшься? – мурчал наглец. – Не съем я тебя. Даже не покусаю. И не поцарапаю.

– Сейчас я кое-кого съем, – с намёком протянул мастер Милим, и Виидаш не очень охотно отодвинулся от одноклассницы. Но недалеко и ненадолго.

К концу занятия у Амайяриды был такой затравленный и ошалевший вид, что Милиму даже стало её немного жаль.

Открытая неприязнь Майяри почти полгода ставила Милима в тупик. Он всё никак не мог понять причины, даже заподозрил, что она имеет какое-то отношение к его семье, с которой он был в просто отвратительных отношениях. Но причина неприязни оказалась даже забавной.

Ошарашенно уставившись на прокушенную ладонь, Милим непонимающе уставился на не менее ошеломлённую Майяри, губы которой были измазаны в крови. Он всего-то хотел отдёрнуть её в сторону, чтобы дерущиеся парни не зацепили её. Виидаш и Мадиш, секунду назад сосредоточенно мутузившие друг друга, замерли, продолжая держать друг друга за грудки.

Девушка торопливо сложила ладони на поясе и степенно поклонилась.

– Простите, мастер, – покаянно произнесла она. – Я не специально. Это само собой вышло.

– Так, меня это достало, – Милим, и так разозлённый идиотизмом драчунов, разъярённо уставился на согнувшуюся девушку. – Я уже давно чувствую, что не нравлюсь тебе. Имеешь какие-то претензии, так говори в лицо!

Майяри подняла голову и виновато посмотрела на него.

– Видят боги, мастер, я ничего против вас не имею.

– Тогда какого Тёмного?!

Девушка замешкалась и стрельнула глазами по сторонам, словно выискивая пути к отступлению.

– Поймаю, – поставил точку в её метаниях мрачный преподаватель.

И она сдалась.

– Я не очень птиц люблю, – тихо призналась она.

– Птиц не любишь? – поразился Милим.

– Да, – неохотно подтвердила девушка. – Больших птиц.

– И хищных, – добавил ухмыляющийся Виидаш.

Отпустив Мадиша, парень поднялся и, помешкав, протянул тому руку. Помощь тот проигнорировал, но, встав, бросил на недавнего соперника уважительный взгляд, мол, ты ничего так. Виидаш ответил тем же, типа и ты тоже.

– Боится и не любит, – заложил подругу Виидаш. – Поэтому вы для неё что-то вроде пугала.

– Виидаш! – мгновенно разъярилась девчонка.

Тем же вечером Милим без стука вошёл в комнату Майяри и плюхнул на стол перед удивлённой девушкой прямо поверх учебников ястреба.

– Вот, выбрал из школьных посланников самого крупного, – мастер с достоинством отряхнул рукав и ещё раз оценил полукруглые отпечатки зубов на своей ладони. – Гладь его и отучайся бояться.

– Вы думаете, что, трогая его, я научусь птиц любить? – возмутилась Майяри, едва удерживаясь от того, чтобы на стуле не отъехать подальше от стола.

– Ты их сперва бояться отучись, балда, а потом уже любить попробуешь, – Милим не удержался от лёгкого подзатыльника.

Майяри напряжённо уставилась на объект страха, и тот, словно ощущая её «любовь», угрожающе щёлкнул клювом. Характер у посланника был тот ещё, но если поладит с этим, то и с остальными тоже проблем не будет.

– Общайтесь.

Милим развернулся и направился прочь. Уже у двери до его слуха донёсся грозный клёкот, а затем и мрачное обещание:

– Ещё раз попытаешься меня клюнуть, и я тебе хвост выдеру.

Обернувшись, Милим увидел, что Майяри и ястреб, одинаково нахохлившись и прищурившись, смотрят друг на друга и, казалось, готовятся к драке.

– Посланника вернуть в целости и сохранности, – сказав это, артефактчик оставил девушку разбираться со своими страхами.

Когда он вернулся спустя полчаса, то понял, что разборки были очень рьяными. По комнате летали перья, разгоняемые дующим в открытое окно ветром, ястреб, негодующе клекоча, сидел на шкафу, а мрачная Майяри, выставив перед собой подушку, пыталась испепелить его взглядом из дальнего угла на кровати.

Воспоминания потянулись одно за другим. Они успокаивали и вызывали улыбку на лице и тепло в груди.

Майяри отшатнулась от бросившегося на неё мелкого, всего-то до её колена, ящерка и врезалась в мастера Милима, но отстраняться не поспешила. Наоборот, смерив преподавателя взглядом, обтёрлась об него телом, перетекая за его спину. Милим даже не попытался сдержать усмешку.