– Дэрадо! Что ты творишь?! – разгневанно закричал он, спешно спускаясь с лестницы и придерживая полы длинного бархатного плаща. Воздух вокруг стал пронизан напряжением, как электрическими спицами.

Стали подходить другие драконы, все засуетились, перешёптывания заполнили улицу.

– Он сам нарвался! – Дэрадо понимал, что, скажи он причину ссоры, то навлечёт позор и лишние пересуды на свою мать, Люсин, а потому должен был молчать.

– Не зря был выбран Верес… – со злостью прошипел король Араме, стиснув руки в кулаки и глядя прямо в глаза сыну. – Иди прочь из города и не возвращайся, пока не прояснится твой ум! – с этими словами он повернулся и быстро ушёл сквозь расступившуюся толпу, чтобы не сказать сыну чего похуже, а Дэрадо, кинув ненавистный взгляд на соперника, ехидно глядящего на него с земли и вытирающего рукавом кровь, пошёл в храм, на свою половину, собирать вещи. В этот раз все сомнения касательно брата у него развеялись.

Ахилл и Андалуз, перешучиваясь, издали увидели происходящее, но подойти и остановить друга не успели. Зато молча проследовали за ним через галереи храма и остановились в дверном проёме дома королевской семьи.

– Я слышал, что Аулия обменивал золото, чтоб снять квартиру им там с Вересом. – сказал Ахилл, облокотившись на деревянную обтёсанную дверь. – Может, возьмёшь больше золота?

В ответ на это Дэрадо открыл свою шкатулку и выгреб огромные золотые медальоны, тяжёлые серьги и многочисленные браслеты, увитые камнями и кулонами.

– Думаю, пока мне это не понадобится, поэтому продам их и поживу на эти синапласы. – Дэрадо прикинул, сколько ему могут дать денег, и зачерпнул ещё горсть золота и старинных драконьих монет. – А вы тоже собирайтесь. Я приказываю вам ехать со мной.

– Что?! Куда?! В неизвестность?! – округлив карие глаза, завопил Ахилл и судорожно вцепился в длинные волосы. – Только если с Андой, а так я – никуда! – глянув исподтишка на парня, он коварно шепнул:

– Мой приказ – следовать за господином, Андалуз.

Тот тяжко вздохнул и опустился в кресло у стены:

– Это обязательно? Может, пару дней поживёшь в лесу и вернёшься?

– Нет уж, я должен найти Вереса и всё с ним выяснить. – кончики волос Дэрадо поалели, он поднял взгляд, горящий ледяным пламенем. – Я хочу многое ему высказать, одним днём тут не отделаться. Он мой брат, но всё же народ важнее, а утвердить власть можно тут только силой. Мы, как-никак, не цивилизация.

– За эту силу тебя только что выперли. – Ахилл грациозно перешёл от двери к тяжёлому креслу и повис на его мягкой выгнутой спинке, взяв прядку длинных волос и тыкая ею в спокойного индифферентного Андалуза.

– Если Верес будет мной повержен, то вопрос царствования будет решён сам собой. – ответил Дэрадо, доставая большую плетёную сумку и складывая туда полупрозрачную шёлковую одежду, которая, по его мнению, подошла бы для первого времени в городе. – А вы собираться не будете?

– Ну… – Ахилл положил руку на плечо Андалузу, а тот её аккуратно переложил на спинку кресла. – Ладно, уходим!

– Встретимся через два часа у храма.

– Тебя оттуда не погонят? – подал уставший сиплый голос Андалуз.

– Отец же увидит меня с вещами, подумает, я его, наконец, послушался… – рассудил Дэрадо, пожав плечами, и друзья удалились.

Парень продолжил собирать вещи, а в комнату незаметно вошла высокая красивая черноволосая девушка, чуть похожая узким лицом на змею. Облачена она была в длинное чёрное платье с широкими витиеватыми узорами и острыми плечами. Это была сводная сестра Дэрадо – Тори Аттелия Лаятте, старшая из детей короля драконов и более разумная, чем двое, вместе взятые.

– Мне рассказали, что произошло. Ты правда уходишь? – спешно спросила она, строго, но по-доброму глядя на брата.

– А что делать? Ослушаюсь отца в этот раз – престола вообще не видать. – ответил парень, поворачиваясь к сестре. – А всё из-за Вереса.

– Его тут вообще уже давно нет, и, вёл бы ты себя чуть по-иному, отец бы отдал престол тебе. – девушка села в кресло, устало выдохнув. – Верес же не собирается быть королём, у тебя все шансы, подумай.

Дэрадо с грустью посмеялся, а потом глянул на девушку:

– Но увы, свой шанс я упустил, причём подставили меня довольно подло минут десять назад. Теперь единственное, что мне остаётся – одолеть Вереса в схватке и силой показать, кто из нас достойнее. Ведь нам приходится выживать в естественных условиях, и силу нельзя сбрасывать со счетов, милая сестра.

Тори нахмурилась. Эта затея ей вовсе не нравилась, и девушка поспешила разубедить брата:

– Тогда отец совсем разозлится. Ты – дебошир, Верес – отступник… Отец так хотел видеть кого-то из вас на престоле!

– И увидит! – Дэрадо захлопнул тяжёлый сундук с вещами и обернулся к Тори:

– Пойми ты! Если я не сделаю ничего, а так и буду подчиняться отцу, он не увидит во мне мужчину!

– Верес всегда был тих и разумен, не махал кулаками, но в нём же отец видит мужчину!

– Это другое, Тори! – умоляюще простонал Дэрадо, бросил взгляд на дверь, потом – на окна, и, понизив голос, сказал:

– Легко вам двоим. Вашу мать отец хотя бы любил. – и закрыл глаза, унимая дрожь раздражения в теле и проглатывая подступивший ком в горле.

– Нет, что ты… – Тори, ощутив укол совести, замешкалась, но всё же встала и спешно подошла к брату, кладя ему руку на плечо. – Отец любит госпожу Люсин всем сердцем. Просто боль за нашу маму его не отпустила, но твою мать он любит, может, даже сильнее… – она ухмыльнулась. – Ведь не убил он тебя до сих пор за все твои выходки! Просто послал проветриться!

– ДЭРАДО!!! – раздался разгневанный крик, и в комнату ворвалась растрёпанная русоволосая рассерженная девушка, сверкая тёмными глазами. – Как это понимать?!

– Дельта?.. – Тори вскинула брови, а девушка схватила её за руки и оттащила от брата в сторону, вновь бросившись к нему.

– Как это понимать?! Госпожа Люсин в ярости! Она приказывает тебе убираться прочь отсюда и не возвращаться, пока переломы несчастного не пройдут! – Дельта нависла над Дэрадо, а тот с досадой смотрел на её лицо, на красивые глаза, и с печалью понимал, что советница госпожи Люсин вряд ли когда-нибудь расцветёт к нему нежными чувствами.

– Увы, меня спровоцировали. – Дэрадо попытался улыбнуться, и ощутил спокойствие, глядя в янтарные глаза Дельты. Но та пылала злостью, словно передавая Дэрадо эмоциональный посыл королевы Люсин. Такая прекрасная и такая злая…

– Провокация это или нет – не важно! Ты – принц, и должен был сдержаться! А ты! Вздумал махать кулаками?! – она сама чуть ли не наскакивала на него и готова была обратиться в дракона и разорвать Дэрадо в клочья, но еле держалась из уважения к своей госпоже.

– Милая, успокойся… – осторожно начала Тори, подходя к девушке сзади и протягивая руки. – Ничего страшного не произошло, Дэрадо сейчас возьмёт паузу, вернётся другим человеком… – хотя в этом Тори уверена не была, но сказала так, чтоб унять пыл подруги.

– Пусть проваливает, мне всё равно, и госпоже Люсин тоже! – Дельта вылетела из комнаты, шурша длинными юбками скромного платья. Дэрадо тяжело выдохнул, глядя ей вслед, и подумал: почему в жизни всё, до чего он дотрагивается, рушится и ломается?

Тори тоже вздохнула, но решила мягко оставить брата, чтоб он не упустил что-то важное. Она склонилась над ним, обняла ещё раз.

–Тогда желаю тебе только удачи. – прошептала она и нежно поцеловала его в щёку.

– Спасибо… – вслед ей сказал Дэрадо, обернувшись к единственному здесь доброму к нему существу.

Переезд второго дракона

Дэрадо недолго собирал вещи. Он понимал, что многое ему вообще не понадобится, а потому брал лишь необходимое, и золото, побольше золота.

«Всё не так…» – метался он в мыслях. – «Не так с отцом… Он даже не удостоил меня аудиенции. Да и что бы я ему сказал? Что оскорбляли мою мать? Что не берут в расчёт, что она – новая любовь отца?.. К тому же любит он её уже шестнадцать лет! И от неё рождён я, а меня… Вечно сравнивают с Вересом…» – Дэрадо со злости хотел было кинуть тунику прочь, но сдержался и лишь горько вздохнул. – «Надо найти Вереса, припугнуть, показать, кто достоин большего, и чтоб он сам молил отца не давать ему престол! Но… но… ведь… В то же время мне так жаль, что я упустил столько времени и не дружил с Вересом…» – его вдруг ущемило сильное одиночество, такое же, которое испытывал его отец, чувствуя себя последним драконом традиционных ценностей.