А то на улице стоят, а дышать не выходит, давит на плечи и грудь это его настроение. Что же Дред узнал?

И до чёртиков внутренне нервирует уже это прозвище, напоминая, кто он… Заставляет вину ощущать за свои эмоции и чувства, что захлестывали с каждым часом все сильнее. Уже не так важны были здравые доводы. И куда легче стало оправдывать пусть и неизвестное ей, но явно же существующее прошлое, теми аргументами, что сейчас этот мужчина играет на законной стороне, о ее безопасности беспокоится, помогает ей справедливость восстановить. Пусть изначально им шкурные интересы руководили, если вспомнить, как он ее «под защиту» брал и что говорил, но ведь теперь никаких сомнений у Али нет, что и для него все глубже и куда более лично стало.

Черт возьми! Моральный конфликт разрывал изнутри, добавляя сложностей в и без того непростую ситуацию. Будто ей и без внезапно проснувшихся чувств нервов мало, ей-богу!

— Люблю огонь, особенно когда многое обдумать надо или когда тяжело, — не прекращая складывать поленья, ответил мужчина.

Прозвучало отрывисто, будто он принуждал слова из груди вырываться, выталкивал, как Сизиф чертов камень на гору.

— И какой сейчас случай? — не обратив внимания ни на сигарету, ни на то, что он держался отстраненно и холодно, подошла совсем близко.

А потом и вовсе обняла со спины, чтоб не мешать поджигать бумагу, которую мужчина использовал для ускорения процесса. Имеет право: Дред ее, когда хочет, тогда и тискает.

— До хр**а тяжелый, Аля! — выдохнул мужчина шумно, моментально накрыв ее пальцы своей сухой и горячей ладонью.

Ее все еще поражал его вечный «жар» при настолько отстраненном и отмороженном даже виде. Вот и сейчас ближе прильнуть захотелось. Что и сделал, собственно.

Кожей кисти ощутила мелкие кусочки опилок, что на его руках остались. Не было неприятно, просто рядом с ним какая-то безумная гамма ощущений — все острее воспринималось, объемней будто бы, обширней!.. Хотелось вдохнуть поглубже, каждую клетку наполнить его морозным, но при этом таким напористым ароматом, смешивающимся сейчас и с горечью сигарет, и с сизоватой сладостью первого древесного дыма.

На некоторое время оба замолчали, всматриваясь в робкие еще языки пламени, постепенно взбирающиеся вверх по дровам. Дред потянул Алю на себя, вынудив встать спереди. Но при этом сам прижал ее к себе настолько крепко, что и прослойки воздуха между телами нет, не проскользнуть и струйке дыма. Устроил свою голову у нее на макушке, как потираясь, словно… кот?..

Снежный барс или ягуар, блин… С неуверенностью подходящее сравнение нашла. Такой огромный, дикий, хищный и опасный, в горле которого вибрирующий рык притаился, и только своей волей и неясным, лишь ему известным, мотивом себя в рамках цивилизации сейчас держит.

И узнать бы, что выяснил сегодня, нужно, и почти коробит от мысли, чтоб это их молчаливое объединение нарушить. Настолько глубокое совпадение, что и секс рядом не стоял. И то самое доверие друг к другу, вопреки всему, что разъединить же должно, развести по разные стороны, а их сплотило только крепче, стягивает невидимыми звеньями цепи, которой уже не разорвать никому, кажется…

Минут десять так простояли, просто обнимая друг друга и на огонь глядя: пламя осмелело, весело и высоко взметнувшись поначалу, потом чуть утихло, как точку равновесия найдя, уже не ревело, тихо потрескивало, постепенно поедая дрова. А Дред повернул Алю к себе, перетянул наперед, так, чтоб боком к костру, но лицом ему в шею уткнулась. И продолжал сам ее макушки лицом касаться…

  Только потрескивания костра да тихий шум вечернего ветра вокруг, отдаленный лай чьих-то собак, суматоха птиц на деревьях рядом. А людей не слышно. Она уже обращала на это внимание, видно, нет никого на соседних участках сейчас. Или этот его высокий забор неплохо и от звуков изолирует, а не только от взглядов скрывает.

И, господи! Как же Алине внезапно захотелось, чтобы этот момент никогда не прекращался! Когда не нужно помнить о том, что их разделяет, не нужно за него бояться, не приходится ломать голову и душу в попытках понять, как оно дальше все будет? И это не говоря уже о том, что им еще дело раскрывать…

Уткнулась Дреду в шею, даже с жадностью вдыхая аромат, чуть горчащий от сигарет. Хотя дым от костра постепенно забивал, смазывал налет табака. Скоро они оба дымом насквозь пропитаются…

И Дред, чувство такое, что в этом дыме, в ее волосах, в их общем тепле от всего иного отстраниться пытается, удержать только настоящий момент.

Но и бесконечно притворяться, будто реальности не существует, невозможно. Не в их ситуации.

— Что ты узнал? — даже не пробуя высвободиться или хоть отступить от него, тихо спросила Алина. Наоборот, зарылась глубже в ворот его кофты, добралась губами до горячей кожи, до точки пульса, размеренно бьющего в ее кожу сейчас.

— Тебе подполковник ваш привет передавал, — отозвался Дред.

Кажется, он пока был не очень настроен развивать тему. Повернулся чуть иначе, мазнув губами по ее волосам, виску, крепче стиснул руки, обнимающие Алю, будто даже с этим костром не желал делиться ее вниманием.

— Спасибо… — она улыбнулась, подозревая, что и он это движение ощутит. — Как ты, вообще, умудрился его разговорить? — поинтересовалась, пока поддерживая этот легкий настрой.

— У меня свои секреты, Аля, — усмехнулся и он в ответ, она тоже движение его губ своей скулой почувствовала. — Умею находить точки соприкосновения с разными людьми.

— Это я заметила, — согласилась, не настаивая и не развивая. Сама не так же думала разве? — Но что день так испоганило?

— А что, у нас поводов мало разве? — хмыкнул немного резко и даже с сарказмом Дред.

— И поводов полно, — опять не стала Алина спорить. И не отодвинулась ни на шаг, еще сильнее щекой к его шее прижалась. — Но вчера ты костер не раскладывал. Да и позавчера тоже. Так что же сегодня стало таким критичным? — не выглядывая из своего укрытия, его тепла и уже в чем-то притягательного смешанного аромата сигаретного дыма и костра, не отступила.

Не хотелось, но оба взрослые и понимают, что реальность не исчезнет только потому, что им желалось бы ту отторгнуть.

Дред глубоко вздохнул и, подняв руку, достал новую сигарету из пачки губами, прикурил. Выдохнул, отставив пальцы с сигаретой и отвернув лицо чуть в сторону, наверное, чтоб ей на волосы не попасть пеплом.

— Походу, в деле замешаны оба н… ваши управления, — перемежая слова клубами дыма, выпускаемого изо рта, тихо и тяжело, давяще, отозвался все же мужчина с паузами. — Исходя из того, что твой подполковник рассказал, там и СБУ прилично влезла. Впрочем, мы с тобой и так это подозревали, да, Аля? Не ошиблись, можем гордиться. И нападение на отделение было, чтоб убрать свидетелей, которые как раз на тот вызов выезжали, и подполковника еще, да. Тут мы тоже верно направление определили, — еще одна затяжка, глубокая…

Такая, что она сама горечь этих сигарет на вкус ощутила. И еще чего-то, что его изнутри будто захлестывало.

У Алины запершило, как комом встав в горле. И не было ни желания, ни времени гадать, что за эмпатия такая нахлынула ни с того, ни с сего?! Он стал для нее близким и важным, она оказалась настроена на него так, что улавливала точно нечто более глубокое, чем Дред хотел бы показывать.

В горе и радости… Смешно… И страшно.

Слишком неоднозначная у них ситуация. И то, что он сказал… Вроде и знала уже, вдвоем же дошли до таких выводов, а все равно накрыло опустошением. Поняла его состояние, наверное.

— И что мы будем делать? — все же запрокинула лицо, заглянув в его глаза, которые сейчас впервые ей темными показались, и такими же глубокими, как несколько дней назад, утром.

Поглощающими ее разум и душу, вот правда!

— Мы… — повторил Дред так, будто смаковал это слово, на языке перекатывая, изучая оттенки и послевкусие. Вновь задумчиво на костер посмотрел, как в транс погрузившись.

У нее томительная дрожь по позвоночнику прокатилась от тембра его голоса, несмотря на такую сложную ситуацию. Но Аля промолчала, ожидая.