И вот задача, казалось бы, простая до невозможного: уйти сейчас, слив координаты этого дома командиру, считай, исполнив приказ без лишних вопросов, чего от него всегда и требовали, во благо управления и статистики раскрытых дел; получить свои награды и выйти на пенсию, начать хоть относительно нормальную жизнь… Если, конечно, допустить, что он в эти посулы поверил, что было не так. Достаточно битый по жизни.

Или?.. Что ему мог возразить тот же Женька, к примеру?

Ведь вся его уверенность в том, что Аля непричастна, на чистой интуиции и ее словах основывалась.

Только… своей интуиции и самой Але он верил больше, чем всем руководителям в этой операции, вместе взятым. Да и что Дима знает о «нормальной жизни»? Ни х*ра. Так о чем париться?

А вот о том, как устранять угрозы, осведомлен великолепно. Все в Дмитрие было заточено как раз под такие задачи.

И именно сейчас, анализируя по-новой все, услышанное от Романенко, отдавал себе отчет, что та ярость, зародившаяся внутри грудной клетки, разгорается с небывалой мощью! Он всего себя пылающим сгустком этого бешенства ощущал!..

Алина не поняла, что ее разбудило, но, как рывком, подкинуло! Странное чувство тревоги. Дернулась всем телом, подорвавшись со стула, жалобно заскрипевшего ножками по кафельному полу, встряхнула голову, пытаясь избавиться от липких остатков дремы.

В кухне пахло дымом… от сигарет.

Это настолько сбило Алю с толку, что она озадаченно уставилась на… Дреда, стоящего напротив нее у плиты и… Ну да, курящего. Видимо, именно этот запах и заставил Алину проснуться.

Мужчина, обернувшийся и внимательно проследивший за ее сонной суматохой,  хмыкнул и вновь отвернулся к огню, где, кажется, варил кофе.

— Будешь? — уточнил он, очевидно, предлагая приготовить бодрящий напиток и на ее душу.

— Ты куришь? — вместо ответа ляпнула то, что ее больше всего озадачило.

Ведь несколько дней бок о бок и ни разу не то что его дымящим не видела, даже запаха сигарет не ощущала. Как-то… Ну, не знала, странно, что ли.

На фоне удивления позабылось даже раздражение, которое большую часть дня терзало из-за того, что он где-то слоняется, а ей вновь приходится сидеть в убежище и ждать, изводя себя догадками.

— По-разному бывает, — отозвался Дред, стряхнув пепел с сигареты в раковину, затянулся опять. — Тебе кофе варить, Аля? — повторил свой вопрос.

Причем прозвучало как-то… словно вначале их знакомства: холодно, отстраненно, тяжело. Она невольно поежилась. Совершенно другой тон и будто отдалившийся человек, ничем не напоминающий мужчину, который утром на этой же кухне от нее безоговорочного доверия требовал после взрывного секса…

Почему-то гадкий страх скользнул в душу, изнутри вымораживая.

— Варить, — согласилась, наверное, больше чтоб от этого холода избавиться. — Мне и в голову не приходило, что ты можешь курить, — зачем-то добавила.

А Дред, перелив уже готовый напиток в ее чашку в первую очередь, хотя явно же для себя готовил изначально, передернул плечами, но не забыл сахар добавить.

— Могу курить, могу не курить… Могу копать, могу не копать, — хмыкнул он внезапно, словно в шутку пытался перевести…

А оно не получалось. Так, вообще без веселья вышло, скорее, с сарказмом.

— Я, в принципе, многое могу, зависит от задачи. И не только я… — он снова к ней лицом повернулся и смерил еще одним непонятным взглядом.

Поверхность глаз, словно корка льда на озере, — невозможно рассмотреть, что там на дне!

— Любой человек способен на совершенно неожиданные вещи, если от этого его жизнь или судьба зависит, не так разве? — сделав последнюю затяжку, Дред налил и себе кофе, бросил окурок в раковину, куда и пепел стряхивал, повернулся уже полностью к ней. — Например, трахаться с кем-то без всякого доверия, так? Или все-таки не так, Аля? — его взгляд весом в тонну стал, вдруг показалось, придавил ее плечи невыносимой ношей.

Но она точно не собиралась поддаваться! Уже не запуганная и измотанная, как вначале была.

  И потом, он ей кофе сварил? Сварил, еще и с сахаром! Причем, в первую очередь… А все, что она все же смогла об этом мужчине выяснить за последние дни, намекало, что это немало значило!

— Мне казалось, что мы пришли к взаимопониманию в этом вопросе, — собрав всю свою выдержку, хмыкнула так невозмутимо, как только могла, ответив Дреду его же словами, между прочим.

Он это понял. И, похоже, у Алины лучше снизить накал вышло.

Дред ухмыльнулся, причем так, будто против его же воли усмешка на лицо прорвалась, новыми линиями-изломами бесстрастное выражение исчерчивая, делая более человечным, согревая взгляд. Сам глоток сделал, медленно приближаясь к ней. А она вдруг подумала, что у него и другое же имя должно быть, нормальное… Неясно отчего, узнать то захотелось до жути сейчас! Будто бы это важным было невероятно… С чего бы?

— Пришли… Чему я рад, — словно вынужденный это признать, кивнул Дред, отставив кофе и… этой, теплой ладонью, зарывшись ей в волосы.

Надавил, притянул так, что она, растерявшаяся и не ожидавшая подобного, уткнулась ему носом в бок. Пришлось и самой отодвинуть чашку, чтоб на него не разлить. А он только глубже пальцами в ее короткие пряди зарывается… Непривычно. Не то, чего она от Дреда стала бы ждать. Очень похоже на ласку. Но при этом, будто и он сам в этом тесном контакте до чертиков нуждается, ощущение складывается.

Еще активней на языке вопрос про имя вертится. Но… не решается. Слишком странное настроение у него, не стабильное. Не хотелось обострить.

— Что ты узнал? Писал, что есть хорошие новости, я верно поняла? — вместо этого уточнила, решив и к теме сигарет не возвращаться.

Какая-то она у него слишком острая, поди разбери, с чего так зацепило… А по Але откатом прошло это непонятное настроение мужчины. Слишком явно продемонстрировало, насколько сильно уже настроена на него и как плотно, чутко ее существо к перепадам состояния Дреда прислушивается. А ведь переживала и нервничала о нем весь этот день, когда все задерживался и задерживался! Черти что, если по правде!

Влипла в него… Стал важен. Не потому совсем, что от Дреда во многом, тут он прав, выживание Алины сейчас зависело. Вовсе нет! А как-то лично и глубоко, чувственно и близко… Что она не то чтобы жаждала демонстрировать. И все же, наверное, выдала себя в чем-то этими частыми тревожными смс-ками. Стоило признать, что дело не только в «вынужденной коалиции», как она пыталась себе еще утром рассказать, проснувшись рядом.

Но почему сам Дред в таком состояние духа?

С виду, будто льдами скован, а сейчас, когда впритык подошел, она в нем такой ураган, бушующий за этими льдами, ощущает, что саму потряхивать начало! И как ему только удается себя в узде держать при подобном накале?!

— Твой начальник жив, пришел в себя, и нам даже удалось более-менее поговорить, — так и не отпустив ее волосы, да и саму Алю, он взял свою чашку свободной рукой, рассказывая новости.

Это было… здорово! То, что с Николаем Андреевичем все хорошо, насколько в такой ситуации возможно. И, пожалуй, да, стоило и самой кофе выпить, стряхнув остатки и сна, и их внезапной пикировки словами, сосредоточившись на других моментах сейчас.

— И что тебе удалось выяснить? — не намереваясь отодвинуться или как-то высвободиться из его рук, чтобы не решил, будто она собирается обострить, Аля подвинула свой кофе, тоже сделав глоток. Почему-то и мысли не возникло, а с чего бы это подполковник с Дредом говорил, этот мужчина умел добывать сведения, по себе знала.

  Дред глянул сверху вниз, чуть потянув ее волосы, не больно совсем, просто дав понять, чего хочет. Заглянул в ее лицо… странно посмотрел, как-то глубоко очень, а все равно непонятно. Сплошные загадки с ним сегодня, казалось бы.

Только проблема в том, что у Алины внутри непривычным созвучием отозвалось, чем-то горячим и робким, совсем не имеющим отношения к сексуальной составляющей. И при этом себя будто частью их общего целого ощутила. Весь тот напор, что в нем бушевал, как прошив насквозь, в ее нервы впитался, спаивая крепче…