Минки часто закивала, вновь разразилась потоком слез, схватившись за рукав мантии Герм, она крепко вцепилась в ткань, будто бы боялась, что ведьма сейчас исчезнет.

— Хозяйка запретила! А Минки так хотела… так переживала за маленького хозяина, — у Герми дрогнуло сердце от явного горя, в котором эльфийка провела долгие тринадцать лет. Очевидно, она любила Крейга, вырастила его, и была лишена возможности увидеть! Какая же, надо думать, это пытка! Она любила его. Любила, но не могла ничем помочь. Горло начало саднить, слезы подступили к глазам. Гермиона сглотнула их, чтобы самой не присоединиться к вою Минки.

Вот поэтому, напомнила она себе, именно поэтому она все сделала правильно, начав разрушать этот древний механизм садизма над живыми чувствующими созданиями. Приказы были унизительной частью жизни эльфов до ее реформы. Она знала о всяких приказах, но вот чтобы так лишить бедную эльфийку того, кого она любила, за кого готова броситься под Аваду! Безобразие! Сердце противно заныло, пока мозг обрабатывал полученную информацию. Поглаживая чуть успокоившуюся Минки по черному платку, Герм принялась думать.

Что ж, дела плохи. Обойти прямой приказ хозяйки Минки не могла. Нужно его отменить, а тогда в любом случае придется рассказать Гленне. Ну, значит, так тому и быть! Она все равно никуда не уйдет, пока кто-то из МакНейров не согласится помочь.

— Гленне надо снять приказ. Давай я с ней поговорю? — предложила Гермиона. Минки вдруг затряслась, вновь зарядив рыдания.

— Нет, хозяйка… не надо! — вновь страшно округлив глаза, запричитала Минки. Придется самой. Гермиона решительно направилась во внутренний двор, к фонтану, где стояла софа.

Женщина всё ещё безмятежно спала, укрытая теплым клетчатым пледом. Гермиона вгляделась в лицо и заключила, что Гленна была весьма красивой женщиной, с правильными, хоть и несколько крупными чертами. Грейнджер замерла, прикинув, как лучше разбудить ее, но лучше всего — просто позвать, что она и сделала.

— Миссис МакНейр? Извините, извините, что я вас тревожу, — Гленна заерзала во сне, но и не открыла глаз.

— Нет, не трогайте! — завопила Минки и, обняв Гермиону за талию, принялась оттаскивать от софы. Не забывая при том горестно рыдать.

— Минки! Я просто хочу поговорить. Миссис МакНейр!

Женщина проснулась и уставилась сонным взглядом на Герми. Значит, в мать. А потом стало не до разглядывания глаз.

— Минки? — слабый голос женщины чуть слышен сквозь плач эльфийки.

— Миссис МакНейр! Пожалуйста, послушайте меня. Ваш сын Крейг жив и ему сейчас очень нужна ваша помощь! — Гермиона решила сразу все выложить, опасаясь, что эльфийка вот-вот решит аппарировать ее, чтобы оградить хозяйку. Но почему она уперлась?!

— Крейг? — женщина сильно нахмурилась, будто бы вспоминая. — Крейг, — шептала она, пробуя это имя. — Крейг?!

Широко раскрыв светло-серые глаза, Гленна смотрела куда- то мимо Гермионы. Будто бы и не видела ее вовсе. Минки перестала оттаскивать девушку и, осев на землю, принялась рыдать. Да что с ними всеми?! Гермиона оторопело уставилась на вставшую на ноги женщину, движение давалось той с трудом, она изо всех сил держалась за спинку софы, чтобы не упасть.

— Крейг, — Гленна сомнамбулически улыбнулась неизвестно кому, а потом вдруг завыла совершенно душераздирающе. — Он мертв! Крейг мертв! Не подходи! — встав-таки на ноги женщина, затряслась всем телом, указывая куда-то за спину Гермионе. — Скорее закройте склеп! Крейг!! — истошно завизжала Гленна, бешено выкатив глаза. До Герм вдруг дошло. Гленна сумасшедшая.

— Миссис МакНейр, — ласково позвала ее Гермиона, протягивая руку, вторую, с крепко зажатой палочкой, она чуть отвела, пряча в складках мантии. Женщина продолжала смотреть, бешено вращая глазами, ей за спину и кричать:

— Закройте склеп! Он мертв!

Гермиона аж сама перепугалась и оглянулась себе за спину, назад, туда, куда показывала пальцем женщина. Предсказуемо там никого не оказалось. Зато из дома на крики пришел Каллум с ужасающе — недовольным выражением лица.

— Что тут происхо… — начал он, но едва увидев дрожащую Гленну, побежал к ней, — мама!

— Сынок, он мертв, Крейг, закрой склеп! — запричитала женщина, будто бы жалуясь и пряча лицо у него на груди. Каллум обнял ее и стал гладить по голове одной рукой, второй же вытащил палочку и бережно погрузил Гленну в спасительное забытье, уложив обратно на софу.

— Минки? — холодно обратился Каллум к рыдающей эльфийке. Та подняла на него покрасневшие глаза, все еще сидя на полу.

— Минки виновата, хозяин, Минки плохая! Она не справилась! — и зарыдала снова.

Каллум перевел тяжелый взгляд на Гермиону, холод в глазах мог соперничать с аналогичным выражением Скабиора.

— Кажется, вы должны были уйти, мисс Грейнджер? — ядовито осведомился мужчина, наколдовал плед и укрыл им мать. — А вместо этого полезли к старой больной женщине?! Зачем, позвольте узнать?! — глупо, но Герми отметила, что в этой ситуации Скабиор уже бы сыпал отборными проклятиями, а вот брат даже не сквернословил, удерживая себя в руках. Она вздохнула. Да черт их всех побери!

— Извините, я не знала, что она не в себе. Я… Ваш брат жив и ему нужна помощь, — выпалила на одном дыхании Гермиона, тревожно оглядывая враз помрачневшее лицо МакНейра. Минки на этих словах вытарашилась на него с душераздирающей надеждой.

Каллум почесал переносицу нервным жестом, очевидно не веря в сказанное Гермионой. Вот только братца ему еще не хватало для полного счастья.

— Какая помощь? Где он? — спросил после минутной задумчивости Каллум.

— В аврорате, ждёт суда, — предельно честно ответила Герм, вскинув подбородок с вызовом, — нам нужно доказать его принадлежность к роду МакНейров и зарегистрировать, как оборотня. Это можете сделать или вы или ваша мать, могла бы, — поправилась Герми.

— За что его судят? — как-то устало поинтересовался мужчина. Он встал рядом с софой, защитным движением закрывая мать от Герми. Как будто она могла напасть на спящую!

— За егерство в период второй магической, — на этих словах Каллум прикрыл разочарованно прикрыл глаза, красивые губы, сложились во что-то беззвучное, но Герм могла поспорить, что эт было “идиот”. Тем не менее продолжила, — год или два в Азкабане. Но, как вы знаете, он оборотень, а значит вряд-ли переживет даже вторую Луну в камере. Обычно они умирают там через пару месяцев с начала заключения, потому что разбивают головы…

— Достаточно! — вдруг гневно воскликнул Каллум, всплеснув руками. — Вы в своем уме вообще??

— Я вполне, — спокойно ответила Герми, прямо смотря в глаза мужчины. Не был он похож на любящего братца, ох не был. Неужели все зря?! Неужели никто их них не поможет??

— Хозяин! Хозяин, пожалуйста! — Минки, собрав ладони в умоляющий жест упала на колени перед ним. — Не в этот раз! Минки просит! Минки сделает всё… — она вновь зарыдала, пряча морщинистое лицо в маленьких ладошках. Мерлин, вся ситуация пошла наперекосяк.

— Я всегда знал, что он плохо закончит, — тихо сказал Каллум. У Гермионы внутри все оборвалось от этих слов. И это — всё?!

— А что вы хотели, выгоняя из дома Авадой своего родного брата? — вскинулась на него Герм, подойдя ближе и грозно уперев руки в бока.

— Вы-то здесь при чем, мисс? — недоуменно посмотрел он на ведьму.

— Крейг — оборотень! Мой отдел защищает оборотней, — раздув гневно ноздри прошипела Гермиона, сделав еще несколько шагов к нему, поравнявшись с Минки.

— И егерей? — с сомнением хмыкнул совершенно по-скабиоровски Каллум, вонзив в нее острый взгляд.

— Всех, кто нуждается в помощи, — отрезала волшебница, — Крейг помог аврорату и мне разобраться в одном громком деле.

— Настолько помог, что сейчас ждёт суда? — вновь усмехнулся мужчина. Гермиону пробрало.

— Послушайте, можете насмехаться сколько угодно. Но мне нужен свидетель, который может дать показания, что Крейг принадлежит к роду МакНейров. Минки, ты сделаешь это?

— Минки сделает, Минки готова, — все еще стоя на коленях, Минки теперь смотрела на Герми.