— Обычные клички. В Доме никого не называют по именам, даже воспитателей. Я вот, например, Вонючка — Девочка кривится, что не скрывается от её невольного собеседника. Вот так просто и оскорбительно? Может, тут ещё и хромых называют Хромыми, а слепых Слепыми?

— А-а-а, так у вас их нет, — догадывается мальчишка, а его улыбка растягивается до больших ушей, — Я могу с удовольствием стать вашим крёстным! Хотите?

Девочка начала энергично качать головой, толком не зная, что подразумевается под этим «стать крёстным», а потом с ужасом обнаружила, что её брат так же энергично головой кивает. Вонючка на неё не смотрел, но засиял, увидев жест её брата. Кажется, стать этим самым «крёстным» ему выпал шанс впервые.

— Пойдём, Лось наверняка нас обыскался! — она говорит неожиданно громко и слишком испугано, не позволив Вонючке и рта открыть, тянет брата за рукав, практически выбив у него костыль, стараясь как можно скорее увести от нового знакомого. Мальчик нехотя поддаётся напору сестры, хотя, кажется, с этим Вонючкой он и правда хотел подружиться.

— После лета просись к Чумным Дохлякам! — кричит им вслед Вонючка, но обращается он, видимо, только к утаскиваемому мальчику, поэтому девочка, только сильнее хмурясь, продолжает тянуть брата за собой, стараясь как можно скорее скрыться в разноцветных коридорах.

Ещё пять минут назад она и подумать не могла, что будет нестись к кабинету Лося с таким рвением. Она распахивает дверь и врезается в самого Лося, который выносит их вещи, направляясь, видимо, в отведённую им комнату.

Лось смотрит на неё сверху вниз и слегка хмурится, словно по лицу хочет прочитать, о чём же она думает. Девочка только опускает голову, и хочет снова взять брата за руку, привычным движением поведя ладонью вправо, но обнаруживает, что Джек уже покорно идет вслед за воспитателем, стуча костылём.

Дом этот ей не нравится. Его обитатели тоже.

========== 3. Курильщик. Знакомства, приятные и не очень ==========

«— Вы его знаете?

— Я знаю его так хорошо, что не разговариваю с ним уже десять лет.»

Оскар Уайльд «Афоризмы»

С того момента, как Лорда забрали из Четвёртой, тут стало совсем тоскливо. В частности, потому, что Табаки подрастерял привычную веселость, Македонский убирался и варил всем кофе с ещё более обречённым лицом, и даже если Горбач вдруг брался играть на флейте, его мотивы звучали заунывно. Даже в хлопанье крыльев Наннетты я мог различить какую-то печаль, которая, видимо, передалась и вороне. Словно с уходом Лорда каждый из нас чего-то лишился.

Я сидел на общей кровати и старался не обращать внимания на Стервятника, который сидел за столом и раскладывал пасьянс, иногда перекидываясь со Сфинксом малопонятными мне фразами. Шакал уехал, гремя колесами и доверху набитым рюкзаком, весь обвешанный бусами и какими-то амулетами, на ходу крикнув мне о том, что сегодня вторник. Словно это должно было что-то мне объяснить. В один момент в спальню забежал Лэри, и я уже немного напрягся, потому что так забегал он только в такие моменты, когда приносил какую-то интересную новость. Но в этот раз Лэри только вытащил из-под подушки свой плеер и упорхнул обратно. Только когда Бандерлог скрылся за дверью, я понял, что задержал дыхание, и смог выдохнуть с облегчением.

Я крутил в руках погрызенный карандаш, стараясь думать о чём-нибудь своём и не рассматривать Стервятника настолько пристально. Потому что в этой комнате он был единственным, кого я не так часто видел вблизи, и меня распирало от любопытства. Каждая мелкая деталь, начиная от увешанных кольцами пальцев и заканчивая громыхающей на поясе связкой ключей.

Занятия сегодня оказались скучнее обычного, и я чудом на них не заснул. А теперь и тут начинало клонить в сон.

Дверь снова распахнулась, и я перевёл на неё безразличный взгляд, ожидая увидеть в дверном проёме Чёрного или Горбача. Но там стоял Свист. Немного смущенный, он мялся в дверях, боясь переступить порог, словно, как только он сделает это — мы оторвём ему ноги или открутим голову. Или и то, и другое сразу.

— Табаки здесь? — неуверенно спросил он, и всё-таки сделал маленький шажок в нашу спальню.

— Сегодня вторник, ты знаешь, где его искать, — отвечает Сфинкс, бросив в сторону двери мимолётный взгляд. Я замечаю, как мальчишка вздыхает с облегчением и, зайдя в комнату и прикрыв за собой дверь, кивает Большой Птице в знак приветствия.

— Как твоя нога, всё ещё болит? — интересуется Стервятник и переводит на него свои желтые глаза, Мне бы от такого взгляда тут же стало не по себе, мальчишку же, кажется, ничего не напрягает.

— Уже не так сильно, спасибо, — Свист старается улыбнуться, а потом присаживается на противоположный край кровати, вытянув ногу.

— Моя травяная настойка всегда помогает, — Стервятник по-птичьи склоняет голову набок, почти незаметно расправив плечи, а потом возвращается к своим картам, принимаясь их тасовать.

Свист сидит достаточно близко, чтобы я мог его рассмотреть. Этим я и начинаю заниматься. Снова прокручиваю карандаш в пальцах, подтянув к себе блокнот, который до этого был затерян в ворохе подушек. Я нахожу лист, изрисованный портретами состайников (преимущественно — Табаки), и нахожу там свободное место. Этого достаточно, чтобы набросать портрет Свиста.

— Зачем тебе Шакал? — моя рука дергается, когда с подоконника доносится голос Слепого. Я уже успел забыть о том, что он тоже здесь.

Свист смешливо вздыхает, и машет головой, хотя Слепой этого жеста не видит. Мальчишка чешет затылок, взлохмачивая светлые волосы, и только потом начинает говорить:

— Я хотел одолжить у него несколько настоек. Чтобы попасть Туда.

Я отрываю взгляд от своего блокнота, потому что не только слышу непривычную тишину, но и чувствую нарастающее напряжение. Действительно, все таращатся на Свиста, и даже Слепой старается смотреть в его направлении, а Стервятник даже приподнимается со своего места.

— Зачем тебе Туда, Птенчик? — голос птичьего Вожака звучит вкрадчиво и наигранно спокойно. Хотя, стоит только посмотреть на Стервятника, и можно заметить, насколько сильно он забеспокоился.

Вот только с чего это вдруг? Неужели в нём, Свисте, было что-то настолько особенное, чтобы Вожак не махнул на него рукой, сказав «делай, что хочешь!», как обычно махали на меня? Или это было что-то личное, что-то, из-за чего Стервятник не мог не волноваться? Я не знал и, видимо, так и не узнаю.

— Я не могу тебе сказать, — Свист качает головой, а Большая Птица фыркает и отворачивается, взмахнув волосами. Я затаиваю дыхание, надеясь на то, что этот странный разговор продолжится и я смогу понять хотя бы что-нибудь.

— Так вы знаете, где Шакал хранит свои скляночки? — снова спохватывается мальчишка, а Слепой и Сфинкс практически синхронно качают головами.

— Я бы мог предложить тебе пошарить в его вещах, — снова раздаётся голос Хозяина Дома, — но он заметит это, даже если ты всё вернёшь на свои места.

Свист вздыхает и встаёт на ноги, опираясь на костыль. Я снова опускаю взгляд на рисунок, стараясь доделать последние штрихи, пока он не ушел.

— Хорошо получается, — я слышу его голос над своим ухом и подскакиваю на месте, а мальчишка, заметив это, тихо посмеивается. Чувствую, что уши начинают краснеть, то ли от его смеха, то ли от того, что мой творческий порыв был замечен — пройдёмся?

Я неуверенно киваю головой, а Свист снова улыбается, помогая мне забраться в коляску. Он выкатывает меня из Четвёртой, положив свой костыль мне на колени, и направляется вперёд по коридору. Какое-то время никто из нас не произносит ни слова, только яркие стены сливаются в разноцветный поток, но потом мальчишка начинает разговор:

— Кажется, мы так и не познакомились. Как невежливо с моей стороны! Я — Свист.

— Курильщик.

Я не вижу, как он кивает, но думаю, именно это он и делает. Потом я слышу смешок и всё снова ненадолго затихает. Если так можно сказать про коридор.

— Я хотел наведаться в Кофейник, — Снова подаёт голос Свист — Ты же не против составить мне компанию?