— Зачем тебе туда? — я не могу удержаться от вопроса, а он снова улыбается. Он делает это так по-мальчишески искренне, что я удивляюсь тому, что при Стервятнике он чудесным образом сдерживается. На мой вопрос он только пожимает плечами:

— Разве тебе не хочется выпить кофе?

Я ему не отвечаю, и дальше мы движемся в тишине. Я оглядываю коридорные стены, словно там может притаиться какое-то послание специально для меня. Мой спутник начинает что-то насвистывать себе под нос, и в этот момент я догадываюсь, почему он получил своё прозвище.

В Кофейнике по обыкновению много народа, но свободный столик всё же находится. Свист просит две чашки кофе и принимается теребить кулон на своей шее. «Лучше чаю» — как-то жалобно тяну я вслед уходящему Кролику, потом замечаю на безымянном пальце Свиста кольцо. Оно кажется мне каким-то слишком девчачьим, но в общую картину отлично вписывается. Тем более, если учесть, что у каждого в этом месте есть свои странности, то девчачье кольцо на юношеском пальце вообще не должно привлекать к себе внимание.

Задумавшись о девушках и их украшениях, я вспоминаю Мираж, и, надеясь хотя бы тут получить ответы, начинаю расспрашивать Свиста:

— Что ты знаешь о девушке с разными глазами?

Он удивляется моему вопросу, но, когда понимает, о ком идёт речь, снова расплывается в детской улыбке. Как раз в этот момент Кролик ставит перед нами две чашки, и поспешно уходит.

— Ты про Мираж? — я неуверенно киваю, а Свист, как-то недобро засияв, опирается локтями на стол, придвигаясь ко мне ближе. Я замечаю россыпь невидимых веснушек на его носу. Не хватало ещё, чтобы он подумал, что я в неё влюбился, — в принципе, всё знаю. Всё зависит только от того, зачем это тебе.

Я цепляюсь за чашку горячего чая обеими ладонями, уже жалея о том, что затеял этот разговор. Но отвертеться, видимо, у меня уже не получится, поэтому честно отвечаю:

— Я видел её в коридоре. Девушка в нашем корпусе — это довольно необычно.

Свист кивает, но продолжает смотреть на меня, ожидая услышать больше. Наклоняет голову набок. Точь-в-точь Стервятник. От этого мне становится немного не по себе.

Сказать мне больше нечего, поэтому я делаю большой глоток чая, тем самым давая понять моему собеседнику, что наш разговор окончен. Свист всё ещё не сводит с меня серых глаз, а я начинаю хлопать по карманам в поисках сигарет. Кажется, они остались в Четвёртой.

— Всё так просто? — он усмехается, и протягивает мне сигареты. Я благодарно киваю и выуживаю одну. Закуриваю, — А я-то думал, будешь просить передать ей любовное письмецо. А потом придется и тебе от неё передавать. Эх, романтика…

Я ничего на это не отвечаю, только сильнее затягиваюсь и начинаю бегать глазами по помещению Кофейника, силясь найти то, чем можно бы было заменить пепельницу. Ничего подобного не нахожу, поэтому, немного стыдливо, стряхиваю пепел на пол.

Пока я курю, Свист оглядывается по сторонам, смотрит на пустое запястье и снова усмехается. Достаёт из кармана предусмотрительно упрятанные перед приходом в Четвёртую часы, смотрит на них, а потом цепляет обратно на руку. Стягивает с соседнего столика пепельницу и закуривает сам.

Какое-то время мы так и курим в полной тишине, а я вспоминаю его слова про настойки Табаки. Куда он там хотел попасть? Наверное, стоит об этом спросить, и, как только я собираюсь с мыслями, он сам заговаривает со мной:

— Знаешь, сколько времени нужно, чтобы отыскать человека в стенах Дома?

Я не понимаю, почему он спрашивает меня об этом, но на всякий случай, отрицательно качаю головой. Сам же Свист растягивает губы в какой-то непонятной ухмылке и поглядывает на дверь.

— Ну, смотри: сначала, Большая Птица должна принести весть о моём визите в Четвёртую и о цели моего визита в девичье крыло. Потом сделаем скидку на то, что сначала меня отправятся искать в Третью, и только после пойдут в Кофейник. Итого, Курильщик, — он снова подносит к глазам часы, выставив палец противоположной руки вверх, — три… два… один…

И в этот момент дверь в Кофейник распахивается, и только тогда до меня доходит, почему я здесь. Я — обычная перестраховка, не больше. Всего лишь свидетель, при котором не посмеют совершить убийство. Почему-то от этой мысли становится немного обидно, но все мысли вмиг улетучиваются, когда перед нашим столом образуется Мираж. Запыхавшаяся, растрёпанная и злая — даже сейчас она кажется мне очень красивой.

— Какого чёрта ты творишь? — мне начинает казаться, что она набросилась бы на Свиста с кулаками, точно так же, как до этого бросалась на Рыжего, если бы сейчас меня не было рядом. Сам же Свист только расплывается в наидобрейшей улыбке. Думаю, у него много таких, этих улыбок, на все случаи жизни.

— О чём ты, сестрёнка?

Мираж всё ещё старается отдышаться и как-то недобро косится на меня. Мне хочется, как можно скорее отъехать от стола и вернуться в Четвёртую, но Свист, заметив это моё желание, переводит на меня вмиг ставший жалобным взгляд, и практически незаметно качает головой. Я не могу ему отказать, поэтому снова обхватываю ладонями свою чашку, стараясь сделать вид, что меня тут на самом деле нет.

— Стервятник сказал, что ты хотел попасть Туда, — осторожно начинает Мираж, и в её вкрадчивом голосе уже и следа не осталось от прежней злости, — зачем?

Свист смотрит на неё внимательно, и немного щурится. Он медлит с ответом, и мне кажется, он старается придумать, как можно сообщить о его намерениях помягче.

— Мне понравилось в тот раз. Я хочу вернуться, а самому у меня не выходит.

Я не могу понять, о чём они говорят, и что это за «Туда», которое они произносят практически шепотом, но, когда Мираж хватается за голову в попытке вырвать себе волосы, я невольно ужасаюсь тому, что мог задумать Свист.

— Божечки, ну зачем тебе это! Вспомни, хотя бы о том, что случилось со Сфинксом!

Мальчишка качает головой, зажигая вторую сигарету. Мираж выжидающе смотрит на него. Я смотрю на них обоих, понимая, что снова не понимаю ничего.

— Ты не понимаешь! Просто Лес никогда не звал тебя. Может, он тебя вообще никогда не примет?

Я замечаю, как лицо Мираж кривится в ярости. Замечаю, как она едва-заметно бледнеет, как хватает Свиста за рукав, а тот только и успевает, что положить сигарету в пепельницу, подхватить костыль и крикнуть мне вслед «Свидимся, Курильщик!». Я долго смотрю в дверной проём, в котором они скрылись, словно жду, что Свист сейчас вернётся за своей сигаретой.

Но он не возвращается, поэтому я отъезжаю от стола, направляясь в Четвёртую. Может, кто-то докурит его сигарету потом, когда я уеду.

========== 4. Мираж. Субботник и трудности материнства ==========

«Самая грубая ложь часто выражается молчанием»

Роберт Стивенсон

Это было то самое редкое утро, когда я проснулась в хорошем настроении. Голова не болела, а Голоса не гудели, позволяя поспать и выспаться. Возможно, я бы даже могла улыбнуться, если бы Спица не разбудила меня затеянной ей уборкой.

Когда я открыла глаза, моя соседка уже гремела чем-то в недрах своего ящика. Спица немного устало улыбнулась мне уголками губ и пожелала доброго утра, как только заметила, что я уже не сплю. Назад пути не было. Теперь — только в ванную, а потом, как и обещала, разбирать завал на подоконнике.

Рыжий не раз рассказывал мне, как уборки проходят у них в Крысятнике, и порой от его рассказов мне становилось нехорошо. Поэтому я терпеть не могла всякого рода субботники, и избегала их, как могла. Но сегодня соседка застала меня врасплох.

— Ты не видела моток пряжи? — из глубин ящика интересуется Спица, отрывая меня от своих мыслей, — желтенький такой.

Я только вяло качаю головой, даже не заботясь о том, что она этого не замечает. Я поднимаюсь на ноги — пружины кровати тихо поскрипывают, — и, на ходу стягивая волосы резинкой, ухожу умываться.

В голове всё ещё стучат слова брата: «Просто Лес никогда не звал тебя. Может, он тебя вообще никогда не примет?». И зачем он так? Ведь прекрасно знает, как мне хотелось попасть на Изнанку, посмотреть на неё хотя бы одним глазочком. Он прекрасно знает, как я завидовала ему, когда он впервые прыгнул, а теперь просто снова давит на больное.