Он очень долго переживал, что не сможет поздравить сестру, что придётся делать это уже после дня рождения, и тогда не будет никакого ощущения праздника. Сестра так и не смогла найти себе подруг в Доме, общалась только со своей соседкой, и то эти взаимоотношения едва ли тянули на слово «соседство», а о дружбе там и речи не было. Мальчику казалось, только он мог обрадовать сестру в этот день, а тут такая досада! Первые дни к нему часто заглядывал Фокусник, и Свисту было не так одиноко, а теперь он сидел тут совсем один и смотрел в окно на туман, который, казалось, можно сжать в пальцах и на ощупь он будет похож на комок ваты.
Вчера заходил Волк. Он долго стоял в дверях, переминался с ноги на ногу, а потом просто положил книгу Змеи Свисту на колени и ушел, пожелав скорейшего выздоровления. Свист на него за это бегство не обижался, потому что знал, что Волк очень не любит Могильник, и даже удивился тому, что он пришёл сам. Ведь запросто можно было попросить кого-нибудь из ребят.
Ещё утром мальчик надеялся, что его выпустят хотя бы на минуточку, чтобы он мог поздравить сестру, а потом быстренько вернуться обратно. Но не тут-то было: Паучихи настрого запретили покидать ему пределы Могильника. Тогда он дождался того момента, когда останется в палате один, а потом, вцепившись в костыль, выскользнул в коридор. Ведь он всего лишь прогуливается по коридорам и Могильника не покидает, как и обещал.
Он медленно шел по длинному белому коридору, и ему практически удалось сделать так, чтобы костыль намного тише цокал, ударяясь об пол. Многие палаты были закрыты, а многие из тех, двери в которых были открыты на распашку, оказывались пустыми. Только вот Свист замер, почувствовав на себе чей-то взгляд.
Действительно, на койке в одной из палат сидел мальчик и внимательно смотрел на него. Свист робко махнул ему рукой, а потом сделал несколько шажков в сторону дверного проёма, там и остановившись. Мальчик, смотревший на него был рыжий, и солнце, светившее ему в спину, делало его волосы похожими на пожар, а глаза, чёрные, словно затягивали. Свист и сам не заметил, как вошел в палату, прикрыв за собой дверь, и присел на край кровати.
— Привет. Ты давно здесь? — про себя Свист отметил, что не видел этого мальчика в Доме, только тут. Может, он приехал недавно?
— Да, — мальчик кивнул головой, а потом продолжил изучать Свиста глазами, — а ты?
— Несколько месяцев, — тихо отвечает он, — я с сестрой.
— А, так это тебя Волк практически с боем забирал от Спортсмена?! Мне Кузнечик рассказал — мальчик, кажется, немного повеселел и поёрзал на своём месте, потом, правда, снова стал каким-то серьёзным — у меня тоже сестра тут есть. Вернее, она мне не сестра, но я считаю её своей сестрой. Она живет в девчачьем корпусе.
— Кажется, я понял о ком ты, — Свист аккуратно выпускает из рук костыль, убедившись, что тот упирается в кровать, а сам вспоминает рассказы Змеи о «Противной рыжеволосой девчонке из соседней комнаты» и думает о том, что она и есть та самая сестра этого мальчика.
Какое-то время они сидят молча. Интересное дело, Свист даже клички этого мальчика не знает, хотя и сам не удосужился представиться, но молчание в его компании не было угнетающим. Скорее, каким-то спокойным.
— Я Смерть, — вдруг говорит мальчик, а Свист вздрагивает от неожиданности. Он смотрит на своего соседа с удивлением, пытаясь понять, шутит ли тот, а мальчик поясняет, — это моя кличка. Я Смерть.
— А я Свист.
— Я догадался, — Смерть немного стыдливо улыбается и отводит взгляд, — мне Кузнечик многое о тебе рассказывал.
Свист придвинулся немного ближе, ожидая, что сейчас Смерть скажет что-нибудь ещё, но дальнейшего ответа не последовало. Возможно, его новый знакомый рассказал бы что-нибудь ещё, но в дверь палаты протиснулась огромная неповоротливая Паучиха, которая начала причитать, что весь Могильник ищет пропавшего Свиста. Честное слово, в такие моменты Свист думал, что Паучих правильнее было назвать Курицами.
Мальчик взял свой костыль и направился к двери, только у самого выхода обернувшись и помахав Смерти на прощание. Теперь-то он точно знал, что ему не придётся скучать в окружении белых стен, потому что он всегда может заглянуть к своему новому знакомому. Может, и с Кузнечиком как-нибудь столкнётся. Смерть помахал в ответ, а Паучиха всё не прекращала кудахтать.
========== 6. Стервятник. Немного о Прыгунах ==========
«Если ты собираешься подумать, то не думай о том, почему люди не любят друг друга — думай, почему они не любят самих себя — может быть, тогда ты начнешь любить их.»
Боб Дилан «Тарантул»
Как известно, Большая Птица питается падалью. Но об этом известно всем, так зачем же снова проговаривать это вслух, верно? Было бы лучше, если бы разговор зашел о том, чего многие не знают, и тогда эти многие смогли бы узнать что-то новое. Но я, кажется, немного отвлёкся, заблудился в собственных мыслях. Последнее время они всё чаще напоминают лабиринт. Тупиковый. Это не к добру. И это пугает.
Свист всё ещё не вернулся с Изнанки. Так и лежит на своей постели, находясь мыслями далеко Не Здесь, благо, мы прикрыли его одеялом и теперь он походит на спящего. Иначе у недавно зашедшего Р Первого появилось бы больше вопросов. Но ему действительно незачем знать о произошедшем. По крайней мере, пока.
Заходила Мираж. Стоило только ей обнаружить, что брат пропал, она первым делом кинулась ко мне. Это приятно. Неприятной была та часть, где она причитала из-за того, что я его упустил. Действительно, упустил. Но у Папы Стервятника слишком много птенцов, смотрящих прямо в клюв, и не углядеть за тем, кто всегда преднамеренно отворачивается, и правда довольно просто.
На вопрос о том, как скоро Птенчик вернётся, я не мог дать ей ответа, как бы она не просила и не кричала. Потому что всегда выходит по-разному. Здесь всё зависит только от того, как далеко тебя заведёт Лес, а Свист, как я знаю, Лес почти нашел. Удивительно, но найти то, на поиски чего у многих уходили годы, ему удалось просто и быстро. Только один этот факт уже заслуживал похвалы в его адрес.
Я раскуриваю самокрутку и оглядываю комнату в каком-то потерянном отчаянии. С моей верхотуры всё видно. Всех и каждого. Если честно, я и сам не знаю, кого сейчас выглядываю. Пересчитываю ключи. Они звенят и побрякивают, блёкло переливаясь в тусклом свете одинокой лампочки. Все на месте.
Делаю затяжку и думаю о том, как бы перед Р Первым не всплыла недавняя драка Свиста и Помпея. Эта драка произошла за несколько дней до смерти Вожака Псов. Свист и тогда уже дёргался от того, что не может прыгнуть, но это ещё были цветочки по сравнению с тем, как дергаться он начал в последние дни. Практически озверел. Я уж начал думать, что к нему начали возвращаться старые пёсьи повадки. Уж как долго я его дрессировал, сколько сил вложил в то, чтобы его от всего этого отучить. Однако, я немного отвлекся.
Помпею всего лишь не посчастливилось столкнуться в коридоре с Мираж. Очень многие уже привыкли к тому, что она единственная девушка, которой не касается Закон. По крайней мере, к этому привыкли все в моей стае. Надо отдать Мираж должное, она всегда была достаточно осторожна, чтобы не натыкаться на нежелательных лиц вроде Вожака Шестой, а в этот раз сглупила. Началось всё с грубых пошлых шуток, а потом Помпей попытался схватить её за руку, чего Мираж не терпела. Она могла вытерпеть в свою сторону любую грязь и оскорбления, даже если те были не обоснованы, но только не прикосновения. А мимо как раз проходил Свист в компании своего Фазана.
Птенчик попытался вмешаться, а Помпей по собственной глупости попытался задавить его вожачьим авторитетом. Как-никак, раньше он имел над Птенчиком власть. Вот только на Свиста это не действовало. Ему было достаточно нескольких секунд, чтобы перехватить костыль и хорошенько приложить им Помпея. Жаль, меня тогда не было рядом, потому что, по словам самой Мираж, реакция Фазана дорогого стоила. Ведь, он вряд ли был осведомлён о том, что в своё время Валет научил Свиста хорошо орудовать костылём. Но мой рассказ, кажется, снова ушёл немного не туда.
