Кирилл на несколько секунд задумался, но быстро ответил, улыбнувшись:

– Да, Владислав Григорьевич, всё честно. Могу идти?

Мужчина повернулся на кресле к брюнетке с взлохмаченными волосами:

– Дашенька, я думаю, вы слышали наш разговор?

Та кивнула в ответ.

– Тогда выдайте молодому человеку меньше рекламного материала для раздачи и обновите данные, исходя из прозвучавшей здесь информации.

С охапкой цветных бумажек Кирилл выбежал из кабинета, а затем и из бизнес-центра. Окрыляющие мысли о предстоящей встрече со Светланой Петровной притупляли раздражение от новой несправедливости и поднимающуюся из-за голода и упавшего уровня глюкозы тошноту.

Рейсовый автобус остановился в спальном районе. Красные светодиоды на чёрном табло, висящем на столбе неподалёку от скопления людей, яркими огоньками сигнализировали о текущем времени. Девятнадцать часов пятьдесят одна минута.

Октябрь подходил к концу и всё чаще устраивал под вечер стыло-ветреные репетиции встречи последнего осеннего месяца: мощные порывы ветра поднимали вверх рваные пакеты, цветастые упаковки от снеков и другие податливые отходы человеческого существования. Кирилл минуту зачарованно смотрел на прекрасный танец мусора, пока в очередном па ветер не швырнул к его ногам разодранный блестящий пакетик от семечек, в котором он увидел себя – жалкого и ничтожного.

С тягостным ощущением собственного пребывания в этом мире Кирилл отошёл от остановки и спешно поднялся по разбитым ступенькам на метр выше дорожного полотна. Парень крутился вокруг своей оси и пытался сориентироваться в незнакомом месте. Район был усыпан хаотично расположенными девятиэтажками – никакого намёка на оптимизацию пространства и единый стиль, будто это была не реальная жизнь, а компьютерная игра, где за пару секунд всё можно снести и отстроить заново.

Окольными путями он вышел к серой хрущёвке – панельной пятиэтажке с тремя подъездами. Не сказать, что высотки в округе выглядели свежо, но этот карлик смотрелся как-то особенно убого.

Первый подъезд встретил его опрокинутой железной урной и скамейкой с проломленным деревянным сиденьем. Преодолеть стартовую ступень помешала душераздирающая картина – из щели у основания дома, еле слышно пискнув, вылез котёнок. Он был совершенно чёрный, без единого пятнышка, – если бы не тусклый фонарь, его можно было не заметить и с лёгкостью раздавить ботинком. Подвальная сырость примяла бóльшую часть шерсти, отчего была видна его болезненная худоба. Малыш снова протяжно пискнул, хотя скорее это можно было назвать жалостливым хрипом. Смерть вовсю заигрывала с ним. Кирилл не мог пройти мимо, несмотря на то что уже не вписывался в график. Из внутреннего кармана куртки он достал завёрнутый в полиэтилен остывший пирожок, больше похожий на мёртвого хомячка. Аккуратно отломив треть, парнишка положил часть своего ужина перед рыскающим тельцем. Малыш неловко обнюхал подношение, тыча носом прямо в тесто, и жадно начал отрывать куски острыми молодыми зубками, понапрасну тратя силы на ненужное мурчание.

С чувством выполненного долга Кирилл нажал цифру восемь на домофоне, чьё одобрительное пиликанье не заставило себя долго ждать, и, быстро заскочив в подъезд, поспешил к лестнице. Чувство неловкости вперемешку с волнением окатило промёрзлое тело. Он не привык получать что-то бесплатно: за таким сыром всегда пряталась мышеловка. И хотя он знал, что здесь всё иначе, его угнетало отсутствие возможности расплатиться хоть маленькой шоколадкой в качестве презента для дочек Светланы Петровны, которых он не раз видел рядом с мамой в школе.

«А вместо этого я должен купить ему пойла», – зло подумал Кирилл, вспомнив об утренней стычке с отцом.

На третьем этаже слегка приоткрытая чёрная дверь приветственно сверкала серебристой восьмёркой. Сквозь небольшую щель просачивался запах свежеприготовленной еды – для изголодавшегося парня это было сродни приворотному зелью. На пороге его с улыбкой встретила Светлана Петровна. Свободные хлопковые брюки и толстовка, собранные в хвост волосы, на ногах тапочки с фактурным изображением зайцев и знакомые очки на носу – сейчас она совсем не походила на строгого учителя, и Кирилл немного растерялся.

– Светлана Петровна, простите за опоздание, немного потерялся в неизвестном районе, – с ходу начал извиняться Кирилл, хлопая вечно виноватыми глазами.

Он успел заметить разбросанные по прихожей игрушки, несколько пар женской обуви на коврике под ногами и целую россыпь детских ботиночек. Признаков присутствия мужчины замечено не было.

Светлана Петровна посмотрела на часы в прихожей и улыбнулась:

– Да брось ты извиняться, мне эти пять минут на кухне очень даже пригодились!

Она приблизилась к нему вплотную, протянула руку за его спину и провернула несколько раз ключ в замке. Кирилл всем существом почувствовал близкую сердцу теплоту – так его встречала мама, если находилась дома в момент его прихода, а бывало такое нечасто.

– Ты пока раздевайся и проходи вон в ту комнату, – она указала на белую дверь с плакатом, на котором была изображена кукла с синими волосами. – А я подойду через пару минут.

Пока Кирилл раздевался и между делом продолжал осматриваться, Светлана Петровна направилась в зал, где увлечённо играли две её дочери. Яна и Алла были погодками – шестилетняя Яна была на год старше сестры. Обе носились по залу в белых платьишках после просмотра роликов на YouTube, пытаясь подражать увиденному. Всё это сопровождалось громким детским смехом и саундтреком из какого-то современного мультика. До слуха Кирилла донёсся мягкий голос Светланы Петровны, попросившей дочерей играть потише, и уровень источаемых детьми децибелов понизился.

Кирилл сидел на протёртом деревянном стуле, когда вошла Светлана Петровна и закрыла за собой дверь. Обстановка комнаты была скромной, она больше напоминала рабочий офис с небольшой раскладушкой в углу. В эту секунду юноша невольно почувствовал какое-то умиротворение, будто комната стала защитной крепостью для его истерзанной психики.

– Как добрался? – Светлана Петровна начала с рядовых вопросов. – Как прошёл день в школе?

Под урчание своего живота Кирилл ответил:

– Было очень непривычно бродить среди этих многоэтажек, но, как видите, я справился; правда, чуть задержался на финише и проиграл несколько минут. А в школе… да нормально, ничего нового.

– Ну и славно, – Светлана Петровна бегло осматривала заставленные книжные полки в поисках нужных ей учебников. – Кирилл! Ты ведь прекрасно знаешь, что я думаю о твоих сверхспособностях в понимании предмета. Но было бы неправильно постоянно говорить об этом на уроках.

Несколько учебников легли на стол, к ним добавилась пара тетрадей. Последним штрихом приготовления стали канцелярские предметы, перебравшиеся на стол с нижней полки.

Светлана Петровна вздохнула.

– Хотя я всё равно много хвалю тебя при других. Надеюсь, у тебя нет из-за этого проблем с ребятами?

– Нет, никаких проблем. Мне кажется, им вообще всё равно.

Кирилл соврал. В действительности он часто слышал ревностные высказывания и насмешки от одноклассников из-за чрезмерного, по их мнению, внимания самой привлекательной учительницы в школе к его недостойной персоне.

– Ну, тогда я спокойна. Просто моя мама всегда говорила, что мало найдётся в мире взрослых, которые смогут переплюнуть детей в жестокости.

– А ваша мама ещё жива? – с какой-то надеждой в голосе произнёс юноша.

– Да, мамулечка ещё бегает! – с улыбкой ответила Светлана Петровна и тут же осеклась. – Прости… – она виновато посмотрела на Кирилла и выдержала небольшую паузу. – Давай лучше приступать. Сегодня мы будем пробовать решить задачи для первокурсников. Хочу протестировать тебя по знаниям на несколько уровней выше. Ты, кажется, говорил, что ставишь опыты дома?

– Угу, – кивнул Кирилл. – Светлана Петровна, вы слишком добры ко мне, я действительно ценю это. У меня есть огромное желание продвигаться в изучении всего того, что находится за ширмой с табличкой «Химия». Именно вы привили мне любовь к этому предмету, и для меня большая честь находиться здесь.