Пока просматривала на телефоне контакты, не заметила, как ко мне подсел мужичок бомжеватого вида.
– Тепло ли тебе девица. Тепло ли тебе красная, – ехидно прокаркал мужичок, напугав меня до полусмерти.
Глупо хлопнула глазами и промычала:
– З-здрасти.
Мужик улыбнулся, явив моему очумелому взору зияющие дыры вместо передних зубов, и хохотнул:
– И тебе не хворать красавица.
Первый испуг прошел. Я огляделась и поняла, что улица внезапно стала пустынной. Ночь на дворе, а я тут одна одинешенька и мужик странной наружности пристает. Ясен пень, нужно делать ноги.
– Ага, – натянуто улыбнулась в ответ и бобком-бочком стала отодвигаться к самому краю скамьи, чтобы быстренько подхватить чемодан и смотаться.
Мужик, глядя на мой стратегический маневр, иронично изогнул густые лохматые брови, выглядывающие из под видавшей виды не то черной, не то серой вязаной шапки.
– Да не боись. Девок со второй положительной на ужин не ем, – и, посмеиваясь над моим ошалелым видом, добавил, – Только мужиков.
С трудом проглотила ком в горле и сипло выдавила:
– Вы – маньяк?
Мужик от такого покушения на его светлую репутацию возмущенно раздул щеки и гневно выдал:
– За кого вы меня принимаете?! Душегуб я. Ду-ше-губ! С лицензией между прочим. Могу показать, – и полез ладонью в обрезанных перчатках за пазуху грязной куртки.
– Не надо! – закричала я, выставляя руки, – Я вам на слово верю… господин душегуб…лицензионный.
– Лицензированный, – важно поправил мужик, приосаниваясь.
– Простите, – мигом поправилась я, – Лицензированный.
Смотрю на мужика, а самой глаза, как у той мышки из анекдота. Все допрыгалась ты Элка. Прибьет сейчас тебя это чмо с лицензией и даже не подавится.
Пока я мучилась дилеммой бежать с криками «убивают» или прикинуться сразу мертвой, душегуб внимательно прошелся взглядом черных и мелких глазенок по чемодану и интеллигентно так поинтересовался:
– Тебя чего из дома, что ли выгнали?
И от этого вопроса так жалко мне себя стало, что слезы градом брызнули из глаз, и я позорно заревела. Душебуг, несколько обескураженный такой реакцией помялся, а потом выудил из-за пазухи какой-то грязный комок и протянул мне со словами:
– На, утри слезы. Ненавижу, когда бабы плачут.
Размазала слезы по щекам и покосилась на него. Комок оказался платком. Перевела взгляд на душегуба. Он казался таким расстроенным, что плакать сразу перехотелось.
– Спасибо, не надо, – как можно вежливее отказалась я, – Я уже все.
И для убедительности растянула губы в кривой улыбке.
– Ну, ладно, – пожал плечами душегуб и спрятал назад платок, – Так чего выгнали-то?
– Муж разлюбил меня, – пожаловалась я, – Нашел себе какою-то швабру двухметровую. Теперь она на моем белье сатиновом спать будет.
– Фи-и, – скривился мой странный собеседник, – Нашла по кому слезы лить. Хочешь, отомщу за тебя?
Я чуть не икнула от испуга.
– З-зачем?
– Отомщу так, что сам приползет на коленях и ножки целовать будет, – с самым серьезным видом заверил душегуб и, чуть наклонившись, шепотом поинтересовался, – Ты только скажи у него вторая или третья…ну чтоб я заранее как-то подготовился…
И так маньячно блеснули его глаза, что из горла сам по себе вырвался вскрик:
– Не надо! Я сама потом отомщу.
Душегуб на глазах сник и стал очень похож на Карлсона, которому не обломилось торта. Даже жалко стало.
– Я к ней со всей душой. Отомстить хотел, а она… сама видите ли…
– Ладно-ладно, – затараторила я, – Отомстим вместе, но потом. Завтра или послезавтра. Мне сначала где-то устроиться нужно, а потом уже и мстить можно.
Душегуб задумчиво почесал небритый подбородок. Так-то мыслительный процесс лучше идет.
– У тебя что родных нет?
Опустила голову и покачала головой. Мужик снова стал стимулировать цепь умозаключений путем почесывания.
– А друзья же у тебя должны быть?
– Болеют, – не стала вдаваться в подробности я.
– Тебе в таком большом городе совсем некому позвонить и попросить помощи?
Снова горестно вздохнула.
У душегуба дедукция дала сбой и зациклилась.
– Совсем-совсем? И как ты живешь болезная?
Секунд десять мы молчали, каждый думая о своем. Я о своей непутевости, ну а мужик видимо о моей болезности.
И тут меня словно током прострелило. Подпрыгнув на лавочке воодушевленно стала рыться в сумке. Обычно у меня там порядочек, но сегодня видимо день такой, что ничего невозможно найти. Пришлось нервно попыхтеть, прежде чем с радостным писком вытащить ту самую карточку, что дал мне сегодняшний странный клиент в магазине.
– Вот! – ткнула в нос душегубу визитку, – Этот может помочь.
Душегуб внимательно так посмотрел на визитку, потом на меня и лицо его странным образом вытянулось.
– Да…дела…какие у тебя знакомства…Век живи век учись. Совсем в людях разбираться престал, – и как-то расстроено добавил, – Старею.
– Это, какие такие знакомства, – сразу напряглась я.
– Серьезные, – загадочно подмигнул глазом мужик, и либо у меня случились глюки, либо у него на самом деле глаза полыхнули красным.
Пока я отходила от этого крайне необычного зрелища душегуб поднялся со скамьи и, согнувшись в шутливом поклоне, насмешливо произнес:
– Ну, бывай. Ежели чего… отомстить там надо будет – ты только свистни. Это мы мигом устроим. А я пошел. С начальством встречаться как-то не хочется.
И повернувшись, быстро-быстро пошел по улице, словно за ним сам черт из преисподней гонится.
– Эй, подожди! – вскочив, окликнула его я, но душегуб уже был далеко и не слышал моего крика.
С минуту оторопело глядела вслед сгорбленной мужской фигуре и в смятении перевела взгляд на карточку. Повертела ее в руке, раздумывая звонить или не звонить.
Кусок картона жег озябшие пальцы, но странные слова моего не менее странного нового знакомого заставляли задумываться над всей абсурдностью ситуации. И либо у меня мозги от холода уже в трубочку свернулись, либо кто-то очень качественно меня разыгрывает.
Вообще весь сегодняшний день был похож на одну большую съемочную площадку какой-то трагикомедии с придурью, где мне была отведена роль главного персонажа. И по закону жанра я не могла не позвонить по номеру, указанному на обороте карточки.
Пальцы дрожали, пока набирала на смартфоне номер. Несколько секунд поколебалась, пред тем как нажать на вызов, словно эта была какая-то точка невозврата, которую я ощущала чисто на интуитивном уровне.
– Да, что я, в самом деле, – разозлилась сама на себя и, наконец, ткнула на кнопку.
Три гудка и приятный мужской голос произнес:
– Слушаю.
Язык заплетался, пока я сбивчиво объясняла, кто я такая и по какой причине звоню в столь поздний час. Мужчина спокойно выслушал весь бред, что я несла. Не могла же я ему сказать, что меня из дома выгнали. Вот и пришлось придумать историю из ряда научной фантастики о взрыве бытового газа в нашем подъезде. Квартиру мою, разумеется, разворотило, и жить мне теперь совсем негде. А он, то есть мужик этот, предлагал помощь в случае чего. Я ж не виновата, что это «чего» наступило поразительно быстро.
Вежливое молчание собеседника, заставило меня подумать, что мужчина просто опешил от моей наглости, и я стала поспешно извиняться:
–Простите, пожалуйста! Больше не буду беспокоить.
– Так! – одним словом заставил меня подпрыгнуть мужской голос и звучал он как-то странно хрипло, будто он до этого смеялся или сейчас старался сдержать смех… ну или у меня опять глюки.
– Вы сейчас где? – властным тоном поинтересовался он.
– На лавочке у вокзала, – пискнула я.
– Вот и сидите там, Элла Аркадьевна, – и уточнил, – У вокзала. Сейчас буду.
И бросил трубку.
Несколько мгновений смотрела на свой родненький смартфон и тупила. А как он поймет, у какого я именно вокзала? Может перезвонить? Да неудобно как-то. Может он так решил от меня отделаться? И еще много всяких «может» крутилось сейчас в моей и без того слегка чумной голове.
