Наверное, мы слишком часто ссорились с супругом в последние месяцы. Я упрекала его в бесхребетности, в не состоянии найти нормальную работу и вечной нищете. Мне хотелось жить на широкую ногу, путешествовать и ни в чём себе не отказывать. В общем, жить так, как я жила раньше, до своего «отхода от дел».

А Лёня оказался слабаком. Натворил глупостей, влез в долги, а потом, испугавшись ответственности, просто самоустранился, подставив меня ещё больше.

Настроение ни к чёрту. Чувствую, как предательская слеза всё же срывается с уголка глаза. Медленно скользит вниз по щеке.

Убираю фотографию обратно в бардачок, надеваю чёрные перчатки. Волосы прячу под шапочку, моментально преображаясь.

– Только вперёд! – Гордо вскидываю голову, пытаясь выжать из себя уверенную улыбку.

Дождь уже перестал, и это хороший знак. Перекрестившись, хватаю с переднего сидения свой рабочий чемоданчик. Тот, что лежал несколько лет в самом пыльном углу кладовки.

Ноги с размаху попадают в жидкую, мутную жижу. Я морщусь – неприятно, но, надеюсь, это не помешает мне сегодня добыть трофей для Касьянова.

Посмотрев на небо, шумно вздыхаю – надеюсь, погода устаканится, придя снова в норму. Я обещала сводить Артёма в аквапарк на выходных, отметить свою эпичную победу. Щёлкаю брелком автосигнализации.

Пора.

– М–да, знала бы заведующая детского сада, Анна Ильинична, чем её музыкальный работник занимается по ночам. – Улыбнулась, размашистыми движениями шагая к высотке.

Подхожу к элитному подъезду, в котором, на самом последнем этаже, живёт бизнесмен.

Прислоняю электронный ключ для домофона к считывателю, и, услышав тихонькое попискивание, тяну на себя тяжёлую дверь. Аккуратно заглядываю внутрь, оглядев пустой холл – тихо.

Отлично!

Сердце бьется в груди как ненормальное. Ударяется о рёбра при каждом шаге, вызывая тупую боль.

Открываю дверь настежь, проскальзывая внутрь. Оставляю грязные следы на мраморном полу. Чёрт, ботинки потом придётся выкинуть, потому что мыть холл совсем не входит в мои планы.

На цыпочках подхожу к каморке консьержа. Бравый охранник спит без задних ног, громко храпя в своём кресле.

– Хоть бы никто из жильцов не проходил мимо. А то услышат этот жуткий храп, и перетрусят.

Улыбаюсь собственной шутке.

Толкаю дверь в помещение, оглядываясь. Всё получилось – бутылка сока, стоящая на столике, опустошена почти до дна. Но нельзя оставлять после себя никаких улик.

Аккуратно беру пластиковую тару за горлышко, убирая в свой чемоданчик – выкину потом.

Первая часть подготовки прошла успешно. Это не может не радовать – есть пара минут на передышку. Конечно, пентхаус сейчас пуст, но рисковать не стоит – не знаю, сколько будет действовать снотворное на этого бравого охранника.

Да, я хорошо подготовилась к этому ограблению. Если всё получится, то Касьянов получит диадему, а я – много денег.

Потому что я собираюсь покинуть навсегда этот туманный, вечно дождливый город, и переехать с сыном в Майами. Ведь говорят, что там уже десять процентов населения – русские. Так почему бы и нам не добавить немного статистики? Там я уже присмотрела себе особняк на побережье Атлантического океана. Буду лежать на террасе, и любоваться видами заката.

Вынырнув из своих мечтаний, я перенеслась в реальность. Что ж, для начала, нужно закончить все дела в Питере.

И прямо сейчас.

Виктория

*****

Чтобы как следует подготовиться к ограблению, я решила подобраться к Ярославцеву вплотную. Пришлось брать ученицу. Вот уже две недели я давала частные уроки музыки десятилетней Насте Ольховской, живущей в этой многоэтажке.

И, скромная учительница уже примелькалась бравому охраннику, не вызывая у него никаких подозрений. Этот придурок даже попробовал за мной приударить.

Я, как раз, вышла от своей ученицы Насти, вымотавшись изрядно. Девочка ни в какую не хотела запоминать даже самые простенькие гаммы. Со слезами на глазах просила меня больше не мучить её музыкой.

– Нет–нет, – качаю я головой, – твои родители уже оплатили весь месяц наших занятий, так что тебе придётся меня терпеть!

Девочка закусывает губу. Морщится:

– Я вам заплачу из своих карманных денег, только не приходите больше!

Усмехаюсь.

Эх, Настенька, не знаешь ты моих мотивов!

Бедный ребёнок чуть не плачет. Но, я не из тех, кто легко сдаётся. К тому же, я ещё не всё исследовала в подъезде и не готова сейчас остаться без доступа к нему.

– Эй, красотка! – Бросает мне консьерж, вальяжно прислонившись к входной двери, – заходи ко мне, чайку попьём!

– Спасибо, не хочу. – Мотаю головой, поспешно спускаясь по лестнице, пытаясь сбежать.

Этого мне ещё не хватало!

– Хватит ломаться!

Мужчина пребольно хватает меня за тонкое запястье правой руки, и выкручивает его с силой.

– Кольца нет. Значит, можно и чайку попить! – Продолжает наседать, притягивая к себе.

Неожиданно оказываюсь в его объятиях. От мужчины дурно пахнет потом, дешёвыми сигаретами и шпротами.

– Не надо…

По телу пробегает холодок, а в голове стучит только одна мысль – ну, не будет же он меня насиловать вот так, в холле подъезда, у всех на виду?

– Да брось ты! – Кидает меня в своё кресло, стоящее у стены, и я, пролетая полкомнаты, плюхаюсь в него. – Не строй из себя недотрогу!

Охранник тут же подходит к чайнику, начиная колдовать над ним. Наливает в грязную чашку мутную жидкость. Я поспешно оглядываюсь. Ищу пути отступления.

– Давай, за знакомство! – Хохочет он, высоко поднимая чашку над головой, – меня Лёха зовут.

Я прищуриваюсь. Ну что ж, Лёха, ты сам напросился. Навешиваю на лицо самую милую улыбку. Понимаю, что этот донжуан ещё может мне здорово пригодиться.

– Вика, – скромно отвечаю, залпом выпивая предложенное пойло.

Мужчина, видя, что знакомство с хорошенькой преподавательницей музыки завязалось, нагло кладёт свою потную ладонь мне на бедро. Сильно сжимает его.

– Давай, вечерком приходи, – подмигивает он, довольно ухмыляясь.

Ну, почему, мужики мыслят так примитивно? Но, сейчас мне это только на руку.

– Хорошо, – соглашаюсь я, еле сдерживаясь, чтобы не огреть его чем–нибудь по бритой голове, – ты мне ключ от домофона дай, я по–тихому зайду.

Консьерж легко соглашается, тут же отстёгивая мне электронный ключ. Ну вот, всё получилось очень легко!

Разумеется, вечером я к нему не пришла. А сегодня, в качестве извинений за своё плохое поведение, притащила Лёхе бутылку сока с убойной дозой снотворного.

– Прости меня, пупсик. Выпей соку, специально купила, заряжает энергией и улучшает мужскую силу, – подмигнула я, протягивая бутылку с соком мужчине, – не сердись, не вышло.

– Ладно!

Лицо мужчины разглаживается, и он отвинчивает крышку бутылки. И вот – результат на лицо. Бравый охранник спит в кресле без задних ног.

Переступаю через длинные ноги мужчины. Пренебрежительно фыркаю:

– Ухажёр хренов. Посмотрим завтра, как ты запоёшь, когда с тебя спросят за ограбление пентхауса.

Быстро перерезаю провода, тянущиеся к мониторам. Отключаю видеокамеры во всём подъезде. Снимаю с крючка замысловатый ключ от решётки, ведущей к пентхаусу. Прячу его в кармане.

В холле никого. Вытираю свои ботинки о половик, чтобы не оставлять больше следов. Двигаюсь по направлению к лифту.

У меня полно времени – по сведениям из источников Касьянова, меценат улетел в Дубай, на презентацию новой ювелирной коллекции своего давнего французского соперника – месье Деко.

Прыгаю в зеркальную кабинку, нажимая на кнопку последнего этажа. Сердце подпрыгивает в ожидании чего–то нового. Встаёт в горле гулкой пульсацией.

Двери бесшумно открываются. Я делаю шаг и натыкаюсь на преграду – кованую решётку с хитроумным замком.

Эйфория бежит по рукам, предвкушая скорую победу. Два оборота ключом, и решётка распахивается, пропуская меня в небольшой холл.