Сегодня я работаю только после обеда, поэтому с утра могу расслабиться. Надо будет еще раз наведаться в супермаркет, прикупить провизии. Ненавижу таскать здоровенные авоськи, покупаю понемногу. Но если немного, то съедается быстро, и опять надо в магазин. Ненавижу! Глядя на толстый слой пыли на секретере, думаю, что сделать – написать на ней что-то короткое и нецензурное и потом стереть тряпкой, или просто послать все это по написанному адресу. Увидев в углу серый плотный комок пыли, похожий на небольшую мышь, понимаю, что убираться все же придется. Встаю и принимаюсь за трудовую повинность. Через пару часов, попивая свежесваренный кофе, любуюсь хирургической чистотой своей холостяцкой квартирки. До выхода на работу еще пара часов, можно почитать новости в интернете, просто потупить, просматривая всякую хрень, повторить немецкую лексику, проглядеть рабочие чаты, попутно почистив их от сотен сообщений.

Судя по новостям, мир постепенно приходит в себя после эпидемии. Жизнь налаживается. Туризм становится одной из наиболее растущих отраслей экономики. Это радует. Захожу на страничку района. Оп-па! Вчера вечером скорая психиатрическая помощь при содействии сотрудников МЧС забрала буйствующего гражданина из соседнего двора. Товарищ много лет и с фанатичной преданностью общался с зеленым змием, допившись до чертей. Точнее до синего рогатого кота, которого он увидел около моего дома, куда зашел проведать такого же алканавта, отравляющего своим существованием жизнь нашей многоэтажки. Deliria tremens, белая горячка – таков был поставленный диагноз, ибо характеризуется это заболевание именно странными и очень реалистичными видениями, порождаемыми больным мозгом алкоголика. Ну туда ему и дорога. Может пить бросит.

Рабочая смена проходит спокойно. Я показываю Кремль и Оружейную палату степенной чете из Гамбурга, вывожу их в Александровский сад, объясняю где перекусить и как добраться до метро. Через сорок минут я уже вижу свой дом-башню.

Вдруг мимо меня с диким нечленораздельным воплем, обдав волной чудовищного перманентного перегара, проносится Костя, тот самый запойный алкаш, портящий жизнь всего нашего дома.

Ффу! Тут нужен или соленый огурец, чтобы закусить, или противогаз, чтобы вонь не чувствовать. Понимаю, что идти на шестой этаж придется пешком, т.к. лифтом после Кости нельзя пользоваться еще как минимум час, если в запасе нет армейского противогаза. А лучше общевойскового костюма химзащиты, дабы выхлоп в одежду не впитался.

Вдруг меня резко хватают за руку. Оборачиваюсь. Костя, пошатываясь, смотрит на меня мутными глазами, и с трудом шевеля губами произносит:

– Не ходи туда. Там кот синий. С рогами.

– Жизнь у тебя с рогами! Пить не надо! Тогда и белая горячка не случится, – с отвращением вырываю руку и иду к подъезду. У его закрытой двери сидит крупный, ростом с хорошего дога, кот. Но не это главное. Шерсть кота имеет глубокий синий цвет и на его голове рядом с ушами торчат маленькие полукруглые рожки, похожие на рога коров.

Так. Я практически не пью. Бокал шампанского на Новый год не в счет. На работе спиртное под абсолютным табу, вне зависимости от того, до какой стадии накидались туристы. Гид пьет только воду, сок или безалкогольное пиво. Стресс я снимаю или в спортзале, или чтением фэнтези. Сегодня не так жарко, перегреться я не могла. Откуда, едрены пассатижи, взялся этот долбаный кот? И почему я не чувствую себя свихнувшейся и мне ну совсем не страшно? Кот открывает рот и вместо мяуканья чарующий бархатный баритон произносит:

– Привет! Долго гуляешь!

– Вообще-то я работала. А ты кто и зачем народ пугаешь. Одного вчера вот в сумасшедший дом упрятали…

Кот перебивает меня:

– Да. Его какие-то люди в форме со светящимися полосками с дерева час снять не могли. Этот лесной гоблин забрался на высоту третьего этажа и орал там что-то странное. А мне было скучно, я просто поговорить хотел. Ну потом я об то дерево еще и когти поточил, поэтому он выше и полез… И чего он так нервно отреагировал? Кстати, меня Деон зовут.

– Очень приятно. Ирина. Ты зачем Костю до полусмерти напугал?

– Какого Костю? От меня только болотный гоблин с воплями сегодня удрал.

– Это не болотный гоблин. Это человек. Ну… почти человек. Просто у него запах такой. Изо рта. В нашем мире так бывает.

– Запах болотного гоблина изо рта? Он что, болотную жижу хлебает и жабами закусывает? – на морде кота читается искреннее удивление.

– Хлебает он не болотную жижу, но что-то примерно похожее по качеству. А закусывает возможно и жабами. Или пиявками. В любом случае какой-то гадостью. А ты откуда взялся? И кто ты вообще есть?

Кот встает, поднимает вверх пушистый хвост и подходит ко мне.

– Я сущность данного тебе вчера Лордом Териэлом артефакта. Просто мне иногда бывает скучно, и я обретаю материальную форму. Правда, последний раз, я обретал ее в другом мире. Со мной путешествовала дочь хозяина. И там меня никто не пугался. Я еще и крылья себе отращивал, – кот невесть откуда выпускает два больших кожистых крыла, как у летучей мыши, и поднимается в воздух на пару метров.

– Ну молодец, что тебе сказать. Но это не мир демонов. Это Терра, мир людей, не знающих магии. И твое демонское обличье обычных людей сильно пугает. Ты можешь быть невидимым?

– Могу, – произносит кот и растворяется в воздухе, как и его Чеширский собрат, правда, улыбку свою он не оставляет, исчезнув без остатка.

– Тебя кормить надо?

– Нет. Я не животное, – раздается голос из воздуха.

– Пойдем домой. А то ты тут полподъезда или до психушки, или до инфаркта доведешь.

Около моей двери Деон материализуется. Я впускаю кота в квартиру, бросаю рюкзак в прихожей и иду на кухню. Кот послушно топает за мной, волоча по полу большие кожистые крылья. Мда. Такое увидишь спьяну – точно пить бросишь.

– Деон, я тебя попрошу, не пугай больше людей. В этом мире нет таких существ. Наши коты не имеют рогов и крыльев. Они гораздо меньше тебя и их шерсть не бывает синей.

Кот смотрит на меня с тоской:

– А как же тяга к новому? Неизученному? Дух авантюризма? Исследования?

– Послушай, такие существа как ты, в соответствии с представлениями этого мира, могут появиться только в видениях, как плод больного воображения. То есть если человек тебя увидел – он тяжко болен. Понятно?

Деон вздыхает.

– Понял уже. Но внешность поменять я не могу. Она заложена при создании артефакта.

– Тогда для всех будь невидимым. Я тебя не боюсь, мне ты можешь показываться. Скажи, а зачем Лорд Териэл мне тебя дал?

– Для охраны.

Да. Охрана что надо. Можно ночью в бандитский притон с такой охраной соваться. Никто не выживет. Им одного вида хватит, даже без крыльев. Но он, наверное, еще что-то может.

– Могу. Я мысли читаю. И еще я могу тебя перенести из опасного места к тебе домой. А также я служу магической меткой для построения устойчивого портала в пределах города.

– Что это значит?

– Ну если Лорд Териэл появится на Терре, он может спокойно построить портал от того места, где будет находиться, до меня, точнее, до тебя. Поэтому тебе надо все время носить артефакт с собой.

– Я и ношу. Но сегодня уже никуда не пойду. Устала. Сейчас чаю попью и спать лягу. Я немолода, и тут столько всего свалилось в последние дни. Мне отдых нужен.

Лечь-то я легла, но сон не идет. Я ворочаюсь с боку на бок. Гудят натруженные за день ноги. Вдруг вижу Деона рядом со своим диваном. Крылом он проводит над моими ногами и боль уходит, а я проваливаюсь в глубокий крепкий сон без сновидений.

Глава 4

Просыпаюсь как обычно до звонка будильника. Сегодня меня ждет денек повеселей, точнее похреновее. У меня столь обожаемые всеми англоговорящими гидами туристы из Индии. Начать с того, что хинглиш и English – это два абсолютно разных языка, которые в Индии почему-то считают одним. Говорящему на хинглише нипочем ни английская грамматика, ни фонетика, ни лексика. Из лавины нечленораздельных звуков, издаваемых большинством жителей этой южной страны, я в состоянии выцепить только два поддающихся идентификации звукосочетания – «мадам» (это ко мне типа обращаются) и «чуморроу» (путем длительных совещаний с коллегами мы все же определили, что это английское слово Tomorrow, т.е. «завтра»). На мое счастье группа небольшая. Но программа плотная и выполнить ее надо несмотря на всю медлительность и абсолютную непунктуальность жителей Индии.