Глава 2
– П-папа! – девчонка срывается с места и бежит навстречу рокеру.
Он оглядывает меня сканирующим взглядом холодных голубых глаз и поворачивается к дочери.
– Ты что себе позволяешь! Сначала порталы открывать научись, а потом по мирам бегай! Я еле нашел место выхода из того, перехода, что ты сотворила. А тут еще и артефакт призыва не работает! Я просто не знал, где искать тебя в этом городе! Он огромный.
– Мне Ирина помогла, – девочка показывает на меня рукой. – Я заблудилась. Сидела на скамейке и ревела. А она мне поверила, поняла где это место, и привела сюда.
– Счастье, что тебя не в парке в овраге выкинуло! Там бы я тебя год искал! – мужчина смотрит на меня внимательно. – Позвольте представиться. Лорд Териэл Ардженс, граф Ронский.
Дракон берет мою руку и целует тыльную сторону ладони. Так и хочется присесть в изящном реверансе, но драные джинсы, футболка и кеды этому как-то не способствуют.
– Ирина. Я местная. Увидела плачущего ребенка и не могла пройти мимо, – улыбаюсь я дракону, пожимая плечами.
– Папа, ты представляешь, тут раса всего одна, а языков так много. Ирина говорила еще на двух. У нее работа такая. Это как наш профессор Нэшман, переводит книги с заклинаниями с гномьего на язык орков. И еще тут под землей много красивых пещер, почти как наша сокровищница, они соединены тоннелями, по которым длинные повозки ездят при помощи какой-то электромагии, и…
– Я получше тебя знаю Терру. Часто тут бываю по делам Империи. А вот твоя выходка меня порядком разозлила. Хорошо, что твой побег пока удалось сохранить в тайне! Три месяца до Главного бала, а ты такое вытворяешь.
– Я не хочу на бал! Я не хочу замуж за дракона! Я хочу к Сирэну!
– Ты с ума сошла? Как я буду объяснять знатным родам Империи причину отсутствия моей дочери? Студенческой любовью? К демону-сокурснику?
– Ты же знаешь, что он из знатного рода!
– Знаю. Но на Балу знатные лорды и юные леди будут получать брачные метки. И если артефакт Империи тебя выберет для истинной пары какому-то лорду – так тому и быть. Если не выберет – отправляйся к своему Сирэну. И становись его женой. Но на балу тебя никто не может заменить. И у алтаря другого клана в случае выбора тоже. Я над этим не властен.
Мужчина привлек к себе девочку, нежно погладил ее по роскошным волосам. Было видно, что ее страдания причиняют ему боль, но обстоятельства сильнее.
– Была бы Ирина молодая – заменила бы меня. Сегодня три человека нам сказали, что я ее дочь и точная копия.
Лорд Териэл впился в меня пронизывающим взглядом:
– Это правда?
– Правда. Она действительно похожа на меня в возрасте семнадцати лет. Почти точная копия.
Достаю смартфон и показываю свое фото с двухмесячным сынишкой. Мне там двадцать два года, но сходство очевидно, несмотря на то, что фотография старая и черно-белая. Дракон становится очень серьезным и смотрит на меня внимательно и доброжелательно.
– Спасибо за нее. Ирина, я бы не хотел терять тебя из вида. Ваши тут иногда достаточно нервно реагируют, когда им говоришь про магию.
– Я люблю книги, в которых рассказывается про другие миры. Магические, типа вашего. А потом я уже не молода. – пожимаю плечами. – Меня сложно напугать и еще сложнее удивить.
Мужчина протягивает мне красивый синий кристалл на цепочке.
– Возьми и всегда носи с собой. По нему я смогу найти тебя. У тебя доброе сердце и чистая душа. Я пока не знаю, как отблагодарить тебя, но отблагодарю обязательно. Мне надо все обдумать. Увидимся.
Отец и дочь подходят к зданию туалета и с легким хлопком растворяются в воздухе.
Я стою и смотрю на пруд, на окружающие дома. Эх, лорд ты мой дорогой! Мое единственное и самое заветное желание ты выполнить никогда не сможешь. Мертвые не воскресают. Не сможешь ты вынуть из проклятого афганского ущелья моего любимого. А ничего другого мне уже не надо. С остальными хотелками сама справляюсь. Без магии. Привыкла. Мое оледеневшее сердце уже ничего не хочет, кроме покоя.
Но я бы все на свете отдала, чтобы еще хоть раз взглянуть в синие, как этот кристалл, глаза моего любимого.
***
Мы познакомились в далеком 1982 году, когда оба были первокурсниками. Я – переводческого факультета МГПИИЯ им. Мориса Тореза, он – МИЭМа, в котором после его поступления сняли бронь на военной кафедре. Его звали Даниил Корцов. Данила-мастер. Его золотые руки легко могли починить любой электронный прибор.
Мой любимый был высокий, два метра ростом, играл в баскетбол за свой институт. А я пришла поболеть за свою команду и поорать на трибунах. Не заметить яркого синеглазого брюнета у меня шансов не было. А т.к. я орала громче всех, то и он заметил мелкую горластую девчонку с пепельными волосами. После матча, который они выиграли, он подошел ко мне и попросил меня подождать его в фойе спортзала.
Я дождалась. Даня вытащил из сумки маленькую шоколадку и протянул мне.
– На. Ешь.
– Зачем?
– Сладкое. Вкусно, – пожал широченными плечами. – Просто мне больше нечего подарить тебе, а хочется, чтобы ты улыбалась и радовалась. Наверное, ты голодная. Есть хочешь?
Я в тот день перекусила в нашей столовой, но матч был ближе к вечеру, поэтому в желудке было ожидаемо пусто. Отсутствием аппетита, несмотря на мелкие размеры, невысокий рост и худобу, я никогда не страдала. «Не в коня корм,» – смеялась покойная бабушка, старавшаяся откормить меня до состояния кустодиевской «Красавицы», что, по ее мнению, было нормой. Рожденная перед самой революцией и пережившая ужасы трех войн – Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной – и наголодавшись так, что без содрогания об этом вспоминать не могла, бабуля имела пунктик по питанию, и нормальной с ее точки зрения порцией для девочки можно было накормить трех здоровенных лесорубов, укатавших в кругляк пару гектаров сибирской тайги.
Глядя в синие, как море на картинке, смеющиеся глаза нового знакомого, я честно сказала, что есть не хочу. Все равно еды было взять негде, а домой почему-то резко расхотелось. Мы немного погуляли, а потом он проводил меня до дома, не забыв взять номер телефона.
Наши институты находились в Центре. Мой – на Метростроевской улице, которой позже вернут историческое имя Остоженка, в старинном особняке. Его – в районе метро «Площадь Ногина», которая сейчас называется «Китай-город». Мы старались встречаться как можно чаще. Он приезжал к моему институту, мы покупали мороженое в киоске у метро «Кропоткинская» и гуляли по Гоголевскому бульвару. На том месте, где сейчас стоит возрожденный Храм Христа Спасителя, клубами тяжелого хлорного пара окутывал окрестности открытый бассейн «Москва». Мы частенько забегали в Пушкинский музей, чтобы погреться. Даня любил смешить меня. Однажды, около копии Давида Микеланджело, он встал в ту же позу. Красивый, стройный, с мощным разворотом широких плеч, тонкой талией и невозможно длинными ногами, он выглядел ничуть не хуже знаменитого шедевра. Тогда я не рискнула пошутить, что для сходства ему надо было бы обнажиться. Это были мои первые отношения и меня смущал сам факт близкого нахождения рядом молодого красивого парня. Меня много смущало тогда. За исключением его нежных и робких поцелуев, дальше которых у нас не заходило.
Даня был сиротой и родителей не помнил. Его растила какая-то многоюродная тетка. Седьмая вода на киселе. Он приглашал меня к себе домой, мы вместе пили чай. Ко мне тетя Лариса относилась спокойно, практически без эмоций. И особого тепла в ее отношении к Дане я тоже не чувствовала. Хотя Даня любил ее по-своему, да и она о нем заботилась по мере сил. Отдавала в спортивные секции, переживала, когда болел в детстве, готовила ему еду, стирала одежду.
Мы много болтали с ним обо всем на свете. Казалось, что мы можем общаться мысленно. Я чувствовала, когда ему было плохо. Если я болела, он приезжал ко мне домой. Мобильных тогда не было. Телефоны-автоматы на улицах и домашние телефоны – это было все, что надо знать о коммуникации в то время. Мы часто обсуждали новые фильмы, прочитанные книги. Старались посещать все выставки, которые проходили в городе.
