– Впрочем, все, конечно, не так радужно, – признался Гайд. – Поверхность, по которой они у нас ползают, ограничена. Так что они быстро съедают спонтанный запас магических частиц. И приходит подзаряжать почву под ними. Так что, как правило, то количество энергии, которое можно получить от паукарий, несколько меньше потраченного на их питание. Не столь уж выгодно.

Потом Гайд совершил какое-то странное действие, поводил руками, и нас словно бы накрыло огромной тучей. Стало почти полностью темно, и я смогла полюбоваться на светящихся во тьме паукарий. Их было три штуки, и по словам Гайда, он опасается, что они быстро размножатся, придется как-то пристраивать новорожденных «улиточек».

По соседству располагалось отделение, в котором жили всякие крылатые животные, вроде тех «пегасов». Оказалось, что на родине Снудди водится еще очень много тварей с шестью конечностями, две из которых обычно приобретают форму крыльев.

Были тут и летающие крупные кошки с шикарными разноцветными крыльями. Некоторые из них напоминали леопардов, другие – львиц (именно львиц, то есть не имели гривы).

Кстати, самых мелких из них можно было покормить. Гайд предложил мне взять пару кусочков странной, ничем не пахнущей (и непохожей на мясо) еды из контейнера снаружи загона. Я взяла, по его команде просунула руку через специально отверстие в решетке. Один из котиков подлетел ближе, приземлился, осторожно взял с моей руки корм шершавыми губами. Потом позволил погладить себя и даже немного помурлыкал.

Снудди кошки не нравились. Он сердито летал вокруг и даже гавкал.

Потом мы проехали в отделение, где были распространены водные животные и твари, обитающие в заболоченных областях.

– Мир Сайтар крайне влажный, – пояснил Гайд. – Те области, где нет озер или рек, сильно заболочены. Либо покрыты влажными тропическими лесами. Сперва посмотрим, что в аквариумах и аквариумических загонах…

И мы вошли в огромное помещение, где с двух сторон располагались… ну да, аквариумы. Только по размерам они могли сравниться с целыми озерами.

Кое-где уровень воды доходил до потолка, и за животными можно было наблюдать через стекло. В других местах это все же были «загоны» с большими прудами, даже озерами. А на небольших полосках суши там лежали странные создания, например, похожие на морских котиков с неестественно большими ушами.

Больше всего мне понравились этакие морские «динозавры», плававшие кругами в одном из аквариумов. Время от времени они изрыгали из пасти… светящихся красивых медуз. Медузы начинали переливаться всеми цветами радуги, потом их проглатывали другие «мозазавры».

– Дамины радужные, – это Гайд явно говорил про «медуз», – живут в симбиозе с партециями полухищными. Партеции проглатывают их. В желудке дамины обогащаются особыми радужными микроорганизмами, которые служат их пищей, и не живут больше нигде. При этом дамины чистят организм партеций от избытка этих микроорганизмов. Прекрасный образец сотрудничества в животном мире. Пойдемте, там вот есть болотистые загоны с крайне интересными животными…

Гайд повел меня вдоль аквариумов и «загонов» и тут в одном из загонов я увидела незнакомого мужчину, который стоял с тачкой. А подле него… был Ронар. С обнаженным торсом и лопатой в руках.

– Что он делает? – изумилась я.

Загон был огорожен лишь загородкой, поэтому… Ронар меня услышал и раздраженно обернулся в нашу сторону.

Так и стоял, глядя на меня – в облегающих штанах, с обнаженным торсом. И лопатой в руке.

Сейчас я могла оценить сложение своего жениха. Он был строен, но никакой субтильности не наблюдалось. Жилистый, с мускулами, выделяющимися на груди, руках. Кожа у него была намного темнее моей, но не смуглая. И никакой растительности на груди… Ох, у них тут волосы не растут на теле, что ли, промелькнула непрошенная мысль. Как-то не верится, что Ронар бреет себе грудь…

А вообще, очень такой ладный мужчина…

Правда, разглядывать его мне было неудобно. Уверена, по местным меркам девице не положено видеть мужчину в подобном амплуа. Причем неизвестно, кто у них тут будет виноват – мужчина, не одевшийся вовремя, или девица, оказавшаяся в ненужный момент в ненужном месте и не сразу опустившая глазки долу.

– Добрый день, – кинул Ронар, снова раздраженно сверкнув глазами. – Хотите узнать, чем я занимаюсь – спросите у меня.

Тут же шагнул в сторону, взял рубашку, висевшую на веточке куста, и накинул на себя. Принялся ее застегивать. Явно необходимость одеться из-за присутствия дамы раздражала его особенно сильно.

– Добрый день, – как можно спокойнее ответила я. – Право слово, не хотела мешать вам.

– Уже помешали, – усмехнулся Ронар. – Собственно, ничего особенного интересного я не делаю – очищаю павильон тармерий таурских от навоза.

Я присмотрелась. Да, конечно, загон был не пустой. Возле импровизированного болота росли кусты, а в кустах, здесь и там, лежали интересные твари. Похожи они были на этакую «смесь бульдога с носорогом».

Вытянутое, как у тюленей, плотное тело, тюлений же хвост. Передние конечности – то ли лапы, похожие на ласты, то ли ласты, похожие на лапы. И голова быка, но… с одним рогом. Кое-где в загоне валялись весьма выраженные золотистые кучки – видимо, такой у них навоз. Их-то и убирал Ронар, складывая лопатой в тачку.

– Оо… – как-то растерялась я. Даже не от обычной его недоброжелательности, а от того, что великий и ужасный директор зоопарка сам лопатой грузит навоз. – А разве нельзя убираться здесь… магически? Ну или, может быть, кто-то из сотрудников…

– Гайд, вы, кажется, проводите экскурсию, – кивнул Ронар моему спутнику. – Объясните миледи. А мне нужно закончить, пока у нас выходной, и здесь нет посетителей. И… прошу прощения, миледи, за мой неподобающий внешний вид. Вовсе не желал оскорбить ваш взор. Просто работа в зоопарке, видите ли, подразумевает разное…

Очень так саркастически извинялся, конечно. Мол, это я виновата, что пришла сюда.

Нет, ну конечно, подумала я, не поиздеваться он не мог. Вчерашнее его внезапное расположение ко мне словно ветром сдуло…

Гад. Паршивый гад. А я еще сокрушалась, что вчера сама ему почти нахамила!

– Не извольте беспокоиться, мастер Ронар, – с не меньшим сарказмом ответила я. – Мой взор вы оскорбили намного меньше, чем мои уши. Как, собственно говоря, и всегда.

И обернулась к Гайду. Ронар же принялся дальше работать лопатой, не глядя на нас. Не знаю, оценил ли мой остроумный сарказм, но думаю, намек понял.

– Хм… – сказал Гайд, задумчиво переводя взгляд с меня на работающего, как раб, Ронара. – Видите ли, навоз тармерий обладает уникальными свойствами. Он может служить удобрением, способным вернуть к жизни даже полностью выгоревшие леса, сады… Но при малейшем магическом воздействии он тут же разрушается, обращаясь бесполезным пеплом. Поэтому убираться у тармерий приходится вручную. К тому же он разрушается и при резких физических воздействиях. Нужно действовать очень аккуратно, лишь два человека в зоопарке, кроме мастера Ронара, умеют это делать. И, как правило, мастер Ронар сам убирается у тармерий… Потом навоз поступает на нужды государства – это ведь такая редкость! Либо мы продаем его богатым садовладельцам, и это составляет вполне существенную статью в доходах зоопарка. Даже пара частичек навоза имеет большую ценность. Так что мастер Ронар всего лишь держит под контролем столь важный для зоопарка процесс.

Я пригляделась: да, работал лопатой Ронар очень осторожно, хоть и весьма активно – навоза в загоне было хоть отбавляй! И эта осторожность не помешала его рубашке пропитаться потом.

«Домовитый жених-то у меня» – подумала я в новом приступе сарказма.

При этом глядела на Ронара и прямо ощущала, как его спина «говорит» мне, что я сильно ему мешаю. Очень такая выразительная спина!

– Думаю, нам следует проследовать на выход, – улыбнулась я Гайду. – Мастер Ронар явно желает поработать наедине с природой…

И в этот момент вдруг что-то просвистело у моего уха, а Гайд буквально накинулся на меня, отталкивая к стене.