– Кирюш, у меня не столь богатый опыт, чтобы вот так сразу выдать тебе диагноз…

– Так это всё-таки диагноз? – сникла Кира.

– Слушай, ну что ты пессимистка-то такая? – попытался исправить ситуацию Николай. – Может и не диагноз. Может, это дар какой-то особенный.

– Трупы находить? – криво усмехнулась девушка. – Обалденный дар. Меня сейчас просто разорвёт от счастья. Не надо меня успокаивать, Коль. Наверное, у нас в роду всё-таки были какие-то проблемы по этой части, раз и папа, и я… Если не белая горячка, то что-нибудь другое наверняка. Наследственных-то прибабахов много, тебе ли не знать?

Николай вздохнул, потому что возразить на это было нечего. Наследственность – сложная штука. Никогда не знаешь, получишь ты какой-нибудь неприятный подарочек от своих предков или нет. Он и сам неоднократно задумывался о том, что теперь тревожило Киру. Даже исследование проводил – тайно и безрезультатно. Никто из их семьи в обозримом прошлом на учёте с психическими заболеваниями не стоял, но есть же ещё такое прошлое и такие сведения, до которых дотянуться нельзя.

– Пойдём, я тебя провожу, а то пациенты заждались уже, – Кира взяла его под руку. – Коль, если надо обследоваться или на лечение сразу, то я готова хоть прямо сейчас, только скажи.

– Мне нужно подумать.

– Хорошо. Ты подумай и позвони мне, ладно? А я пока дома посижу и никуда ходить не буду, чтобы… Ну вот. Опять.

– Что опять? – не понял Николай.

– Тёмный путь. Прямо перед нами.

Она остановилась посреди узкой дорожки, которая упиралась в более широкую аллею с лавочками. Тёмная полоса медленно колыхалась в воздухе в шаге от них, и Кире почему-то захотелось доказать двоюродному брату, что она говорит правду. В такое ведь сложно поверить. Если она больна, Коля её вылечит, а если нет… Ей в любом случае больше не к кому обратиться за помощью и советом.

– Где? – нахмурился Николай.

– Вот, – она шагнула вперёд и опустила руку в тёмный поток, чтобы почувствовать его направление. – Это как ручей. Он прохладный и движется… вон туда. Пойдём.

– Кира, здесь ничего нет.

– Ты просто не видишь. Пойдём, я покажу тебе, что будет в конце.

– Кира…

– Ты боишься что ли?

Николай внимательно посмотрел на сестру, которая в этот момент казалась очень даже безумной. В том месте в воздухе, где она шевелила пальцами, будто бы действительно плескаясь в ручье, ничего не было. Совсем ничего.

– Ладно, идём, – согласился мужчина, посмотрев на часы. – У меня ещё есть минут десять.

– Когда я шла сюда, этого не было, так что труп, судя по всему, будет свежий, – обрадовала его Кира, нервно улыбнувшись.

Они дошли по аллее почти до конца парка, потом свернули направо на узкий тротуар, вышли на оживлённую улицу и направились вдоль домов туда, куда девушку вела одной ей видимая путеводная нить. На перекрёстке налево и прямо до следующего светофора. Направо через арки двора к параллельной улице…

– Ну вот. Я же сказала, что свежий, – Кира посмотрела на брата с таким отчаянием в глазах, что ему стало её искренне жаль. А ещё ему стало жутко.

Они вышли как раз к месту происшествия. На дороге лежало чьё-то тело, накрытое чёрным полиэтиленом, из-под которого была видна только окровавленная рука с двумя сломанными пальцами. Вокруг уже собралась толпа зевак, рядом с погибшим суетились специалисты, а у обочины стояли, подмигивая красно-синими маячками, машина ДПС и реанимобиль.

«Совсем молодой парень…»

«По переходам ходить надо, а не под колёса прыгать. Надеются на авось…»

«Вот горе-то родителям…»

«А сбил-то кто? Поймали?»

«Да пьяный наверняка. Гоняют, как сумасшедшие…»

«Граждане, расходитесь!»

– Кира, пойдём отсюда, – теперь Николай взял сестру под руку и почувствовал, что её сотрясает крупная дрожь. – Тебе не надо смотреть на это.

– Коля, это лечится? – в её глазах стояли слёзы. – Я не хочу вот так всю жизнь ходить по улицам и видеть всё это. Не хочу на каждом шагу осознавать, что вокруг меня умирают люди. Не хочу. Помоги мне, пожалуйста.

Последнюю фразу она прошептала, давясь рыданиями, и он не придумал ничего лучше, чем притянуть её к себе и крепко обнять.

– Я помогу, Кирюш. Понятия не имею, что с тобой, но мы разберёмся. Это не болезнь, солнце. Таких болезней не бывает. Это что-то другое. Давай-ка ты сейчас поедешь ко мне, а вечером…

– Нет, – Кира отстранилась от него, шмыгнула носом и устало опустила плечи. – Я домой поеду. Если хочешь, приезжай ты ко мне, а к тебе я… Извини, Коль, но я не могу.

Он проводил её до автобусной остановки и вернулся на работу, по дороге размышляя о том, не могла ли Кира видеть эту аварию, когда ехала к нему в клинику. Вполне могла, потому что до приезда «скорой» и полиции наверняка прошло какое-то время. Тогда получалось, что сестра лжёт, но зачем ей это? Или не лжёт, а в самом деле больна, вот и наслоила одно на другое. Невроз, как минимум, а дальше… Дальше надо смотреть, обследовать, ставить точный диагноз и лечить, пока она не довела себя до чего-нибудь похуже истерик и галлюцинаций.

Кира тоже думала, но совершенно о другом. Она смотрела через окно автобуса на проплывающие мимо улицы и убеждала себя поверить, что Николай ей поможет. Но чем он может помочь, если это не болезнь? Он доктор, а она здорова. Он сам сказал, что это что-то другое. Что-то… Наверное, ей не доктор нужен, а экстрасенс, который поможет избавиться от этого ненужного и страшного, непонятно откуда взявшегося дара. Человек, у которого найдётся объяснение.

А ещё она думала о том, что в деревне люди умирают реже, потому что их там меньше. В городе всего много – людей, машин, способов и причин умереть, оставив за собой призрачный след тёмного пути. Даже два мертвеца за один день – многовато для её хрупкой нервной системы, а их же гораздо больше. Пока ехала до своей остановки, видела ещё два чьих-то последних пути. Так ведь и правда спятить недолго.

Кира дала себе слово, что дождётся звонка Николая, и если он скажет, что не может ей помочь, то она уедет. В деревню, в лес, в какую-нибудь глушь – куда угодно, где сможет спокойно передвигаться и жить, не опасаясь наткнуться на свидетельство ещё чьей-то смерти.

– Кира, расскажите, пожалуйста, ещё раз о том дне, когда впервые увидели то, что вы называете тёмным путём. С самого утра. Вы проснулись в своей квартире…

– Опять? Я уже рассказывала это раз десять. Вы пытаетесь найти несоответствия в моих воспоминаниях что ли?

– Мы будем возвращаться к этому до тех пор, пока не поймём, что послужило причиной для начала ваших видений. Сначала с отправной точки, а потом начнём постепенно отступать назад во времени, нащупывая что-нибудь существенное, что могло вызвать эту проблему.

– Нет уж, хватит с меня!

Кира встала, сняла с вешалки у двери свою сумочку и вышла из кабинета, тут же наткнувшись на Николая, который последние два часа сидел в соседней комнате и наблюдал за происходящим через видеокамеры, передающие сигнал на мониторы и записывающее оборудование. Он видел, что сестра устала и вот-вот сорвётся, поэтому вышел в коридор сразу же, как только понял, что лимит её самообладания исчерпан.

– Я так больше не могу, – сообщила ему Кира. – Мы уже неделю говорим об одном и том же. Не знаю, что это за терапия такая…

– Это не терапия, – сообщил Николай. – И Олег не врач. Он экстрасенс, Кир.

– Чего? – вытаращилась на него девушка. – Ты издеваешься? Это шутка такая? Не смешно, Коль! Я, может, и чокнутая в какой-то мере, но не надо делать из меня полную дуру.

– Я вполне серьёзен, Кир. Не говорил тебе раньше, потому что не знал, как ты к этому отнесёшься. Я тут посоветовался… В общем, мой бывший наставник, профессор Волосов, убедил меня, что тебе не психиатр нужен, а именно такая помощь. Это он настоял на этих сеансах и оплатил приезд Олега из Москвы.

– Очень круто! Теперь я подопытный кролик для столичного шарлатана. Класс!