- Майк, где ты? – снова крикнул он, но на этот раз получил издалека негромкий ответ.

- Я здесь, Зари.

Майк стоял во всём белом на краю каменного обрыва, промокший до нитки, но это, по-видимому, его не беспокоило. Он спокойно смотрел то вниз, то вперёд на то, как танцуют в небе молнии. Азарию на секунду показалось, будто Майк сам силой мысли их вызывает и любуется своим творением, так умиротворённо было его лицо.

- Майк, что происходит? Ты сказал мне прийти в образе и взять вещи. Ты хочешь отправиться в путешествие сейчас – в такую погоду? Или это часть твоего плана?

Азарий заметил, что, несмотря на то, что Майк был одет как Великий Герой, при нём не было ни сумки с вещами для долгой дороги, ни сценария, по которому он всегда репетирует. Он просто уставился вниз и молчал.

- Майк? – тихо позвал Азарий.

- Всё бесполезно, Зари, - Майк поднял на него печальный взгляд и улыбнулся. – Я всё перепробовал и чувствую, что не справляюсь со своим предназначением. Поэтому…

- Майк?

- …вижу лишь один выход.

Великий Герой повернулся спиной к обрыву и, раскинув руки, начал падать назад.

- Майк!

Азарий подбежал к краю обрыва, но лишь успел увидеть, как Великий Герой парит с блаженной улыбкой в последние мгновенья своего падения. Мигом позже его тело еле слышно упало на каменистую землю.

- МАЙК!

Город сохранял безмолвие под дождём, пока крупные капли тяжело бились о маленькие улочки, широкие мостовые, черепицу крыш и подоконники. Подставленные бочки и вёдра уже не могли удержать воду, и она била через край, затопляя канавы и ямы. Было поздно, и свет в окнах давно погас. Однако в одном из домов всё ещё мерцал крошечный огонёк от свечи.

- Что за погода! – ворчал старик-лекарь, читая книгу о целебных свойствах растений, изредка отвлекаясь на стук капель за окном и на то, чтобы заменить растаявшую свечу. – Хорошо, что пациентов нет. А то одни лентяи приходят!

- Деда, а ты занят? – из-за угла высунулась маленькая головка с очень сонным выражением на лице.

Девочка прижимала к груди шерстяную игрушку, сладко зевала и потирала кулачком закрывающиеся глазки. Выражение лица лекаря тут же изменило образ с «ворчливого старика» на «заботливого дедушку», а недовольный хрип вдруг превратился в помолодевшее воркование:

- Солнышко, а ты почему не спишь? Или это я, старый дурак, тебя разбудил?

- Не-а, - девочка помотала головой, снова протирая глазки. – Меня птичка за окном разбудила. Я хотела её впустить, но не смогла открыть окно. Поможешь?

Дед чуть не выпалил «конечно, уже бегу!» на прелестный просящий взгляд своей внучки, но сдержался и мягко возразил:

- Солнышко, ну какая птичка может быть там в такую погоду? Все птички уже давно спрятались и спят в своих домиках. И тебе пора.

- Нет! На улице птичка! – неожиданно упрямо заявил ребёнок, чем немало удивил деда. – Я слышала, как она стучится в окно. Давай впустим её!

- Солнышко, это дождь по окну стучит. Если открыть его, то вся твоя постелька и игрушки намокнут, - изменил подход старик.

- Ну и пусть! Зато птичку спасём! – упорствовала девочка.

Какой добрый ребёнок, - умилительно подумал дед и уступил:

- Ладно, пойдём посмотрим. А если птички там не будет, ты пойдёшь спать?

Ребёнок примирительно кивнул и первым отправился в детскую. Дед пошёл следом. Девочка быстро взобралась на свою кровать и начала тыкать пальчиком в стекло, повторяя:

- Видишь? Там птичка!

Увидеть что-либо за водной рябью было сложно даже притом, что темноту то и дело освещали молнии. Дед уже было собирался вынести вердикт «Птички не обнаружено», как вдруг в шуме звенящих о подоконник капель услышал стук по стеклу. Стук был частый и отчётливый, будто колотили чем-то тонким. Когда очередная молния на мгновенье осветила небо, деду показалось, что он уловил за стеклом движение и тут же услышал чёткий неравномерный стук.

- Ну-ка, малышка, двинься, - произнёс дед голосом из разряда «матёрый специалист», отодвинул оконную задвижку и начал дёргать застрявшее окно.

После нескольких рывков рама поддалась и открылась, и в комнату тут же влетело мокрое белое нечто и с громким «Каррр!» уселось на платяной шкаф.

Фи! Всего лишь какая-то ворона. Да ещё и страшная к тому же! Про себя проворчал дед, а ребёнок в это время соскочил с кровати, не обращая внимания на брызги из окна, подлетел к шкафу и восторженно закричал, показывая маленьким пальчиком на мокрого пернатого гостя:

- Деда, смотри! Птичка!

- Да-да, птичка! – отозвался старик, захлопывая обратно тугое окно.

Пусть только внучка заснёт, а я уж эту страшную ворону живо из дому выгоню.

- Деда, к нам прилетела птичка Великого Героя!

- Чего? – оторопел дед.

- Деда, ну ты что! – девочка скрестила руки на груди, удивляясь неосведомлённости старика о таких элементарных вещах. – Птица Великого Героя! Белая ворона! Ты что, не слышал?

И то правда. Белых ворон нечасто встретишь в природе, а уж в окрестностях города только одна объявилась недавно и творила добрые дела от имени хозяина своего – Великого Героя.

Дед крепко задумался, что тут может забыть эта птичка. А ворон в это время начал летать по комнате и громко каркать на радость заскучавшему посреди ночи ребёнку. Потом птица скользнула коготками по лысеющей голове старика, чем привлекала его внимание и очередную порцию ворчаний, и полетела к выходу. Дверь, разумеется, была заперта, но ворон продолжал парить над ней и каркать.

- Видишь, птичка хочет на волю, - ласково проговорил дед внучке и поспешил распахнуть дверь.

Скатертью дорога.

Но ворон не улетал, а продолжал парить и каркать, то на мгновение садясь старику на плечо, то снова подлетая к выходу. Котелок терпения деда уже закипал, но ему не хотелось при ребёнке брать метлу и вышвыривать незваного гостя на улицу.

- Солнышко, иди спать. Птичка тоже скоро полетит к себе.

- Деда, ну ты дурак! – заявил ребёнок - старик выпал в осадок от таких слов. – Она хочет, чтобы ты с ней пошёл!

Будто в знак подтверждения ворон ухватил клювом край одежды старика и потянул к выходу. И так несколько раз, пока даже до деда не дошло, чего хочет от него злосчастная птица.

Пришлось старику подчиниться. А что делать, если внучка заявила, что, мол, если деда не пойдёт, то она сама отправиться за «птичкой». Делать нечего. Надел старик широкополую соломенную шляпу, плотный шерстяной плащ и вышел на улицу. Ворон за ним. По первоначальному плану дед собирался скрыться из видимости окон своего дома (через которые на него, конечно же, смотрят два прелестных маленьких глаза), и, проигнорировав птицу, переждать некоторое время под какой-нибудь крышей, а потом вернуться и сочинить для ребёнка историю. Однако настырная ворона щипалась и царапалась, не давая ему свернуть с маршрута.

Дед даже встретил, выходя из города, знакомого подвыпившего дровосека, который после весёлого вечера пришёл в себя в какой-то канаве, отрезвлённый холодным ливнем. Старик-лекарь поведал ему, что не может избавиться от белой вороны, которую внучка считает птицей Великого Героя. Дровосеку стало любопытно, и он, несмотря на непогоду, решил добровольно последовал за птицей. Лекарь подумал: «И славно», - и хотел вернуться домой, но если по городу поползут слухи о появлении птицы, а его версия внучке будет отличаться от официальной, она обидится. Дед махнул рукой и, смирившись, поплёлся за птицей, которая вела их куда-то в сторону гор.

В темноте да по горным тропинкам… двое шедших уже сто раз пожалели, что ввязались в это сомнительное мероприятие. Когда дед в очередной раз споткнулся и угодил руками в грязь, он уже было хотел повернуть назад, как дровосек крикнул:

- Глянь! Там кто-то лежит!

Днём раньше…

- Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Майк бился головой об письменный стол, страшно ругаясь. Очередной исписанный листок бумаги в скомканном виде перелетел через его плечо. С новым вздохом он поставил локоть на стол и подпёр кулаком щёку.