– Пока нет. Вот сбежали с сестрой из дома и путешествуем налегке.

– Как смело! И романтично. Вот бы я была такой храброй. А с Тошиюки вы давно знакомы?

– Дай подумать… С детства. Он с нашей старшей сестрой кажется встречался.

– С сестрой? А она не с вами?

– Нет. Она вся такая правильная. Делает, что ей старшие говорят. – недовольно буркнула Кейлин, а Ифе придвинулась ближе и наклонилась к её уху.

– А они с Тошиюки всё ещё встречаются? – еле слышно прошептала она.

– Кажется, нет. Тошиюки – он ведь хулиган, а она – ну, вся такая правильная.

– Хулиган. – мечтательно вздохнула Ифе и, взяв Кейлин за руки, продолжила расспросы, сгорая от нетерпения. – Расскажи, расскажи, как там у вас на планете?

– Не хочу вас прерывать, но что они делают. – удивлённо спросила Иштар, увидев что-то в правом конце улицы, где проходила набережная. Все находившиеся в комнате, поддавшись любопытству, подошли к окну.

В это время мимо гостиницы не торопясь двигалась цветастая толпа. Люди пели замысловатые горловые песни, размахивали дымящимися благовониями и медитативно раскачивались из стороны в сторону, совершенно не следуя мелодии. В центре процессии несколько человек несли на позолоченной двери, раньше служившей частью входного шлюза космического челнока, тело мёртвого человека.

– Это местные похороны. – сменив тон, пояснила Ифе. – Многие прилетают на Ноелани только для того, чтобы отдать ей тело своих близких.

Толпа приблизилась к набережной и, рассредоточившись вдоль широких ступеней начала возносить молитву милостивой планете, приютившей первых космических пионеров, и великой святой Ноелани, открывшей людям путь к далёким звёздам. Затем несколько человек вместе с телом спустились на нижнюю ступень, граничившую с бескрайними лугами планеты, и аккуратно положили дверь шлюза на траву.

Главный священник вознёс руки к небу, прося вселенную принять созданное ей из пыли существо и снова обратить его в пыль мироздания, затем вытащил из своего балахона иглу и уколол ей свой большой палец.

Толпа замолчала. Священник провёл пальцем по челу усопшего, оставив тонкий кровяной след и кивнул своим помощникам. Стоявшие на последней ступени, люди взялись за край шлюзовой двери и, высоко приподняв ее, небрежно скинули тело на траву, затем вслед за священником поднялись по ступеням выше.

Прошло несколько минут. Толпа молчала, с трепетом глядя на тело, и только ветер по-прежнему гнал свои колышущиеся травяные волны до самого горизонта и восходящих над ним снежных гор.

Неожиданно трава под телом словно вскипела. Длинные вьюны, накрученные на каждый стебель этого бескрайнего луга, пришли в движение и, словно ожив, с невероятной быстротой оплели тело, завиваясь и сильно стягиваясь вокруг конечностей. И вот, когда тело почти скрылось под острой листвой, гибкие стебли начали затягивать его в землю медленно, но неотвратимо разрывая останки покойного на части, и, разорвав, заплетались снова и снова, с неудержимой силой местной природы переламывая в своих страшных объятьях даже кости.

Едва все кончилось, толпа опустилась на колени и, снова воздав хвалу благодарной планете, отправилась за новым странником, ожидавшим своего последнего пути.

– Проклятые заросли. – наткнувшись на острую ветку, зароптал Халбджорн. – Наверху, наверное, уже снова начало светать, а мы… Сколько мы прошли? Километров десять, пять? Ничего, тут не разобрать, плутаем впотьмах, словно в огромном гнезде. Шлем вообще не помогает, сплошные засветки.

– Балда. – подтолкнул его вперёд ДжинХо, – ты бы его настроил, прежде чем нытьё разводить. С правильными настройками видно лучше, чем днём. Ты вообще хоть раз параметры шлема настраивал? Без индивидуальных настроек дополненное зрение не работает.

– Спасибо, что объяснил. Главное вовремя.

– Как тебе четвёртый класс-то присвоили вообще?

– В первом бою своём отличился. А бой был в невесомости. Ты хоть раз сражался в невесомости? Вряд ли. В таком бою, если и можно на что-то полагаться, то только на интуицию, потому что голова совсем не помогает.

– Тебе и с гравитацией голова особо не помогает. Так выходит, тебе четвёртый класс дали за то, что ты головой не пользуешься?

В это время, ведомый следопытами, отряд обогнул гигантский ствол и, спустившись с густо сплетённых зарослей, продолжил путь по длинной широкой ветви.

– А тебе, Джин, видимо за шутки.

– Ребята, а давно вы уже вместе служите? – поинтересовалась Ниса.

– С того момента, как Ридэра назначили командиром. Уже два года. До этого три года на черной паре, и два года в академии, – прикидывая на пальцах, посчитал Халбджорн.

– Эй, Руфики, что на счёт тебя, Оригена и Гавы? Давно ты стал командиром в вашем отряде?

– Четыре года.

– А что же тебе до сих пор пятый класс не присвоили?

– Наверное, старался плохо. До знакомства с тобой мой отряд на корабле прикрытия в основном службу нёс. И боевых высадок поэтому выпадало не так уж и много. Правда, для пары прикрытия нам доставалось изрядно. Хочу тебе сказать, командир, ты зря удивляешься. Четвёртый класс – это, уже достижение. И не всем же в семнадцать лет, быть такими популярными, как ты.

– О чём ты, Руфики?

– Он о том, – вмешался Ридэр, – что, пока ты проводила время в больничном модуле, Халбджорн во всех красках рассказывал каждому, кого встретит в офицерской столовой, о том, как ты билась с теми тварями на Хунатэваи. Нет, нет, не подумай, никаких деталей операции он не раскрывал. Я бы лично ему голову открутил за такую выходку. Но он так много трепал об этом в Серебряной Трипуре, что на станции, наверное, не осталось ни одного человека, который бы не знал, кто такая Кицунэ. Так что, похоже, стараниями этого болтуна, прозвище демонической лисицы теперь прочно за тобой закрепилось.

– А что? – виновато протянул Халбджорн. – О том, что я не могу тебя хвалить, у нас уговора не было. По-моему, даже наоборот.

– Вот балован. – снова толкнул в спину здоровяка ДжинХо.

Скрывавшие небо кроны немного поредели, и, снова перебравшись с ветви на плотные заросли, отряд вышел на освещённый участок.

– Наконец-то. – облегчённо вздохнула Ниса и, отключив, сложила свой шлем, обнажив рыжие локоны. – Никак к нему не привыкну. Джин, как только выберемся из этого леса, расскажешь нам с Халбджорном, как правильно настраивать эту штуку.

– Без проблем, командир.

Шедший впереди по широкой, покрытой зелёным мхом, ветви, Ицтли резко остановился и присел, указывая на тонкие, едва заметные, прозрачные нити, покрытые липкой субстанцией, словно натянутая леска, они тянулись через листву, уходя куда-то к подножью леса.

– Это мучительная смерть. – со всей серьёзностью пояснил Ицтли. – Лучше вернуться и обойти. Плохое место. Здесь не пройти.

– Похоже на паутину. Как думаешь, здесь водятся гигантские пауки? – Предположил Ридэр.

– Не знаю. Но, сейчас выбор дороги я целиком доверяю Ицтли, – ответила Ниса и, развернувшись, уже собралась двинуться назад, как чуть не коснулась рукой одной из опасных нитей.

– Замри, – заметив опасность, крикнул шедший сразу за ней Кэск и, увидев, что Ниса сейчас все равно заденет ловушку, инстинктивно отвёл рукой от Нисы, угрожавшую ей, нить.

Нить, вздрогнула словно натянута тетива, и, резко оборвавшись где-то наверху, множество раз обвилась вокруг запястья тени, и, продолжая сокращаться, мгновенно сдёрнула его с ветвей вниз, утянув через заросли к подножью леса. Ниса, не мешкая ни секунды, бросилась за ним, словно в омут. Закреплённый на её спине демон тут же ожил, распустил свои гибкие лезвия и, поочерёдно вонзая их в ближайший ствол, замедлил падение.

С кошачьей грацией Ниса приземлилась между гигантских корней на затопленную прозрачной водой почву. Лесное дно выглядело совсем иначе, чем можно было подумать, находясь на верхних уровнях. Несмотря на переплетающиеся кроны, деревья стояли на довольно внушительном удалении друг от друга, расстояние между каждым из огромных, могучих стволов занимало не меньше сотни метров, и лишь раскинутые высоко в верху толстые длинные ветви связывали кроны в единый прочный свод. Но самым большим открытием было отсутствие темноты. Все пространство вокруг наполняло приятное жёлтое свечение, от чего нижняя часть леса походила на пустую, залитую светом, обширную галерею.