– И укропчик! – закричала Фахрия.

– Тебе стало легче?

– Нет, – обратно положила девочка голову на стол.

– Я думаю, готово, – первым сказал Георгий.

– Пробовать будем?

– Нет, накладываем.

Фахрие дали первой. Девочка сразу схватила вилкой две макаронины, подула на них сильно-сильно и закинула в рот, прожевала и сказала:

– Вкусно, но вы забыли соль.

– Мы договорились, Саида, что идем сегодня в цирк.

– Не надо разговаривать со мной как со школьницей!

– Как я могу сказать школьнице: «Мы договорились сегодня идти в цирк»?

Исмагил устало провел ладонью по лбу, потом в который раз подергал дверную ручку, проверяя, плотно ли закрыта межкомнатная дверь: не хотелось, чтобы сын услышал их глупый разговор.

– Милая, давай начнем сначала.

Саида промолчала.

– Я позвонил тебе в среду…

– Это когда ты явился чуть ли не ночью!

– В восемь я был уже дома. Ты знаешь, в среду у меня три ученика. И деньги я тебе отдал сразу.

– Ты меня деньгами попрекаешь?

– Тише, Саида.

– Ты мне рот затыкаешь?

– Я позвонил тебе в среду и спросил, сможем ли мы пойти в выходной в цирк. Ты сказала, что без проблем. Я пошел и купил билеты.

– Опять попрекаешь деньгами.

– Сегодня этот день настал. Самир с нетерпением ждет нашего похода в цирк.

– Да, он этого ждет, потому что папа наконец-то уделит ему внимание.

– Саида, – устало вздохнул мужчина.

– Я же целыми днями занимаюсь нашим домом, нашим сыном.

– Саида, ты пойдешь с нами?

– Я целыми днями сижу дома, живу только вашими интересами, и тут меня позвали на девичник! И надо же было раздуть такой скандал!

– Ты не идешь с нами?

– Исмагил, из-за похода в цирк не надо делать из меня стерву.

– Хорошо, я все понял.

И мужчина взялся за дверную ручку, чтобы поскорее покинуть комнату.

– Знаешь…

– Все, Саида, я все понял. Хорошо тебе провести время, – и вышел в коридор.

Межкомнатная дверь с щелчком закрылась, и мужчина оказался в тишине.

– Можно к тебе? – постучался Исмагил к сыну.

Дверь сразу же распахнулась.

– Зачем ты стучишься, пап?

– Потому что у каждого человека свое личное пространство: и у мамы, и у меня, и у тебя. И всегда надо спрашивать у человека разрешения, чтоб эти границы не нарушать. Ну, чем занимаешься?

– Да ничем, – мальчик пожал плечами, – мама опять ругается?

– Нет, почему ты так думаешь?

– После того случая мама сказала, что я наказан, а тут мы идем в цирк!

– Но ведь мы тебе давно обещали. Несдержанные обещания – это плохо.

– Но я ведь наказан.

– В последнее время от Натальи Степановны не было замечаний в твою сторону, и ты дал мне честное мужское слово, и по твоим оценкам я вижу, что ты его держишь.

– Я очень стараюсь, пап. Вот только русский – ужасный предмет.

– Это что за слово?

– А как по-другому сказать?

– Трудный, улым.

– Хорошо, русский – трудный предмет. А мы скоро пойдем в цирк?

– Сейчас и пойдем.

– Так начало в пять! Еще много времени.

– А мы с тобой пока погуляем, зайдем куда-нибудь чай пить.

– Ого! И мама не против гулять?

– У мамы, улым, дела появились. Срочные. Мама не сможет с нами пойти.

– И в цирк не придет?

– Да, к пяти часам мама еще не освободится.

– Это вы из-за этого ругались?

– Мы же не ругались, улым. Просто мы люди эмоциональные, вот и получается, что громко говорим.

– И мама опять поздно придет?

– Ты мне лучше скажи, что ты наденешь, а лучше покажи.

– Пап, я все продумал! Я надену зеленую рубашку. Иногда клоуны вызывают детей из зала, чтоб они помогли с номером, поэтому надо выделяться.

– Ты и вправду все продумал! Давай собираемся, встречаемся через семь минут в прихожей. Ты сумеешь отсчитать?

– Конечно, ты же меня научил. Семь минут. И не опаздывай, пап.

– Почему у тебя такое хорошее настроение? – допытывался Газ у друга, пока они набирали воду в ведра. – Нет, ты и так всегда нехмурый, но, мне кажется, в твоей жизни случилось что-то крутое.

– Да уж, – заулыбался Славик, – я не еду в Будапешт и иду на бал!

– Ого! Я б заплакал, если б не поехал в Будапешт и пришлось бы идти на бал.

– Я теперь набираюсь смелости, чтобы сделать важный шаг в своей жизни.

– Ты будешь читать наизусть?

– Нет.

– Ты будешь танцевать?

– Не об этом речь!

Тут дверь распахнулась, и на пороге ванной появилась Фахрия.

– Почему так долго? Я уж решила, что вы утонули!

– Ты надула шарики?

– Нет, Георгий надувает еще только четвертый.

– Вот, иди дальше надувай.

Дверь захлопнулась.

– Почему ты не едешь в Будапешт?

– Это очень странная история. Ко мне подошла Сылу Саматовна…

– И попросила не ехать?!

– Нет, немного по-другому.

– А ей зачем это надо?

– Да ты слушай! Сылу Саматовна наказала Георгия, и они теперь после уроков беседуют на тему школьного дня.

– Меня б так в детстве наказывали!

– И Георгий попросил Сылу Саматовну поговорить со мной, чтоб я поговорил с папой и уговорил его взять Гошу с собой в Будапешт.

– Так, Георгий идет к учителю, учитель – к тебе, ты – к папе. А Гоша с тобой, живя в соседней комнате, поговорить не мог?

– Он застенчивый. Папа уже купил два билета, поэтому втроем мы лететь не можем, и я остаюсь.

– Крутой у тебя папа.

– Я сначала боялся, что он не согласится, папа спрашивал у Марии апа, хочет ли Гоша в Венгрию, но она отказалась, а, оказывается, мой брат очень хотел с нами полететь.

– А за Гошу все решает Мария апа?

– Ну, – замялся Славик, – там непростая ситуация.

И тут снова появилась Фахрия.

– Вы решили в ванной пересидеть? Знайте, ребенку скоро 18 исполнится!

– И в кого ты такая? – вздохнул Газ.

– В саму себя!

– Нам бы еще тряпки, Газ, – посмотрел по сторонам Славик.

Георгию вручили синенькое ведерко и сказали вытирать пыль. Фахрия сразу же заявила, что берет над ним шефство и будет показывать, где и как вытирать. Газу не понравилась эта идея, но спорить с несносной девчонкой себе дороже.

– Вы уже решили, как назовете ребенка? – спросил Гоша.

– Надо тряпку сильнее выжимать! – командовала Фахрия, удобно усевшись на спинке кресла.

– Нариман! – ответил Газ из спальни родителей.

– Что означает смелый, сильный духом и бесстрашный, – добавила девочка, – красивое имя, я сказала маме, что согласна на него и что она может не покупать мне книгу «Дом странных детей». Купит на Новый год.

– Она тебе еще по возрасту не подходит! – снова крикнул Газ.

– Уф, Георгий, они считают меня ребенком, да у нас половина класса «Оно» посмотрела!

Тут у Газа тренькнул телефон.

«Таша: Газ, я считаю, что нам для описания жизнеспособного дракона надо взять вирма.

Газ: Это который похож на змею? Без конечностей, но с крыльями?

Таша: Да. В шотландской мифологии они живут в воде. Может, мы тоже своего вирма туда поселим?

Газ: А зачем в воде крылья?

Таша: Чтоб быстро плавать? Чтоб он мог «вылетать» из воды?

Газ: А зачем ему вылетать из воды?

Таша: Например, в момент опасности. Вирм вылетает из воды, перелетает это место и снова ныряет. Еще чтобы находить себе еду?

Газ: Он находит себе еду в воздухе?

Таша: Птичек всяких.

Газ: Я не думаю, что вирм питается птицами. А в воде ему кто может угрожать?

Таша: Акула?

Газ: То есть акула сильнее дракона?

Таша: Сказано, что вирмы не плюются огнем, но дыхание их ядовито.

Газ: Они дыхнут на акулу, и она помрет?

Таша: Тогда все, что есть в океане, помрет».

– А как вы выбираете имена? – спросил Гоша, до блеска натирая тряпкой стеклянную поверхность журнального столика.

– Нариманом звали нашего прадедушку, – ответил Газ.

– Славика тоже назвали в честь дедушки – Владислава Анисимова. Он в годы войны был летчиком.