Умнов внимательно посмотрел на Катю.

— Давай, как договаривались. Через два часа в клубе, если ты согласна. А ты ведь согласна, Кать?

— Конечно. Я буду. Там всё обсудим. Мне уже нравится твоё предложение. И, знаешь, не потому, что меня уволят. Мне давно надо было самой уйти из этого гадюшника.

Умнов почти бегом двинулся к проходной. Высокий, крупный, с седыми короткими кудрями, он двигался как лев, мягко. Но был явно опасным хищником. Вот оно — танцорское прошлое.

Всю эту неделю Катя с Артёмом только переписывались короткими сообщениями. Как подростки, ей богу. Вот и сейчас Артём прислал ей милое видео про собачек.

Катя с тоской подумала, что собаку она себе не может позволить. А так хотелось с самого детства!

"Артём, я могу тебе позвонить?"

Демичев перезвонил через десять секунд.

— Катя, что случилось?

Агапова сидела в машине, прижав телефон к уху и плакала. Она так старалась держать лицо в кабинете Шубина и потом с Умновым, но сейчас сил не было.

— Катя… Катюша! — позвал её голос Артёма, — что такое? Ты плачешь? Надеюсь, не из-за собачек?

Катя улыбнулась сквозь слезы.

— Тём, меня уволили. Почти уволили. Из-за наших фотографий. Тебе же достался "Строй-сервис".

Артём молчал несколько секунд.

— Кать, я не понял ничего. Ты можешь ещё раз с начала и по порядку. А ещё лучше скажи, где ты, я тебя заберу.

— Мне через два часа надо быть у Жени в клубе. Я могу сама к тебе приехать.

— В "УНЕ"? Будешь. Давай. Приезжай сейчас. Адрес записывай.

Через двадцать минут Катя сидела в кресле у Артёма в кабинете. Его фирма занимала всего четыре комнаты. Непонятно, как при таких масштабах офиса он руководил производством. А ещё было и it, и аналитика, Катя об этом помнила.

— У меня только растворимый кофе, прости, — Артём сам принёс ей большую кружку, — хотя секретаря в общей приёмной Катя видела.

— Я даже больше люблю растворимый. Это наверное по-плебейски, но мне так вкуснее, — смутилась своей откровенности Катя.

— Ты удивишься, но я тоже, — заулыбался Демичев, — а теперь рассказывай.

Пришлось Кате ещё раз излагать все события по порядку. И чем дальше она рассказывала, тем больше понимала, что её догадки верны.

— А потом Женя предложил мне место управляющей в клубе. И я еду туда с ним всё обсуждать, — подвела итог Катерина.

"Всё к лучшему, всё так, как должно быть" — снова запозитивила она свои мысли.

Выражение лица Артёма, пока он выслушивал Катин рассказ, было сложно прочитать. Только побелевшие костяшки пальцев на ручке такой же как у Кати большой чашки с кофе выдавали напряжение.

— Кать, я не мог задать тебе этот вопрос. Мне ещё тогда было непонятно, почему ты осталась работать с бывшим мужем. Теперь всё на своих местах. Но, думаю, уволиться, это самое верное решение. С юридической точки зрения к тебе не прикопаешься. Надо будет, мои юристы подадут встречный иск. Ты в деньгах теряешь?

— Пока не знаю. Женя предложил оплатить использование образа, но я отказалась. А зарплату мы не обсуждали ещё.

— Я могу взять тебя к себе. У меня есть производство похожего профиля.

— Я уже в курсе, но нет, Тём. Не надо.

Артём поставил их кружки на стол, сел на корточки возле Катиных ног, взял её ладони в свои.

— Кать, я с тобой. И не дам тебя обидеть. В асфальт закатаю любого, кто сунется. Обещаю.

Катя погладила его по волосам. Прижала ладонь к его щеке.

— Тёеема…. Мне сейчас впервые за долгое время не страшно, представляешь?

В клуб Катерина приехала ровно к оговоренному времени. Женя уже ждал. А на фасад крепкие ребята крепили баннер во всю стену. На нем Катя и Артём танцевали медленный фокстрот. У Кати покраснели щеки, когда монтажники её узнали.

— Проходи, Кать, я поговорил там с твоими работодателями. Какие-то они хлипкие ребята. Не думаю, что у тебя будут проблемы.

— Я решила уволиться. В любом случае. Артём тоже так думает.

— То есть ты всё-таки ему рассказала.

— Да, ты прав. Это же и его тоже касается. Он обещал, что его юристы подключается, если что.

— Отлично. Тогда я рад, что заполучил тебя к себе. Пойдём смотреть хозяйство?

Клуб занимал два этажа. Раздевалки с душем, массажный кабинет, большое фойе с баром. Именно там была вечеринка. Хороший паркет. Два тренировочных зала со станками и зеркалами в пол.

В одном зале Катя зацепилась взглядом за фотографии на стене. Пошла вдоль, разглядывая и узнавая людей. Фото были старые, из её танцевальной юности. Вот Леонид и Татьяна Парфёновы. Орловы Жанна и Володя, чемпионы России. Катя у них была на летних семинарах. Вот Умнов со своей партнершей Мариной Астаховой. Ещё не такой крупный и конечно не седой. А это… Катя даже сначала не поняла. Девушка в белом платье вполоборота, лица партнёра не видно, он только фон для партнерши.

За спиной у Агаповой стоял Евгений.

— Узнала?

Плечи мелко затряслись. Снова накатили слезы. Но совсем не те, что она лила в машине по своей работе. Другие слезы.

— Откуда здесь моя фотография? Это ж мы с Сухановым. И это на показательных у меня в школе. Нам тут шестнадцать. У Серёжки под фраком обычная рубашка, потому что манишку он дома забыл, — Катя заулыбалась, повернулась к Жене. Тот тоже мягко улыбался в ответ.

— Догадаешься, откуда тут это фото? Или рассказать?

— Артём?

— Да, он её взял в школьном архиве. Мы когда клуб делали, он мне очень помогал. Мы ж с десяти лет дружим. Он и бизнес-план с нами писал по науке, и заявки на кредиты. Все финансы поначалу нам просчитывал. Пойдём ещё раз большое фойе посмотрим. Мы его два года назад переделали. Что скажешь?

Катя ещё была под впечатлением от старых фотографий.

— Скажу, Жень, что работал очень молодой дизайнер. Девушка, скорее всего.

— Ничего себе! Как ты догадалась?

— Я с дизайнерами-стажерами работаю уже лет семь, наверное, — засмеялась Катя.

— Этой было четырнадцать. И это Лиза — младшая дочь Демичева.

— У него девочки?

— Да, погодки. Ксюше семнадцать, Лизе шестнадцать.

Катя опустила голову в пол.

— А их мама? — едва слышно.

— А тебе Артём не рассказывал? Что ж, тут секрета нет никакого. Надеюсь, он не обидится. Она уехала в Италию по контракту, когда младшей был год. Темыч воспитывал их один. Они ездят к матери дважды в год.

— У меня тоже погодки. Только мальчики. Это трудно. Я знаю.

Они уселись за низкий столик в баре.

— Кофе будешь? Мне для Демичева приходится держать растворимый. Этот чувак, представляешь, пьёт только его и со сгущёнкой, — Умнов пошёл делать кофе.

— Можно мне тоже растворимый?

— И в большую кружку?

— Ага!

— Два сапога пара…., - хмыкнул Женя, — принёс две чашки и плошку с печеньем, — Катерина, как тебя по отчеству?

— Сергеевна.

— Вот скажи мне, Катерина Сергеевна, что ты с одного взгляда можешь предложить. Что поменяла бы? Только не стесняйся. Это теперь твоё хозяйство.

Катя отхлебнула кофе.

— Жень, мне конечно сложно вот так. Походить ещё надо, везде нос сунуть. Но в женской раздевалке, да и в мужской, наверное, нужно зеркало в полный рост. Фен. Положить пластырь, ножницы, чтоб накаблучники крепить, щётку для подошвы. Не все ж с собой носят. И шкафы, как по мне, высоко. Девочкам не всем на верхние полки удобно.

— Я не хочу тебе показывать планы. Вечеринку ты видела. Было бы интересно, чтобы ты с листа сама свое мнение изложила. Что и как ты тут видишь своим взглядом.

— Нууу, я не спец, конечно.

— Кать, бывших танцоров не бывает. Это я по себе знаю. О, жена моя приехала.

В фойе вошла высокая брюнетка с короткой стрижкой. Катя пригляделась.

Брюнетка широко улыбнулась.

— Привет, Катюш! Узнаешь?

— Маришка! Астахова!

— Ну вообще то последние двадцать лет она Умнова, — Женя поднялся навстречу жене, поцеловал её, — но старым друзьям можно.