«Откажусь!» — подумал он и уже открыл было рот, чтобы озвучить это внезапное решение.
Но в этот момент кто-то откинул дверь вверх, и тихий голос Джастина смешался с монотонным ревом ворвавшегося в кабину ветра.
— Поторапливайся, не задерживай других, — закричали ему в спину, и в следующее мгновение Джастин перестал чувствовать твердь под своими ногами.
Он падал вниз, широко раскинув руки, он падал в самой «медленной» позе, на животе, и оглядывался по сторонам, пытаясь найти Тома.
Том должен быть где-то рядом.
Том без парашюта.
Если он немедленно не найдет Тома, тот погибнет.
И в этот момент кто-то изо всех сил дернул Джастина за ногу. Он потерял равновесие и в отчаянии забарабанил ладонями по воздуху, пытаясь нащупать послушный поток. А восстановив равновесие, обернулся и увидел Тома. Тот широко улыбнулся и заговорщицки подмигнул Джастину — мол, а здорово я тебя напугал! Джастин схватил Тома; щелкнул карабин, «медуза» вырвалась из его рук и устремилась вверх. В следующую секунду вдруг стало тихо, Джастин запрокинул голову и увидел красный прямоугольник открывшегося купола.
— Приятель, это супер! — закричал Том, когда они уже приземлились. — Ты даже не представляешь себе. Я почти кончил!
— Да, зато я почти умер. Потому что волновался за тебя. Больше никаких прыжков без парашюта, твердо сказал Джастин.
Но через несколько часов они прыгнули во второй раз. А в следующие выходные — в третий. Через две недели осторожный Джастин наконец решился на эксперимент, и они поменялись местами — теперь парашют был за спиной у Тома.
Они прыгали всю зиму. И весну.
Скоро они стали знаменитыми — парашютисты с других концов страны специально приезжали на их аэродром только для того, чтобы посмотреть на Джастина и Тома.
Однажды Том сказал:
— А представляешь, если мы не сможем поймать друг друга! Меня постоянно гложет эта мысль.
— От кого я это слышу? — хмыкнул Джастин.
Но Том оставался серьезным:
— Нет, ты только представь. Вот представь, что парашют на тебе, и ты меня не поймал. Каково тебе будет, а? Знать, что я сейчас погибну?
— Мне кажется, не стоит об этом говорить. Времени много, к тому же мы прыгаем так не в первый раз.
— И все-таки. Мне было бы жутко. Не знаю, смог ли бы я жить после этого.
— Ну, хорошо, — вздохнул Джастин, — хочешь, дадим друг другу клятву.
— Не люблю клятвы. Это слишком пафосно, — поморщился Том.
— Моя клятва тебе понравится. Давай поклянемся, если случится так, что нас отбросит друг от друга, то тот, на ком парашют, не должен его открывать.
— Ничего себе клятвочка, — Том нервно засмеялся, — знать, что на тебе парашют и намеренно не раскрыть его!
— Но ты же сам сказал, что все равно не смог бы потом жить, если бы так получилось!
— Но я не имел в виду такую страшную смерть.
— Это не страшная смерть. Будет так больно, что ничего не почувствуешь. Страшна мучительная смерть, а не мгновенная.
— Ну ладно. Если ты так хочешь, давай поклянемся. Но надеюсь, ничего такого никогда не произойдет.
— Я клянусь. — Джастин протянул Тому руку.
— Клянусь, — повторил Том и пожал руку Джастина.
И оба они не поверили своим собственным словам, и оба подумали, что едва ли такую клятву можно не нарушить.
— Это было страшно, — вытаращив невозможно синие глаза, рассказывал Генчик, — это известная аэродромная байка. Однажды случилось то, чего они оба так боялись. Том не догнал Джастина в воздухе.
— И что? — затаив дыхание спросила я.
— Он не открыл свой парашют. Они оба разбились. Человек без парашюта и человек с исправной системой за спиной. Представляешь, каково ему было лететь к земле, зная, что в любой момент он может спастись? Только руку за спину забросить и открыть парашют? Но он этого не сделал…
— Неужели это правда?
— Говорят, да, — серьезно подтвердил Генчик.
— И их действительно звали Том и Джастин?
— Да какая разница? Может быть, да, а может быть, и нет. Том и Джастин, Майк и Робер, Гена и Настя…
— Ген, ну зачем ты мне это рассказываешь? — возмутилась я. — Я и так ещё до конца не решила, прыгать мне или нет, а ты…
— Что значит не решила? Я же уже заплатил за твой прыжок! — ответно возмутился Генчик. — А рассказываю для того, чтобы ты почувствовала аэродромную романтику.
— Ничего себе романтика! Два человека разбились из-за собственной глупости! Это что, правда? Правда?
— А ты думаешь, я тебе сказки рассказываю? — обиделся Гена.
— И мы тоже… Мы тоже можем разбиться?
— Дурочка ты. Расслабься и получай удовольствие… Ладно, вот тебе комбинезон, ты одевайся пока, а я сейчас принесу систему. — И ушел.
А я, конечно, крикнула ему вслед: «Можешь не стараться, я все равно уже передумала!» — но он меня не услышал.
Или просто сделал вид.
Работать личной секретаршей Юки было едва ли не сложнее, чем быть личным помощником самого президента. У меня не было ни выходных, ни законного отпуска. Ежедневно монотонное пение будильника обрушивалось на мою голову ровно в восемь утра. Я наскоро завтракала, лихорадочно подкрашивала ресницы и губы (Юка злилась, если я приходила на встречу без макияжа) и неслась на один из подмосковных оптовых рынков. Там, возле Центрального входа, меня неизменно ждала неприветливая пенсионерка, и зимой и летом закутанная в оренбургский платок. Я покупала у нее килограмм сметаны, ловила такси и неслась на другой конец города — отдать покупку Юке.
— Как же ты можешь есть столько сметаны! Между прочим, она ужасно калорийная! — однажды съязвила я, на что Юка невозмутимо ответила:
— Много ты понимаешь! Я её не ем, а делаю из нее маски для лица. Это лучше, чем какой-нибудь супердорогой французский крем.
— А зачем же тогда тебе целый килограмм каждый день?
— Ну, это такая хитрая технология, на пальцах и не объяснишь! Короче, из килограмма получается совсем немного самой маски.
— Ничего себе получается, что я каждым день встаю в такую рань из-за какой-то маски? — попробовала возмутиться я.
— Тебе было бы проще вставать рано просто из-за сметаны? Это нелогично, — усмехнулась она, — и вообще ты же моя секретарша. Ты на меня работаешь, и я тебе плачу за это деньги. — Она посмотрела на свои золотые миниатюрные часики. — Ты знаешь, я уже должна бежать, у меня встреча с фотографом. А ты, Настя, будь так добра, смотайся в центр, поищи для меня книгу Синди Кроуффорд «Как стать моделью». Говорят, вышла такая книга, и мне очень хотелось бы её прочитать.
И я послушно поехала в «Академкнигу». А вечером она сообщила на мой пейджер: «Я устала, срочно выезжай в Северное Бутово, там встретишься с моим фотографом и заберешь у него контрольные снимки!»
Подобный сценарий повторялся каждый день.
Юка капризничала, Юка приказывала, Юка требовала.
Что самое удивительное, сама она нигде, похоже, не работала.
— Слушай, — однажды поинтересовалась я, — ты платишь мне деньги каждый месяц, откуда же ты их берешь? Ты же ничем вроде бы не занимаешься.
Она посмотрела на меня, как митрополит на продажную девицу.
— Я? Ничем не занимаюсь? Ты вообще думаешь, что говоришь?
— Ну… я понимаю, что ты хочешь стать звездой кино или подиума и постоянно занята. Я имею в виду, ты не работаешь! Не ходишь каждый день в офис, у тебя нет трудовой книжки, тебе не надо отпрашиваться в отпуск. Откуда же у тебя столько денег, что ты меня наняла, а? -
Я уже давно успела пожалеть о сорвавшихся словах, потому что Юкино лицо потемнело, у переносицы появились две параллельные морщинки. Я вдруг представила, как она вскакивает со стула и замахивается на меня булавкой от шейного платочка — словно стервозная барыня на нерадивую гувернантку. Я понимала, что она очень разозлилась, но продолжала говорить — чтобы у нее не было лишнего повода обвинить меня в малодушии. — Откуда же у тебя, интересно, столько денег, чтобы нанять меня? В принципе ты и сама могла бы выполнять эту работу!
