Потому что я его узнала.

Потому что он мне снился.

В тех самых кошмарах, после которых я долго приходила в себя, задыхаясь от подступающей паники. С большим трудом я научилась бороться со снами, но кто бы меня научил защищаться от них в реальности…

И только сейчас, в это самое мгновение, под насмешливым и изучающим взглядом я вспомнила то, что не могла вспомнить по утрам, запивая пробуждения успокоительным. В тот момент, когда он скептически приподнял бровь, поняла, что кажется, уже прошла целая вечность, а я просто смотрю на него, не в силах сказать ни слова.

Осознала.

Опустила взгляд. Приложила правую руку к сердцу и склонила голову, но увы, не так низко, как должна была при встрече с людьми, относящимися к первому рангу. Боялась упасть.

— Триана Майерин, третий ранг, студентка, — как и положено представилась первая. Выпрямилась, но взгляд не подняла, в ожидании ответного приветствия, надеясь, что дрожь в руках он спишет на оправданное в такой ситуации волнение.

— Воланд Вагнер, первый ранг, служащий, — он кивнул, а я стояла, боясь пошевелиться и дать понять насколько близка к панике.

Это не укладывалось в голове, но факт оставался фактом — ближайшие несколько часов я проведу в обществе мужчины, взгляд которого пугает меня по ночам последние несколько лет. И судьба жестоко отомстила мне за, казавшееся невероятным везением, посещение Эркахалона… сделав человека, из-за которого впервые в жизни замерло сердце, моим персональным кошмаром и президентом Илартании одновременно.

Упасть в обморок или сделать ещё какую-нибудь глупость мне помешало вежливое:

— Присядем, триа Майерин? — Мгновенно забыв всё, чему нас учили, я предпочла послушно повиноваться первому лицу в государстве.

Подумать только, на расстоянии вытянутой руки от меня сидел президент! Человек, биографию которого я могла рассказать как свою! И ошарашенный, оглушённый его появлением мозг никак не соотносил того, кто мне снился и того, кто сидел сейчас рядом.

— Вам не кажется, что традиционный поклон от красивой девушки в вечернем платье выглядит нелепо?

Может и так, но не настолько нелепо как то, что я отодвинулась от него на максимально возможное расстояние. Мысли перескакивали с одного на другое, но на переднем плане была картинка из сна — он, весь в чёрном, стоит и смотрит на меня пронизывающим взглядом. И равнодушное: «Беги», после которого он становится, несущимся на меня, чудовищем.

— Триа Майерин…

Да, прошло достаточно времени, чтобы придумать хоть какой-то ответ, но…

— Прошу прощения, господин президент. — Моё восприятие ситуации кидало из одной стороны в другую и я, словно боящийся разоблачения преступник, продолжала избегать взгляда глаза в глаза. — Я переволновалась.

— Почему? — И столько неподдельного интереса на лице, как будто поводов для волнения у меня нет вовсе.

— Я впервые столкнулась с таким количеством известных личностей, — позволила себе едва уловимый намёк на то, что все они меркнут на фоне его появления.

— Большинство из них предпочли бы быть неузнанными, популярность быстро надоедает, — усмехнулся президент, мгновенно переводя тему: — Как вам спектакль, триа Майерин? К сожалению, я опоздал на первый акт и не смог насладиться началом пьесы.

Лучшая тема из всех, которые он мог выбрать.

— Спектакль великолепен, — ответила я искренне, впервые встретившись с ним взглядом.

Успев заметить, что у него тёмные, почти чёрные глаза, я отчётливо осознала, что зря волновалась. Уверена, вместо страха в моём взгляде сейчас совсем другие чувства, потому что именно сейчас, в это мгновение я пропала, окончательно и бесповоротно оказавшись во власти того, чьей судьбой увлекалась ещё в школе.

— Чем же он вас восхитил? — вопрос президента сбил меня, отвлекая от беспокойных мыслей.

Не ответить я не могла.

И, если поначалу говорила размеренно, тщательно контролируя каждое слово, то к середине рассказа увлеклась настолько, что забыла с кем, собственно, беседую. Понимание, что я перестаралась, пришло когда прозвучал первый звонок.

Очнувшись, я шарахнулась от, сидящего слишком близко, президента. Вежливость? Нет, не слышала. Не тогда, когда все мои реакции вдруг умножились на десять, и чем дальше, тем более заметно это будет. Самое смешное, что, миллионы раз видя его по визору, я не чувствовала вообще ничего, но стоило увидеть президента в реальности и я вся затряслась как героини любимых маминых романов.

Не помогало даже то, что в ушах всё ещё слышалось его жуткое: «Беги».

И, может я бы сбежала, не выдержав накала собственных чувств, но во-первых, в Эркахалоне я в первый и, скорее всего, в последний раз — весомый повод, чтобы взять себя в руки. А во-вторых, я с трудом представляла как смогу просто взять и сбежать из-под его изучающего взгляда. И мне несложно его понять! Так дёргаться, как я, это надо уметь…

Хуже всего, что мои жалкие попытки скрыть собственное состояние рассыплются прахом в тот момент, когда президент решит приглядеться ко мне внимательнее. И я сама же давала ему повод. ведя себя неадекватно даже для совсем нервной особы! И, вообще, почему перед приходом первого лица государства помещение не проверили от и до? Или проверяли, просто я была слишком увлечена спектаклем?

Или, что намного хуже, он знал, что будет не один, а я помешала Меди стать первой леди?

Без последней мысли можно было обойтись, потому что, представив, чем мог закончиться вечер, окажись на моём месте подруга, сердце сжалось, а настроение устремилось к нулевой отметке.

— Спасибо, благодаря вам я чувствую себя так, словно не пропустил ни минуты.

— Я рада быть вам полезной, господин президент.

Показалось или в его взгляде действительно промелькнуло какое-то странное удовлетворение? К счастью, наша беседа была прервана третьим звонком.

Начался второй акт.

Самое главное отличие старых театров от современных — на сцене. Хотя, наверное, точнее будет сказать в сцене, ведь актеры всё также играют роли, но в это время, встроенные в помост адиаралы, влияют на психику и подсознание. Вы не находитесь в зале во время спектакля, вы ощущаете себя участником всех происходящих на сцене событий.

Поэтому расписание представлений составляется так, чтобы учитывать перегрузку, которой подвергается мозг и лишь раз в семь-десять дней Эркахалон балует своих почитателей очередным спектаклем. И, как уверяет сеть, отвлечься от представления невозможно, поэтому следующий наш разговор состоялся только во втором антракте.

— Триа Майерин, не желаете чего-нибудь выпить? — было первым, что я услышала, осознав себя.

Переход к реальности в этот раз дался легче и я перевела взгляд на энара. В тёмных глазах плескалось предвкушение, а улыбка такая… многообещающая, что я мысленно выругалась, надеясь что мои предположения окажутся ошибкой. Нет, конечно, часть меня ликовала, предвкушая грядущие приключения, но я загнала все эти мысли в угол сознания, пытаясь понять что заставило его выбрать меня обьектом для соблазнения.

Я не давала поводов, старалась максимально дистанцироваться, придерживалась отстранённо-вежливого тона… Но, похоже, энар пошёл по пути наименьшего сопротивления, просто решив развлечься, и выбрал для этого ближайшую девушку. Меня.

— Настойку из ягод, если можно, господин президент. — Лучше бы воды, но я понадеялась, что после неё мне полегчает гораздо быстрее.

Заказ не занял у него и нескольких секунд.

— Надеюсь, вас не разочаровал второй акт? Эркахалон месяц готовился к сегодняшней премьере.

Как удачно, что прямо за его спиной на стене висел пейзаж, позволяющий мне смотреть вроде как на энара, но всё же чуть-чуть мимо. Жаль только, что это не спасало от ощущения его пристального взгляда.

— Второй акт не уступает первому. — К нам зашёл служащий, поставив рядом с каждым напитки. — Спектакль, в целом, вызывает только восторг и восхищение.