Мы с Костей переглянулись.

— Я, правда, решил, что это часть легенды. Что Женя все еще действует под прикрытием. Потому что по словам медсестры, которая вас принимала, вас нашли без сознания возле горящего здания, и все говорило о том, что именно Женя вытащила вас из огня. — Генерал в упор взглянул Косте в глаза, и я увидела, что тот впервые выглядит слегка растерянным. — Ну и мы решили, что Женя продолжает выполнять свою миссию.

Теперь он смотрел на меня, и мне ничего не оставалось, как покачать головой и пожать плечами:

— Ну, теперь хотя бы понятно, почему я не дала ему там себя прикончить и самому сдохнуть в огне. — Костя играл желваками, глядя в стол, и я порадовалась, что огромный нож лежал далеко от него.

— Так ты в самом деле ничего не помнишь? — мне показалось, что голос генерала дрогнул, а бросив мельком взгляд на охранника, увидела и в его глазах искру интереса и сочувствия.

Я медленно покачала головой, не сводя взгляда с Костиного лица, который упорно не желал встречаться со мной взглядом.

Наконец генерал озвучил свое предложение, от которого мы могли бы отказаться, по его словам, если бы были дураками.

— Я хочу, чтобы вы работали вместе. Вы показали себя как слаженная команда. Вы оба профессионалы с большими возможностями, с умением приспосабливаться к неожиданным обстоятельствам, с отличными инстинктами и реакциями. Вам придется делать то, что вы умеете лучше всего, — жестко говорил он, глядя на Костю, — только теперь на другом уровне.

Я попыталась себе представить тот уровень, учитывая, что вербовать Костю пришел человек такого ранга, как Кондратьев.

— А ты, Женя, подумай тоже. Тебя готовили к этому всю жизнь. Ты просто не сможешь сидеть на одном месте и изображать примерную жену, — он кивнул на кастрюлю с ароматным борщом и усмехнулся: — ну разве что в рамках очередного задания.

Я вспомнила, как почти то же самое мне на берегу озера говорил Роман про наши отношения с этим угрюмым человеком, не желающим вписываться ни в какую общественно-политическую систему. Только теперь мне, кажется, стало понятно, кто именно разыгрывал шахматную партию, и какое место на этой воображаемой доске занимали мы с Костей.

— Мы подумаем, — выдавила я из себя.

Кондратьев поднялся, кивнул охраннику, и оба молча вышли из квартиры. Костя прикрыл за ними дверь и повернулся ко мне. Его выражение лица не предвещало ничего хорошего. Кажется, ясно, какой ответ мы дадим генералу, когда он в следующий раз нанесет нам свой неожиданный визит…

Кубики льда тихонько позвякивали в бокале в такт моим шагам. Я изо всех сил старалась не расплескать свой коктейль и Костино пиво — была моя очередь шлепать по солнцепеку к бару возле бассейна.

От жары спасал только свежий ветерок, дувший с моря. На пляже вывесили желтый флаг — возле берега слегка штормило. Большинство отдыхающих из нашего отеля расхватали шезлонги и заняли лучшие места возле бассейна: кто под зонтиком, кто прямо под солнцем. Я ужаснулась, когда увидела, что люди добровольно подставляют под палящие лучи бока и спины.

Наши шезлонги расположились, по меткому выражению Костика, в «козырном» месте: под пальмой, возле самой каменной лестницы, ведущей к пляжу. Поэтому нам со своих мест было прекрасно видно и море, меняющее свой цвет от горизонта до береговой линии с темно-синего на светло-бирюзовый, и бар, и бассейн.

Пока я шла, вихляя задом, чтобы не расплескать наши напитки, я чувствовала всей спиной и затылком, как на мне сконцентрировались взгляды едва ли не половины всех мужчин, присутствующих возле бассейна, и я порадовалась, что на мне поверх купальника надето легкое просторное пляжное платье, скрывающее мои довольно заметные шрамы на спине и плечах. Да еще на груди свеженький, не так давно затянувшийся след от пули, яркий, не желающий покрываться загаром. Когда провожающие меня до самого шезлонга взгляды уперлись в Костину внушительную мускулистую фигуру, как только тот приподнялся мне навстречу, не забыв при этом внимательно рассмотреть сквозь солнцезащитные очки дворик отеля, напоминающий лежбище морских котиков обилием лениво валяющихся возле воды тел разной степени загорелости и обнаженности, они спешно отводили глаза, чтобы не встретиться взглядом с этим «бешеным русским». По правде говоря, Косте не пришлось ни разу даже голос повысить, не то что вступить в драку. Он просто снимал свои темные очки и внимательно смотрел потенциальному конкуренту в глаза, быстро сделав меня невидимой для большинства отдыхающих здесь мужчин.

Я протянула ему запотевший бокал с пивом, а сама, изящно присев на край своего шезлонга, глядя на море из-под широкополой шляпы, стала потягивать свой коктейль через соломинку и сообщать Косте последние новости, не особенно понижая голос, уверенная, что здесь, на побережье Италии, меня мало кто поймет.

— Море слегка штормит, купаются только русские.

Костя хмыкнул и, зажмурившись, отпил залпом полбокала ледяного пива.

— «Нашего» пока не видно?

— Вышел из ресторана, собирается на пляж. Он любит волны.

— Ну что, инструкции помнишь?

Я кивнула, помешивая соломинкой почти растаявшие кубики льда в своем наполовину пустом бокале.

Костя лениво встал с шезлонга и, перекинув полотенце через плечо, грациозной и неспешной походкой направился в сторону отеля, бросив мне негромко:

— Ни пуха, ни пера, напарник!

Я смотрела, как едва ли не половина присутствующих возле бассейна и бара женских голов поворачиваются вслед за его стройной фигурой с идеальным золотистым загаром.

— Пошел ты к черту! — тихонько сказала я в его удаляющуюся спину.

Пора было действовать: ко мне приближался наш первый «объект».