Они буквально погрузилась в приготовление пирога. Дурачились, пачкались мукой. Хохотали.

В замке повернулся ключ. Сестры замерли.

— Мартышки, с днём рождения! - раздался из коридора голос Виталия. Девочки с визгом кинулись к брату, повисли на нем, как обезьянки. Вот ведь и правда — мартышки.

Алёна застыла в дверях кухни. Руки в муке. Фартук грязный. Красавица, нечего сказать. Но отступать было поздно.

Виталий развернулся. И Алёна поняла, что ещё не поднимая головы он её узнал. По тому шраму на ступне, оставленному каблуком соперницы.

Виталий поднялся.

Алёне это виделось как в замедленной съёмке.

Ничего не понимающие девочки начали их знакомить. Но потом вдруг умолкли на полуслове. Очень уж странно смотрели друг на друга эти двое.

Пазл сложился. Дороги сошлись. Виталий ликовал.

Алёна тут. В доме его родителей. Такая домашняя. Понятная и родная. Сразу. Без условий и испытаний.

Алёнка не могла оторваться от его глаз. Знакомый огонь в глубине. Она знала теперь, кого он искал.

Вдруг испугалась, что ошиблась. Что есть где-то другая девушка, за которой он готов бежать.

Отступила. Заметалась. Рванула в ванную. Виталий успел буквально впрыгнуть за ней внутрь и закрыл дверь на замок изнутри.

Обнял, что есть силы.

— Ты мне снилась, — прохрипел ей в макушку.

"Всё. Попалась. Не отдам." — были его последние ясные мысли.

Минут через десять раздался звонок в дверь. Для гостей рановато. Ната на всякий случай посмотрела в глазок. За дверью стояли розы. Много.

Она открыла.

— Привет, принцессы! — с порога заорал Федотов. — С днем рождения! — вручил каждой по букету. — Где брательник?

Девочки были явно не в себе. Дружно кивнули на закрытую дверь ванной.

— Моется? — Федотов не сдавался.

В ответ сестры так же синхронно помотали головами.

— Какого ёжика тут происходит? — почуял неладное Сергей.

Ната ухватила его за руку и потащила на кухню, подальше от ванной. Тата посеменила следом. Там горячим шёпотом они рассказали о странной реакции брата на их подругу Алёну.

— Значит в Свиблово мы не едем, — сделал вывод потрясенный Федотов.

— При чем тут Свиблово? — Тата отмерла первой.

— А при том, что наш Виталик полгода бегал за собственным хвостом! — захохотал Федотов, — Так, всех пускать, никого не выпускать. Шампанское. Бокалы. Я за третьим букетом. Сколько цветов не возьми, все равно два раза бегать, — перефразировал известное выражение.

Хлопнула входная дверь. Сестры, не сговариваясь, подорвались исполнять поручение.

Федотов вернулся быстро, бегом бежал. Принёс охапку белых роз с красной лентой.

Уселся на кухне. Затребовал кофе. Ната бросилась заваривать так, как он любит.

Когда в дверях показался растрепанный Виталий с заплаканной Алёной за руку, три пары глаз вопросительно и требовательно уставились на них.

— Это она, — только и смог произнести Кирсанов.

9.3 Москва

Вместо девичей компании день рождения Валевских праздновали дружной смешанной.

Ольхович, которая теперь Зимина, позвонила перед выездом уточнить адрес. Тата зазвала к ним и её мужа Кирилла. Осторожно поинтересовалась, далеко ли Игорь.

Зимины завались втроём, притащив ящик крымских персиков и три бутылки домашнего вина.

Динарка приехала со своим кавалером, оказавшимся профессиональным музыкантом. Под мышкой Денис держал огромную узбекскую дыню.

Готовили стол тоже все вместе. Виталий взял на себя нарезку лука. Алёна, смеясь, оценила его подвиг. Ей было так легко среди этих людей, ставших родными.

Ели фрукты, пили шампанское и вино, умяли Алёнину стряпню.

Пирог улетел весь до крошки. Пели под гитару. Девочки втроём. Потом неожиданно Денис с Динарой.

Рука Федотова медленно ползла по спинке стула с внешней стороны.

Наташа чувствовала её движение сквозь дерево. Вытянулась в струну. И когда наконец Сергей коснулся кончиками пальцев её плеча, девушка повернулась, порывисто обняла Сергея и уткнулась носом ему в грудь.

Таким счастливым и растерянным Виталий друга никогда не видел.

Уже поздно вечером уехали Зимины, подхватив с собой Динару с Денисом.

Федотов окопался на кухне Валевских. Наташа не отлипала от него.

Игорь с разрешения Виталия утащил Таню гулять по Москве. Обещал вернуть до закрытия метро. Федотов хрюкнул. Виталий посмотрел на него серьёзно.

Алёна тоже засобиралась. Виталий бросился провожать. Расставаться не хотелось.

Подъехали к дому. Алёна прижимала к себе белые розы.

— Я тебя до квартиры доведу, сдам с рук на руки, — неожиданно смело заявил Кирсанов, сам себе удивляясь.

Они подошли к двери. Из квартиры доносилось нестройное пение.

Алёна открыла дверь своим ключом.

На кухне стоял дым коромыслом. Оттуда выглянул Александр Фёдорович Ларионов. Вот уж кого Алёна тут не ожидала сейчас увидеть.

— О, молодёжь! — поприветствовал он ребят.

— С мамой что-то? — всхлипнула Алёна.

— Тише-тише, — сжал её плечи Вит.

— Что ты, солнце, с ней все больше, чем хорошо! — Ларионов внимательно оглядел пару, — А ну, проходите!

Ребята, не разуваясь, прошли на кухню.

"Картина маслом": на столе закуска, бутылка коньяка и шампанское. Людмила Васильевна, подпирая щеку кулаком, пела под аккомпанемент Алениного отца. Виктор Павлович Хомутов курил в форточку. Ларионов закинул в рот солёный огурец.

— Здравствуйте, доктор! — поздоровалась Аленина мама.

— Как вы себя чувствуете? — автоматически спросил Виталий.

— Лучше всех! — засмеялась Людмила Васильевна.

Ничего не понимающий Константин Александрович отложил гитару.

— Мне, пожалуйста, с этого места поподробнее.

Тут хрюкнул от хохота Хомутов, потом откровенно заржал Ларионов. Звонко рассмеялась Людмила Васильевна.

— Стоп. Парень, ты ж тогда в Твери танцевал? — вспомнил Аленин папа лицо Виталия.

— Так точно, танцевал, — по-военному ответил тот.

— И выиграл конкурс? — задал вопрос Лавров.

— Так точно. Выиграл. Только не конкурс. А Вашу дочь, — осмелел Виталий.

— Так, молодёжь, давайте, гуляйте отсюда, — вмешался Ларионов, — мы тут сами разрулим. Одевай девушку теплее и вперёд. Москва ночью красивая очень. Вон, берите бутеры и сок. Марш, марш! — деловой Ларионов вытолкал их с кухни.

— Виктор Палыч, ты б дал Кирсанову отпуск, он два года не был, — попросил Ларионов шефа, — и премию. А то от него ближайшую неделю толку мало будет.

— А премию то за что? — отсмеявшийся Хомутов закашлял.

— А что, не за что? — встрял Лавров.

— Я тебе, Кость, плохого парня в дом не пустил бы. Потом его личное дело дам посмотреть. И фамильное дерево. Там есть, на что посмотреть, — вступился Ларионов.

И они опять дружно захохотали.

Алёна поставила букет в огромную бабушкин вазу, ухватила кофту. Помедлила на пороге.

На кухне сначала был какой-то разговор, потом грянул дружный хохот.

Виталий протянул руку, как тогда на конкурсе. И снова её пальцы в его горячей ладони.

В машине то разговаривали без умолку, вспоминая турниры, общих знакомых, обсуждая Алёнину нелегкую учёбу, то вдруг замолкали, любуясь ночной Москвой.

Впервые за долгое время Алёна могла говорить про танцы. Не держать в себе мысли, не запрещать эту тему. Ведь лучше Вита её вряд ли кто-то понял бы.

На Воробьевых горах стояли под старым ясенем. Виталий обнимал Алёну со спины. Она прижималась к нему всем телом. Обоим хотелось большего, чем просто объятия.

Солнце выкатилось из-за горизонта неожиданно. Воздух вдруг стал золотым. Как будто рассыпали вокруг них волшебную пыльцу. И можно было взлететь, совсем как в сказке.

Алёна конечно уснула, едва сев в машину. Вит припарковался у своего подъезда. Внёс её в дом на руках. Аккуратно положил на свой диван. Осторожно лёг рядом. Алёна, не просыпаясь, обвила его руками. Виталий забыл, как дышать.