Сама думала о том, что за эти два дня начинаю привязываться к Игорю. Почему так быстро!? Мы же толком не познакомились… Познакомишься, не переживай. Я очень надеялась, что Игорь окажется другом, который будет рядом, а не так, как Настька моя… У меня нет друзей. Вернее есть, Дима с Серёгой – скорее братья родные! И вообще, я всегда мечтала о друге, с которым буду секретничать, гулять допоздна, но своего возраста, но никак почти на пять лет старше! Везёт же мне… Не дай бог, Игорь начнет опекать меня наравне с моими братьями Беркут! Да двое из них неродные, всё же, как родные!

Что-то подсказывало, не знаю что именно, это чувство придало уверенности, что мы с Игорем не зря познакомились.

Игорь

Где я?.. Почему в этой комнате пахнет выпечкой, а не духами моей матери, от которых щиплет в глазах?.. Осматриваясь, я медленно-верно начал вспоминать, что было утром… Капец. Я думал, сдохну, пока весь свой завтрак не оставлю на асфальте! Знал бы, не ел вовсе… Всё как в тумане происходило. Первая мысль была остаться на дороге и пройтись домой пешком, но родители моего друга настояли на том, чтобы я сел обратно в машину. Я послушался первый раз взрослых. Не спорил. Чутьё подсказывало, они не заслуживают моих ругательств. Они не станут требовать то, что требовала моя мать у могилы деда.

Это потом.

А ещё Юля… Маленькая девочка действовала на меня. Без слов! Куда не покажет-скажет, я иду как робот. Может, это называется усталость? Я никогда не был таким… выжитым! Думал, послушаю музыку, как всегда делал, да приду в себя. Ну-ну… Забыл даже про родителей своих. Правда, стоило остаться малой со мной, как вдруг уснул. Нет, не так, отрубился! Без снов.

Видя, что работает телевизор довольно больших размеров, какие видел в кино или в магазине, я почувствовал, что находился в комнате один и Юли рядом не оказалось. Прислушиваясь, я распознал её голос. Она разговаривала со своей мамой.

Я улыбнулся уголками губ, слушая разговор:

– …и ты представляешь, я уснула сидя!

– Не ворчи.

– Есть хочу…

– Поди, глянь, мож Игорь проснулся, – настояла женщина, чем-то стукая.

Судя по звуку это ложка, била край кастрюли или сковородки.

– Его тоже покормить надо, а то знаю маманьку его. Хер что приготовит.

– Ла-адно, – неохотно согласилась Юля.

Мне почему-то забавно стало, уловив в этом мягком звонком голосе раздражение. Она явно стеснялась моего присутствия и в то же время была смелой.

Слыша, как приближались шаги, я встал на локти, переворачиваясь на живот. Благодаря плазме, увидел светлые добрые и сонные глаза. Юля посмотрела под свои ноги, а потом на меня, как настоящий маленький доктор, по-деловому спрашивая:

– Как спалось?

– Пойдёт… А тебе?

Юлианна секундно подумала, что ответить, и видимо не ожидали такого вопроса. Я в душе опять улыбнулся, замечая, как у девчушки покраснели щеки, насупился носик и после выдоха со лба пропали складки, отгоняя стеснение напрочь. Вновь глядела на меня серьёзно.

– Тоже. Как себя чувствуешь?

– Сначала умыться бы, а то второй глаз разлепить не могу.

Надо же, я ещё шутить умею! Юля робко улыбнулась, отворяя двери и веля взглядом идти за ней. И я пошел. От изобилия фоторамок на голубо-синих стенах с оранжевыми узорами, я хотел остановиться. Стало любопытно рассмотреть каждое фото, как маленькая девочка, взрослая не по годам, росла. На пару фото увидел её совсем крохой на руках дяди Кости. А на других она уже одета в разных платьях, туфельках и постоянно с косичками. Вот что значит принцесса! Но на одной фотографии я остановился… Я вспомнил этот момент…

Это было лето или конец весны. Вечерело. Тётя Марина просит отойти меня, Максима, Серёгу и Диму к белому высокому забору. Всех расположила не по росту, а как кто успел занять место, потому что Юля умела уже стоять на ногах. Я тогда не знал, что делать, потому что все друзья сели на корточки, а я смотрел на кроху и думал, как быть… Она возмущалась, хотела к нам, капризничала, и протянул руки ей. Фисташковые бусинки посмотрели на меня, словно до этого не видели. Но кряхтя, держась за руку дяди Кости, прошла до нашей компании и второй рукой взяла мою ладонь. В свои пять лет, я был выше сверстников, и стало обидно, что маленькая принцесса в голубом платье смотрит на меня, как на взрослых во все глаза. Пришлось буквально стать коленями на траву и усадить её к себе. Теперь фисташковые очи смотрели прямо на меня. Все глядели в камеру, а мы друг на друга…

На втором снимке, мы с Юлькой обернулись в камеру. Я улыбался до самых ушей, чтоб воздержаться от смеха, потому что ма-аленькая проказница схватила мой нос своими ма-аленькими цепкими пальчиками и засмеялась, посмотрев в камеру. Довольная такая, будто я был для неё самым лучшим другом, с которым можно делать всё что угодно и как угодно!

На третьем снимке, все смеялись с нас двоих, когда я увернулся от второй ручонки и в улыбке смотрел на Юльку, которая-таки достала мой нос и нажала на него пальчиком. Я вспомнил, как она по-детски взвизгнула, смотря мне в глаза…

Блин, офигеть, так давно было!

Я не контролировал свою улыбку и подступивший хохот, что застрял в груди, изучая давние снимки… Юля, кажется, спустилась на первый этаж и быстро вернулась ко мне. Замирая на секунду на месте, она проследила за моим взглядом.

– Какой была врединой, такой и осталась, – хитро сказал я.

– А что я тогда делала? – любопытно спросила маленькая хозяйка.

– Вредничала, совсем как сейчас.

– А что я сейчас делаю?

Господи, почему она такая забавная, когда не понимает, что происходит! Я не выдержал и захихикал от тонких густых русых бровей, сдвинутых к насупленному носику. Они немного блестели рыжеватым оттенком. Удрученно вздыхая, Юля развернулась на носках, и я последний раз взглянул на фотографию, где она нажала на мой нос, своим то-онким маленьким пальчиком. «Интересно, а можно повторить?» – подумал я. Почему-то именно этот момент понравился больше всех. Всегда нравились подобного рода снимки. Можно проследить за пройденным временем. Надо будет подумать.

Щурясь от обилия сияние сантехники, я умылся и прошел на кухню. Она не была похожа ту, где черт ногу сломит. Я замялся, прежде чем, сесть за круглый салатовый стол. Такому беспризорнику, как я здесь не место. В своем одеянии разве что на улице быть у костра. Пододвинув стул со спинкой, я чувствовал, что нахожусь не на кухне, а в кофейне. Тут приятно пахло выпечкой, курицей и вскипел уже чайник. Никого кроме нас с Юлькой не было.

Она по-хозяйски поставила перед моим носом тарелку и вручила ложку.

– Спасибо… а где все? – уточнил я, пробуя бульон.

Корзинка с нарезанным белым хлебом появилась по центру стола, вместе с кружкой чая и тарелкой выпечки. Судя по цвету и форме это хачапури. Юля лопала напротив меня, так культурно, что никакая крошка не подала на стол. А прямо на колени ей! Видимо кушать хотела…

Я не стал ничего говорить и коротко улыбнулся, желая приятного аппетита.

– И тебе… А… уехали… в магазин, – кушая, говорила хозяюшка, сёрбая чай.

Каждое слово сопровождалось разной мимикой, что можно было прочитать в период пауз. Юле определенно можно быть пантомимам! Без слов всё понятно. Я переспрашивать не стал и наблюдал глазами за ней.

– Хлеб кончился… или сахар… Не помню…

Теперь Юлианна добавила ко всему прочему жестикуляцию свободной руки, и пальчики добавляли эффект, точно вела деловую беседу, а не ела с крошками на себе! С каждой секундой, я поражался, как ей удается на свои проделки не обращать внимания! Мои уголки рта дрогнули в улыбке.

– А, вспомнила…

Сказала таким тоном, словно написала теорему Пифагора с закрытыми глазами, поднимая указательный палец свободной руки вверх, не переставая жевать. Хи-хи… поросёнок! Я не хотел прерывать её. Просто улыбался.