За своими взвешиваниями мыслей, я не сразу услышал звонок, пока Андрей не толкнул в плечо, мол, ты идешь? Я встряхнул головой, позволяя коротким прядям закрыть глаза, и тут же провел пятерней по волосам, открывая лоб. В просторном голубо-белом коридоре с темным полом прошла мимо меня Юлианна. С портфелем на спине и розовой курткой в руках. Уже домой?

Не думал, что расстроюсь её уходу!

– Уроки кончились? – дружелюбно начал я.

– Угу… А у тебя какой урок? – с нажимом, явно переступая себя, спросила Юля.

– Биология, потом физра и вроде всё… Хочешь плеер дам послушать?

Не знаю, зачем я это спросил, но спросил!

– Зачем?

– А чего ты, как пузырь ходишь? – попытался шутить я.

– Просто… Ничего. Я домой. Пока.

– Юль, погоди, тебя кто-то обидел?

– Нет. Да… То есть…

Я видел, как ей сложно правильно выразить слова и в то же время хочет поделиться со мной. Терпеливо ожидая, я молчал, следуя за маленькой девочкой, макушка которой не достигала даже моей груди. Разве что на носочки встанет. Хех. От неё какая-то неясная аура исходила… хотелось обо всём рассказать. Поговорить. Не знаю, как объяснить! Это нормально? Мне бы сверстницу полагается найти, но никак на пять лет почти младше! Мы с Юлианной прошли почти до калитки, продолжая молчать… Ветер не давал находиться в тишине, поднимая бутоны оранжевых и розовых цветов, точно указывая куда идти.

Наконец моя новоиспеченная подруга соизволила поднять глаза и на выдохе удрученно уточнить:

– Шляпа хотела со мной сесть и дернула сильно за косичку.

– Шляпа? – не понимал я.

– Та, что к тебе подходила. Все её так зовут из-за фамилии.

– А. Понял… – кивнул в ответ, обдумывая план действий, и посмотрел за плечо, слыша звонок.

Рюкзак при мне. Не отнес же.

– Иди на урок.

В этот раз Юля сказала привычным звонким голосом, подобно ласточке. Я без слов попрощался, улыбаясь в ответ. Моя подруга лишь кивнула, топая домой. А мне ещё два урока торчать в школе… Скорее бы время пролетело, да пойду что-нибудь опять в столовке съем. Сегодня у меня ужин будет точно из булочек… Я посчитал копейки в своём кармане и обрадовался, что могу после уроков пойти купить что-нибудь съестного.

Игорь

Время пролетело, слава богу, незаметно. Собравшись домой, я обменялся с Максом и Андреем номерами и мы попрощались. Помнил, что надо решать домашку, а из-за того, что ничего кроме булки с чаем в обед ни ел, уже никакие задания писать не хотелось. Я просчитывал, сколько могу потратить то, что у меня наверно ценой с золото! Мог купить маленькую пачку пельменей или же десяток яиц с хлебом. А соль дома есть?

Блин, морока с этой готовкой!

Усевшись на лавку, я порылся в самом нижнем кармане своего рюкзака и чудо, там ещё нашлось пару пятаков и целая бумажка пятидесяти рублей! Как я мог забыть про заначку? А столовка? На завтра что-то надо оставить… Да и по фиг! Супа сварю себе лучше, по-моему, в морозилке фрикадельки были. Картошка тоже в тумбе была… А что ещё надо? Макароны!

Значит, куплю макароны.

Проигнорировав вопрос матери, о чём спрашивала, фиг знает, я унёс необходимые продукты к себе в комнату. Ещё бы холодильник и плита были, души бы не чаял. У ног забегало хвостик, которому сразу насыпал сухого корма, отодвигая чашку под письменный стол. Если маман узнает, что я никому не отдал котёнка, начнёт орать. Во-от, ещё один рот кормить! А то, можно подумать сама кормит! Меня с батей накормить не может, а ещё про котёнка что-то говорит.

Я отложил рюкзак по-армейски застеленной кровати и стянул школьную форму, переодеваясь в одну майку и трико. Вот что кого, а полы в доме всегда чистые. Батя всегда гонял мать за это. Поэтому я босиком прошел на кухню, ставить кастрюлю.

– Что-то готовить будешь?

– Угу.

– А чего опять ворчишь? – недоумевала мать.

– Жрать хочу, – огрызнулся я, перебирая морозилку. – Ты же ничего не наготовила.

– Я хлеба купила, если ты видел.

– Вот и ешь свой хлеб, а я суп варить буду.

На этом разговор с матерью закончился. Я мог бы пойти в органы опеки, пожаловаться, а смысл от одного дурдома убегать в другой? Родичи как-никак родичи. Да, с тараканами, но я с ними уже давно живу и привык, что всё делаю сам. Всего год остался какой-то и аривидерчи. Уеду к тётке, подальше отсюда. Наверно учиться пойду и стану, как папа… Не знаю, у меня к нему отдельная симпатия. Как бы он дураком не был, а воспитывал побольше матери. От него я научился убирать, стирать, даже шить! Не говоря про готовку. «Мать не научит, так я научу», – сказал мне, еще, когда я в первый класс не пошел. Но работать в полиции я не планировал… Мечтал стать следователем. А после переезда, думаю, как бы сварить себе суп и ни на кого не сорваться! Поэтому слушаю постоянно музыку, лишь на уроках выключал.

В кухне приятно пахло, а стоило отключить плиту, понял, что чистой посуды нет.

– Да что же за день такой, а… То купи, то приготовь, то… Бесит! – бормотал под нос себе, сквозь зубы, набираясь терпения. – Выкину сейчас в окно всё… – остальные слова не сливались с шумом воды и звоном посуды.

Ровно через десять минут, я уже вымыл её, беря ложку и тарелку. Суп был офигенным! Я аж две тарелки навернул с полбулкой хлеба. Мать, когда пришла ко мне, тотчас скрылась из глаз. Слышал по шагам, кто пришел. Этого человека, я всегда встречал в любое время после работы и принюхался.

Трезвый.

Папа снял кепку, куртку и берцы, осматривая придирчиво полы.

– В коридоре плохо вымыла.

– Ну, извините, в другой раз красную дорожку постелю.

– Ты готовил?

Со мной он разговаривал строго, а в глазах видел доброту. Я кивнул и отошел в сторону, давая отцу в форме милиционера – хотя правильней сказать полицейского, всё никак не привыкну, что скоро «милиция» станет «полицией», – пройти в кухню. Он лишь оценил взглядом обстановку, как полагается командиру, а потом открыл окно, беря сигарету.

– А у подъезда никак? – процедила мать.

– Как на работе дела? – спросил я, не обращая на неё внимания, усаживаясь за стол, чтобы смотреть на папу.

– Да нормально, в принципе как обычно. Я думал, будет хуже. Представляешь, встретил своего сослуживца! Много чего обсудили, и на выходные обещался приехать, ну или мы к ним поедем.

Мне нравилось, когда папа был в настроении. Он будто показывал себя настоящего, что не такой уж и суровый. Чем-то мы с ним похожи…

– А ещё оказалось, здесь же мой одноклассник на заводе работает. Капец думаю, никто отсюда так и не уехал.

– Это который?

– Дизендорф. Костя, помнишь? У него ещё сын Максимка и дочка… Юля… Юлия, – перебирал имена, и воскликнул: – Юлианна, о, вспомнил!

Я сидел как завороженный и слушал папу. Это что получается, мы знакомый, но не вспомнили друг друга? Вот хоть убейся… Но почему-то вспомнил женский голос. Чем-то похожий на Юлькин, только немного старше, а манера такая же.

– А у них часом мама ни Маша, ни Мария, а Марина? – уточнил я.

– Да. Вы ещё детьми были совсем, когда познакомились. Тебе, по-моему, лет пять было с Максом, а Юлька ещё в коляске была.

Очешуеть можно…

– Припоминаю что-то… – неуверенно ответил я, пытаясь думать.

Какие-то обрывки воспоминаний всё же показались. А-то я думал, почему разговариваю с ними обоими и чувство, точно знакомы! Я помнил, что подобное может возникнуть с незнакомыми людьми, а тут совсем другое. Уже и не помнил, почему мы переехали отсюда в… А куда? Забыл уже и сбился со счёта, сколько менял школ и обустраивал себе комнату. Вернулись сюда, потому что за бабушкой, – матерью моей мамы, – некому присматривать. Совсем забыл, почему она осталась одна… Сразу стало настроение то, каким было неделю назад.

– Когда похороны?

– Завтра.

– Одного не пойму, почему дедушку так долго держат в морге? – нахмурился я. – Там, что и на кладбище очередь?