Макс снова посмотрел на натянутые физиономии и усмехнулся, услышав торжественное.

– А вот и мальчики!

Все взгляды устремились к лестнице, у подножия которой стоял папа жениха, простирая руки наверх.

– Не догонишь! – с громким воплем вниз сбежала какая-то дикая парочка. Белобрысые пацаны с визгом сделали круг по гостиной и умчались в другую комнату, а вслед за ними, поскользнувшись на паре последних ступенек, скатилось какое-то тощее недоразумение. Макс усмехнулся, глянув на остальных. Но, похоже, весело было только ему и тем мелким, которых и след простыл.

Тонкий высокий парень со смоляными кудрями замер, прижавшись к перилам лестницы и с ужасом взирая на всех остальных. Левая босая нога красноречиво говорила о том, что у него стащили мелкие альфы.

– Селечка, ты как, не ушибся? – к омеге тут же бросился заботливый папаша.

– А тут веселее, чем я думал, – шепнул Макс, но Виктор ему не ответил.

Альфа скосил глаза на друга и едва не присвистнул. У Вити даже вены на шее вздулись. Он смотрел и дышал как-то странно. Макс принюхался. Ну, пахло не розами. От пацана несло сыростью и плесенью, чем-то несвежим, но не так, чтобы хотелось отвернуться или могло перекосить. И пока его женишка, судя по всему, пытались отлепить от лестницы и как зашуганного зверька подводили к ним, чтобы поздороваться, по ступенькам медленно, с чувством собственного превосходства, спустился второй “мальчик”.

Блестящие золотисто-медовые локоны, сияющая кожа и одежда, облегающая, как вторая кожа, стройное тело. Все взгляды устремились на ладную фигурку второго омеги, включая Виктора. А Макс лишь закатил глаза. Красавцев, побывавших в его постели, было не пересчитать. Он умел себя с ними вести и знал, что стоит говорить. Приятная дрожь в теле и учащенное сердцебиение были просто обычной реакцией на таких красавчиков. И если бы он собирался позлить своего друга, который был ему как брат, Макс бы приударил за обоими парнями.

А так, его больше интересовало, что подадут на ужин и почему Виктор так реагирует на своего жениха, которому почему-то никто не поспешил помочь с обувью и бедный омега продолжил стоять с одной босой ногой. Короткие штанины позволяли в полной мере насладиться тонкими щиколотками и узкой ступней. Да и весь омега не выглядел таким страшным, как ему рисовал Виктор. Да, тощий и зашуганный, не слишком привлекательный на лицо, и с торчащими ключицами из-под ворота свитера. Но ничего такого, на что нельзя было бы закрыть глаза.

– Очарован, – улыбнулся Макс, и поцеловал протянутую ему руку, вызвав явный испуг в больших голубых глазах омеги, который и не смотрел на него почти, а таращился только на Виктора. Максу стало его даже жаль, поскольку он знал, что того ждет после свадьбы.

Виктор

Альфа пожал протянутую тонкую руку Елисея и когда заметил на себе взгляд его родителя, то решил продолжить. Тот упоминал, что омега скучает по нему. Это было странно. Они почти не виделись и совершенно точно не знали друг друга, чтобы испытывать нечто подобное. Но подбодрить омегу, который света белого не видит, не возбранялось.

Ему показалось, что Елисей чуть не шлепнулся в обморок от прикосновения, и альфа на краткий миг испытал укол вины. Возможно, ему стоило больше внимания уделять этому болезненному бледному омеге, который неизвестно, сколько протянет в их браке. Но даже подобные благородные порывы быстро блекли, стоило вдохнуть поглубже.

Виктора едва не выворачивало от феромона и он не знал, как держатся другие. Возможно, привыкли. По довольной физиономии Макса можно было предположить только то, что у него заложило нос. Не мог же он так долго не дышать.

Но теперь среди отвратного запаха Гончарова младшего мелькал и восхитительный феромон второго омеги. У альфы было достаточно времени, чтобы взять себя в руки. Он больше к нему не прикоснется и не будет засматриваться, пусть и хотелось выгнать всех вон и разложить золотое чудо прямо на обеденном столе. Так, чтобы тот стонал не переставая и кончал под ним. Виктор сморгнул наваждение, поняв, как затрясся рядом Елисей, чью бледную ручку с голубыми венами альфа положил на свою руку. Должно быть, он немного увлекся и феромон ударил по тому, кто был ближе всех.

– Все в порядке? – негромко спросил альфа, помогая Елисею усесться за стол.

К счастью, тот сидел не рядом с ним.

– Да, просто голова закружилась, – ответил тот, пылая красными щеками. Виктор ему не поверил, но допытываться не стал.

– Тут не занято?

Рядом с Елисеем плюхнулся Макс и одарил их обоих своей фирменной улыбкой. Рука чесалась отвесить подзатыльник. Из-за такого соседства за столом могут возникнуть проблемы. Но решив не пугать остальных раньше времени, Виктор занял свое место во главе стола. Напротив сидела пара Гончаровых старших. Малышню поймать так и не удалось, а вот приехавшие родственники заняли половину стола рядом с Виктором. И хорошо это было или плохо, но рядом с ним, по правую руку, посадили того самого омегу. Пухленькие загорелые щечки напоминали сдобу и снова появилось странное желание впиться зубами в эту сладкую булочку, забыв о долге и обязательствах.

Виктор поднял бокал, приветствуя будущих родственников и почему-то подумал, что это последний его относительно спокойный ужин.

Елисей

Руки до сих пор дрожали после прикосновения Виктора. Альфа был так добр, что помог Елисею занять свое место, проводив к столу. Раньше подобного не происходило, и даже этот короткий контакт заставил Елисея трепетать. И пусть он сидел куда дальше, чем планировал, но все же мог смотреть на Виктора без каких-либо препятствий.

– Боже, ну и кислятина, – подал голос альфа, сидевший рядом и рассматривающий свой бокал с явным неудовольствием. – Здесь не подают что-то послаще?

Елисей вздрогнул и уставился в свою тарелку. Он пил воду. Пусть по возрасту ему уже можно было употреблять алкоголь, но у него даже в мыслях не было травить себя чем-то подобным.

– Это хорошее вино, – тихо ответил он.

– Да кто ж спорит, цветочек, – хмыкнул альфа. – Но кислое вино среди кислых рож это то еще испытание.

Он подхватил стакан с водой и повернулся к Елисею, чтобы его не заметили остальные. Омега едва не пискнул от неожиданности, когда альфа достал из внутреннего кармана пиджака маленькую фляжку и плеснул содержимое в воду.

– Что вы делаете? – прошипел омега.

– Не хочу помереть с тоски на этом мероприятии. Будешь?

Елисей отрицательно помотал головой, опасливо оглянувшись. Но всем было совершенно безразлично, чем занимался друг Виктора. Внимание родственников было приковано к главе клана, а до остальных едва ли было дело.

Елисей уставился в тарелку и принялся ковырять свой салат. Конечно, ему подали легкую пищу, которую организм сможет переварить без проблем, а остальным оборотням подали мясо. От запаха и вида чудесного колера которого слюнки текли, но Елисей старался не обращать на это внимания. Подумаешь. Ведь он же не голодает.

– Гляди, как они хорошо смотрятся друг с другом, – шепнул рыжеволосый альфа.

Елисей повернулся к главе стола, куда альфа указал вилкой и чуть не подавился кусочком капусты. Никита что-то говорил Виктору, приблизившись настолько, что его губы почти касались уха главы, а ладонь с идеальным маникюром лежала на его руке, явно не собираясь отпускать.

– Ну и что, – пробормотал Елисей. Еда застряла в горле, словно собираясь его задушить. Омега схватил бокал с водой и сделал пару больших глотков, не заметив странного привкуса. – Они разговаривают.

– А часто, – Максим наклонился к его уху и прикоснулся, точно как Никита, – другие омеги так себя ведут с твоим женихом?

Елисей повел плечом, сбрасывая неприятное ощущение колючих мурашек. Максим был крайне привлекателен, пусть и полная противоположность Виктору, но все же в глазах Елисея не существовало никого, кроме их главы.