– Идем.

Они направились по набережной к мосту, соединяющему городскую часть с лесом. Для оборотней это было идеальное поселение, как ни посмотри. Именно поэтому Виктор расширял территорию, отстраивал новые дома, которые со временем заполнялись, развивал инфраструктуру. И потому для него было непонятно, как он упустил из вида больницу, в которой врач настолько халатно относится к своей работе, подавая пример остальным сотрудникам.

– Я никогда не был в лесу, – ляпнул Елисей.

– Почему?

Виктор не смог скрыть удивления. Он посмотрел на омегу, который шагал рядом, вцепившись в рукав его пальто, чтобы не упасть, и с какой-то невыразимой тоской смотрел на темные деревья впереди. Они добрались до моста и неспешно направились через спокойную, лишь слегка подернутую рябью воду.

– Папа говорит, что там нет ничего интересного.

– Для волков там не может не быть ничего интересно, – с нажимом проговорил альфа.

Он ведь прекрасно знал, что Гончаровы старшие участвуют в ритуальной охоте, да и просто выбираются. Без ведома главы ни один оборотень не посещал лес. Тем страннее было слышать подобное от Елисея. Хотя, альфа предполагал, что пора перестать удивляться тому, что говорит омега. У него жизнь точно отличалась от всех остальных.

– Все в порядке, – простодушно проговорил Елисей, снова чуть не свалившись. Он удержался только благодаря тому, что альфа его слегка придерживал. – Мне он иногда снится.

– И что же ты делаешь в своем сне?

– Охочусь.

Они остановились на середине моста, чтобы насладиться видом. В ноябре он был не так хорош, но альфа был уверен, Елисею сейчас и этого достаточно. Вдаль уходила небольшая река, вытекающая из озера. Она разделяла границу леса и города, разрезая дикую жизнь и цивилизацию.

– Ты бы хотел поохотиться в реальности? – спросил альфа.

Он облокотился на перила и посмотрел на Елисея. Омега в кои-то веки смотрел не на него, а восхищенно любовался видом, даже рот приоткрыл от удивления. Альфе показалось, что омега его не услышал, но Елисей негромко произнес.

– Я не могу оборачиваться волком.

– Из-за болезни?

– Не знаю. Никогда не мог. Папа говорит, это отнимает много сил и в процессе мне может стать хуже… В общем, это ведь не самая важная часть нашей жизни?

Омега уставился на Виктора огромными голубыми глазищами с такой надеждой, что правильно было бы подтвердить его слова. Но как альфа мог соврать, прекрасно зная ощущение дикой свободы, когда земля вылетает из-под лап, а ветер свистит в ушах и ты несешься за жертвой гораздо быстрее, чем адреналин гонит кровь по венам.

– Возможно, – альфа повернулся к реке, куда смотрел Елисей. – Если ты никогда не обращался, то не с чем сравнивать кроме снов. А ведь они могут врать.

Елисей ему ничего не ответил. Он наклонился вниз, рассматривая темную воду и опасно перегнувшись вперед.

– Как завораживающе.

Виктор понял, что все же перебрал с дозой и омега может начать чудить, как многие во время опьянения.

– Пошли-ка обратно, – строго сказал он и хотел заставить Елисея отойти от перил, но тот сам начал выпрямляться.

Должно быть, он снова поскользнулся. Омега потерял равновесие и неуклюже взмахнул руками, не успев схватиться за опору, он попросту перевалился через перила. Альфа долгие пару секунд смотрел, как тот падает вниз, а потом раздался громкий всплеск и омега уже не выплыл наружу.

Елисей

Миг свободного падения был самым страшным в жизни омеги, пока он не ударился о воду. Спину пронзило чудовищной болью, словно все кости сломались, а холодные воды мгновенно сковали. Елисей видел свет над поверхностью всего секунду, а потом стало темно.

Он пытался бороться, трепыхался окоченевшими конечностями, но казалось, еще глубже уходил на дно, утягиваемый вниз тяжелой одеждой. А потом он просто остановился. Глаза, нос и рот забило грязной водой, так похожей на горький отвар. И если бы он мог сделать хотя бы вдох, то его бы стошнило.

“Как жаль”, – пронеслась последняя связная мысль, а после Елисей отключился. Он не увидел свет, не почувствовал легкости, а только горькое разочарование. А может, это был его персональный ад, из забытья и горьких трав.

– Очнись!

Щеку обожгло болью. Тело будто взбунтовалось и Елисея замутило. Он перевернулся на бок и выблевал мутную жижу. Ощущения начали возвращаться, начиная с чудовищной боли и холода, такого, от которого все немеет, а затем горит. Омега продрал глаза, с трудом разглядев, что перед ним. Вокруг был снег, в котором он сидел без верхней одежды, а река протекала всего в паре метров. Неожиданно сильная и совсем не такая, какой казалось с моста. Омега смотрел по сторонам, но не узнавал пейзаж. Он не увидел моста, да и город виделся вдалеке, будто он активно плыл брассом, а не тонул.

Елисей закашлялся, не переставая содрогаться то ли от холода, то ли от не прекращавшихся позывов. Он откинул с лица заледеневшие кудри и повернулся, перестав даже дышать. Рядом с ним на коленях стоял Виктор, стаскивая с себя рубашку. Обнажившаяся кожа показалась омеге бронзовой. Крепкий торс, бугрившиеся на руках мышцы с проступающими венами. Омега сглотнул. Он никогда не видел обнаженного мужчину.

Альфа хмурился. Он отбросил рубашку в сторону и повернулся к Елисею.

– Как можно было умудриться свалиться с моста? – его голос звучал вовсе не спокойно, как обычно.

Елисею показалось, альфа вполне способен сейчас схватить его, перекинуть через колено и высечь. Что-то внутри дрогнуло от этой мысли, но он настолько был шокирован произошедшим, что даже не обратил на это внимания.

– Я поскользнулся, – едва слышно оправдался омега. Он и сам не знал, как это произошло.

Елисей попытался подняться, но завалился и плюхнулся обратно, упершись заледеневшими ладонями в снег.

– Я замерз.

Он поднял к глазам окоченевшие пальцы, которые опасно покраснели, и перевел взгляд на Виктора.

– Не мудрено. Ты же единственный, кому в голову пришло купаться в ноябре.

Альфа поднялся и, приблизившись к Елисею, резко вздернул его вверх.

– Нас далеко унесло. Тебе нужно согреться, иначе простудишься, – Виктор начал растирать омегу, на котором остались только два свитера, штаны и всего один ботинок. – Если бы ты умел перекидываться, мы могли бы вернуться домой.

– Н-но я не могу, – зубы начали стучать, не попадая друг на друга. Елисей покорно стоял, не издавая ни звука, пока Виктор грубо и быстро растирал его руки и ноги через сырую одежду, но это не помогало.

– Нам в любом случае нужно вернуться, пока ты не замерз насмерть. Угораздило же, – Елисею показалось, что альфа ворчит и крайне недоволен тем, что оказался здесь с ним. Он и сам готов был провалиться сквозь землю или сигануть обратно в реку, потому что стоять рядом и чувствовать себя неумехой, из-за которого они оказались в такой сложной ситуации, было ужасно.

– Пожалуйста, простите меня, – посиневшими губами пролепетал Елисей. – Я правда не нарочно.

– Тихо.

Альфа прекратил его растирать и уперев руки в бока, посмотрел в лес. Смоляные брови почти сошлись на переносице, а с темных волос холодными каплями стекала вода. Виктор был так близко, что Елисею до боли в груди хотелось податься вперед и прижаться к горячему телу, которое могло согреть.

– Мне нужно только пристроить тебя ненадолго, – пробормотал альфа. – Один я доберусь быстрее.

Елисей не успел отвернуться, когда альфа стянул с себя ботинки и сдернул вниз штаны. Елисей увидел то, что не должен был видеть до свадьбы и тут же зажмурился. Это не помогло, теперь он прекрасно знал, как альфа выглядит внизу.

Через секунду его щеки коснулось что-то теплое. Он открыл глаза и едва не вскрикнул. Перед ним стоял огромный черный волк со светло-зелеными глазами. Волчара был таких размеров, что Елисей в очередной раз убедился, почему именно Виктор их глава. Он крупный и сильный, такой вожак способен отстоять свой клан, пусть уже давно были упразднены бои, в которых альфы дрались друг с другом, заявляя права на территорию или омег.