Килька, привстав с кровати, протягивала ей книгу.

– Мистрис, – улыбнулась Юля, глядя на смущенную девочку, – для вас я мистрис Гейбл – директор этой школы.

***

Сытые, отмытые и утомленные дети угомонились быстро. На второй или третьей сказке дортуар наполнился дружным сопением. Юля закрыла книгу, прошлась между кроватей, поправляя одеяльца самым маленьким, и ушла. Только над дверью в уборную оставила гореть ночничок.

Агнешка уже гремела посудой на кухне, а на лавке лежал целый ворох разнообразных детских вещичек.

– Миледи! – очень довольная служанка бросилась к госпоже, – матушка Бирден как узнала, что я могу заплатить, сразу отдала целый сундук одежды! Тут много всякого от молодых лордов, ей хозяйка отдавала, даже обувь есть и шляпы!

Юля присела рядом с ворохом одежды и принялась перебирать, спросив только:

– Много отдала?

– Пятнадцать фунтов, госпожа!

Девушка промолчала. Конечно, прежде это было ее месячное содержание от поверенного, но теперь ограничений в средствах нет, а детям нужна одежда.

Соседская экономка действительно прислала хорошую одежду. Да, рубашки были слегка пожелтевшими от долгого лежания в сундуке, но чистыми и пахли лавандой. Часть вещей выглядела абсолютно целой, видно, что носили бережно. Часть – аккуратно зашитой или с заплатками из дорогой ткани. Бриджи, жилеты, пара сюртуков, чулки, башмаки, шляпы…

На всех хватало только рубах и штанов, но и это отлично! На днях можно дойти до лавки готового платья и выбрать детям все остальное по размеру. А еще надо придумать форму для будущей школы! Может, оттолкнуться от формы девочек?

Юля задумалась.

В школе леди Бронсон младшие ученицы носили коричневые платья, потому что часто проливали на себя суп или чернила. Случалось и на прогулке упасть в грязь или пыль. Девочки постарше носили серые платья. Еще старше – голубые. И только выпускницам полагались белоснежные платья, похожие на наряды дебютанток.

Разобрав одежду по размеру, Юля велела Агнешке ложиться спать и сама отправилась в спальню. Теперь, оставшись одна, она могла проанализировать минувший день и содрогнуться от ужаса, вспомнив про Десмонда.

Думать о бывшем женихе не хотелось. Встречаться с ним снова – тоже. Но Юлю не оставляло странное ощущение.

Он ведь не просто так похитил ее? Не просто так с фанатичной настойчивостью требовал продать ему дом…

У него была на это причина!

Внутренний голос подсказывал: дело не в Марке. Дело в самом доме. В этих стенах или на территории парка есть что-то, что очень интересует его.

Ежась от внутреннего холода, девушка забралась в ванну. Она напрягла память, выискивая в воспоминаниях Джулианы хоть какую-то зацепку. Но та ничего не знала, да и тетушка никогда ни о каких тайнах дома не говорила.

В конце концов Юля решила поискать в библиотеке поэтажный план и план участка. И расслабилась в горячей воде.

В окно напротив заглядывали звезды. Вокруг бронзовой лохани горели магические огоньки.

“Как хорошо, что Дерек наладил отопление и систему нагрева воды”, – мелькнула в Юлиной голове ленивая мысль.

А затем в памяти всплыл и сам герцог, который как книжный герой прилетел спасать ее верхом на белом пегасе. Это было так романтично!

– Дерек… – Юля выдохнула в темноту его имя. – Дерек!

Покатала на языке, пробуя на вкус. Определенно, он нравился ей.

Какой сильный мужчина. Умный и тактичный. Как он швырнул этого мерзавца на землю! И как властно потом прижал Юлю к себе!

Давно ее не обнимали мужчины. Так дерзко, напористо, с неприкрытым желанием и в то же время с заботой.

Тогда, на дороге в Грейтилли, Юля почувствовала себя драгоценным сокровищем в его руках.

Подняв руку из воды, она посмотрела на переливающуюся в полумраке брачную вязь. Сейчас черный рисунок казался усыпанным слюдяной крошкой.

Девушка машинально потерла его – и сердце забилось сильнее. Что-то теплое и очень приятное разлилось в груди попаданки.

Юля прикрыла глаза, вспоминая момент поцелуя, и ей показалось, будто она снова чувствует дыхание мага.

Марк Десмонд страдал. От раны, оставленной клинком Вандербильта, от ярости, что его смог уложить на лопатки калека, от унижения, что это случилось на глазах Джулианы…

Но больше всего – от ужаса перед Майенлиффом.

Монахини в храме сказали, что обитель только для тех, кто нуждается в защите Дивины. А молодому столичному щеголю лучше остановиться на постоялом дворе.

Но Марк был так плох после удара некроманта, что не мог стоять на ногах. Кучер выгрузил его из кареты и кое-как дотащил до трактира при храме. Мелочи в карманах хватило, чтобы снять скромный номер, пригласить лекаря и отослать кучера с весточкой в столицу.

Остаток дня Марк провел в забытьи, снова и снова переживая унизительные моменты и думая, что теперь делать.

Пистоль забрал Вандербильт. Понятное дело, он передаст его в Отдел по борьбе с запрещенными артефактами. А там работают опасные люди! Им ничего не стоит применить пытки, чтобы вытрясти правду.

Но плевать на пытки. Герр Майенлифф не допустит, чтобы правда всплыла. Вот кого ему нужно бояться!

Стоило вспомнить о своем покровителе, и зубы у Марка застучали сами собой.

Он провалил дело! Хуже того, пытался заверить Майенлиффа, что особняк уже у него в кулаке. И как теперь выкрутиться, не лишившись головы или другого – не менее ценного – органа?

Может, сбежать?

Марк первым делом схватился за эту мысль. Но тут же откинул ее: куда убежишь с темной меткой, оставленной некромантом? Вот она, видна невооруженным глазом, пульсирует на ладони в одном ритме с сердцем. Ее невозможно удалить или нейтрализовать, если только ты сам не владеешь темной магией.

Марк не владел.

В горле у виконта пересохло. Хотелось пить. Но это не шикарный столичный отель, где стоит дернуть за сонетку – и милые горничные уже бегут, желая оказать услугу дорогому посетителю.

Пришлось подниматься с кровати, ковылять к дверям и хрипло кричать:

– Эй, трактирщик! Вина!

Комната располагалась на втором этаже. С первого, из общего зала, доносился гул голосов. И судя по ним, людей было много. На этом постоялом дворе часто останавливались паломники, приезжающие в храм Дивины со всего Альбиона.

– Эй! – Марк раздраженно повысил голос. – Меня кто-то слышит?!

Ему почудилось движение за спиной. Небольшой порыв ветра, принесший с собой запах сырости и плесени. Но Марк помнил, что единственное окно в комнате задраено наглухо грязным, засиженным мухами стеклом.

И все же чья-то ладонь опустилась ему на плечо.

Марк тонко взвизгнул.

Вторая ладонь – холодная и костлявая – тут же заткнула ему рот, обрывая крик. Неимоверная сила втянула виконта обратно в комнату и захлопнула дверь.

– Ти-и-ише, мон шер! – прошелестело над головой полуобморочного Марка. – Зачем так кричать?

Тот в ужасе уставился на бесформенное существо, возникшее перед ним.

Не сразу, но до Марка дошло, что это всего лишь мужчина. Очень высокий и очень худой, с непомерно длинными руками, закутанный в черный плащ. Лицо незнакомца скрывала шляпа с широкими полями, из-под которой ало поблескивали глаза.

Незваный гость уселся на единственный колченогий стул, осмотрелся и фыркнул с сильным франкским акцентом:

– Не самое лучшее место для встречи, мон шер.

– В-вы кто? – пролепетал виконт, заикаясь.

Кажется, никогда в жизни он не испытывал подобного страха.

– Ох, забыл представиться, – незнакомец изобразил шутовской поклон. – Мсье Ля Морт к вашим услугам.

Сердце виконта пропустило удар.

Месье Ля Морт – некромант-отступник, приговоренный к смертной казни франкской короной! Его настоящего имени и родословной никто не знает, а прозвище означает Смерть. И, если верить сплетням, это именно он поднял тех самых умертвий на древнем кладбище, которые ранили Вандербильта!