Следующие три часа были заняты весьма банальным и скучным делом. Жених и невеста обсуждали собственные права и обязанности в браке, распределяли средства и… планировали организацию школы для детей с улиц.

Время от времени Юля ловила на себе пытливый взгляд Дерека. Словно тот хотел заглянуть ей под кожу. Сама же она ощущала неловкость. Теперь ей был известен его секрет.

У каждого сильного мужчины есть своя слабость. Слабостью Вандербильта оказался страх повторить судьбу родителей. В документах было сказано, что ему уже сорок семь, но маги стареют медленнее обычных людей, так что выглядел Дерек гораздо моложе.

Единственное, что выдавало возраст – глаза. Даже когда некромант улыбался, они оставались холодными и цепкими. Но от Юли не укрылась боль, которая в них мелькнула, когда он заговорил о родителях. Пусть всего лишь на миг, но Дерек Вандербильт выдал себя.

Его эмоции стали лишь подтверждением.

– Наш брак не будет фиктивным, – произнес он, передавая ей стандартный образец брачного договора, – но я дам вам время привыкнуть ко мне.

– Сколько времени? – деловым тоном осведомилась Юля.

И быстро прикинула в уме, что три года было бы достаточным сроком, чтобы либо полюбить этого мужчину по-настоящему, либо разойтись.

– Не три года, – усмехнулся он с пониманием. – У меня нет столько времени.

– О чем это вы? – насторожилась девушка.

– Мои раны, – герцог неопределенно махнул рукой. – Думаю, шести месяцев вполне хватит.

Его тон оставался ровным, лицо – бесстрастным. Но Юля почувствовала: маг что-то скрывает. Вряд ли стоит расспрашивать сейчас, если не сказал откровенно, то уже и не скажет. Лучше сосредоточиться на насущных делах, тем более что она пришла сюда решать свои проблемы, а не его.

– Отложим нашу брачную ночь на полгода, – продолжил он, следя за ее лицом. – Но потом я намерен посещать вас столько раз, сколько понадобится для появления наследника.

Юлю покоробила эта фраза – “для появления наследника”. Будто речь шла не о ребенке, а о новой линии на фабрике. Она даже плечами передернула.

Впрочем, чему удивляться? Ведь самого Дерека точно так же “произвели”.

Но передышка в полгода была весьма кстати. Улыбнувшись, девушка сдержанно поблагодарила:

– Спасибо.

А затем напомнила:

– Милорд, вы так и не сообщили мне, для чего хотели купить мой особняк.

Герцог остро взглянул на нее.

– Полагаю, теперь, когда в газету ушло сообщение о нашей помолвке, я могу рассказать. Но предупреждаю, это конфиденциальное дело и касается безопасности Короны. Вам придется дать клятву молчания, моя дорогая невеста.

С этими словами он протянул ей руку ладонью вверх.

– Все настолько серьезно? – Юля отложила перо, которым делала пометки в черновике.

– Более чем. Иной раз лучше оставаться в неведении, так безопаснее.

Он явно запугивал ее, но Юлия Петровна была не робкого десятка. К тому же она решила возродить школу, а значит, должна быть уверена, что ее ученикам ничего не грозит.

Поэтому она вложила пальцы в протянутую ладонь и кивнула:

– Хорошо, что нужно делать?

Дерек одобрительно усмехнулся и слегка сжал ее руку:

– Повторяйте за мной: клянусь своей бессмертной душой, что никогда, ни при каких обстоятельствах, ни по доброй воле, ни по принуждению, ни под действием магических чар не передам третьим лицам то, что услышу сейчас. Ни в устной форме, ни в письменной, ни каким бы то ни было иным способом, существующим сейчас или способным возникнуть в будущем…

Юля повторяла за ним чуть охрипшим от волнения голосом. Ей еще не приходилось давать магические клятвы. Но больше всего ее поразило легкое облачко тьмы, которое скользнуло с пальцев Дерека и впиталось в ее ладонь.

– Вот и все, – некромант отпустил ее и откинулся на спинку кресла. – Теперь сама Тьма не даст вам сболтнуть лишнего даже под пытками.

– Милорд?..

– Ах да, и не пытайтесь снова прочитать мои эмоции, – добавил он, наслаждаясь ее обескураженным видом. – Я уже понял, что вы эмпат, и поставил защиту. Больше вы не поймаете меня врасплох.

Оторопевшая Юля с запозданием осознала: а ведь и правда! Он так долго сжимал ее руку, а она не почувствовала… ничего!

Между тем Дерек продолжил как ни в чем не бывало:

– Меня называют Тенью королевы не только за любовь к серому цвету. Сейчас я числюсь, а по факту уже являюсь главой Тайной полиции. Как вы понимаете: шпионы, чужие секреты, слухи и сплетни – мое оружие и моя пища. За эти годы я выяснил, что вернейшими профессионалами становятся люди, поднявшиеся из низов. Ваш особняк удобно расположен и оборудован. Я хочу устроить в нем закрытую школу для будущих верных слуг Короны.

– И… где вы наберете учеников? – осторожно спросила девушка, оправившись от минутного шока.

– Часть в приютах, часть выкуплю у родителей. Мне нужны сообразительные мальчишки, у которых нет за душой ничего. Те, кого предали самые близкие люди. Понимаете?

Юля кивнула:

– Понимаю. Вы хотите, чтобы они чувствовали себя обязанными Короне.

– Чтобы были ей благодарны. Корона даст им все: деньги, манеры, блестящее будущее.

– Но ведь не бесплатно!

– А что в нашей жизни дается бесплатно? – он с жесткой усмешкой подался вперед. – Спросите хотя бы себя, Джулиана. Чтобы получить право распоряжаться собственным имуществом, вам пришлось предложить себя практически незнакомому мужчине!

Девушка пораженно проглотила этот намек. Дерек был прав, но как же цинично он отзывался о привычных вещах!

– С чего вы взяли, что ваши “благодарные” ученики будут верно служить Короне? – возразила она, беря себя в руки. – Что помешает им продаться врагам?

– Клятва, моя дорогая, магическая клятва, подобная той, которую дали мне вы.

Увидев тревогу в глазах невесты, герцог смягчил тон:

– Не беспокойтесь, такую клятву не вырвать силой. У каждого из них будет выбор: служить Короне или вернуться к прежней жизни.

Дерек замолк. Юля тоже молчала, не в силах подобрать слова. В голове крутилась сотня мыслей – и ни одной дельной.

Значит, пока она усиленно добивалась открытия школы для беспризорников, Вандербильт планировал сделать то же самое? Ну почти…

Ей очень хотелось устроить безобразную сцену с криками: “так почему?!” Но…

Она осталась сидеть на месте и даже чинно сложила руки на коленях, чтобы не дай бог не запустить в этого самоуверенного типа чем-нибудь тяжелым.

– А кого вы собирались пригласить в качестве преподавателей, милорд? – осведомилась прохладным тоном. – Ветеранов?

Дерек вскинул взгляд на невесту, оценил ее ровный тон и прямую спину, после чего серьезно кивнул:

– Разумеется. Век шпиона короток, но если удалось выжить и выйти на пенсию – многие начинают скучать. А толпа дерзких уличных мальчишек, способных на выходки, требует ежечасного внимания и вернет старикам радость бытия.

Юля тихонечко хмыкнула.

“Стариком” в рабочих кварталах могли назвать мужчину лет сорока, ведь нередко в этом возрасте какой-нибудь угольщик или булочник был уже дедом.

– Что ж, мне нравится ваша идея, – сказала она, задумчиво морща лоб. – В особняке два крыла. Полагаю, в одном из них можно сделать классы для девочек: образованные горничные и гувернантки еще никому не помешали. В другом – для мальчиков, а на верхних этажах имеются дортуары.

В интернате, где она работала, все было устроено по похожей схеме. Правда, классы располагались только на первом этаже, на втором жили девочки, а мальчики – на третьем. После отбоя двери на каждом этаже закрывались на ключ, который хранился у дежурного учителя. Дежурный ночевал в небольшой комнатушке возле дортуара. Зачастую старшеклассники после отбоя прибегали к нему – то чайку попить от безделья, то кино посмотреть. И как ни грозился директор ввести санкции за нарушение дисциплины, но закрывал глаза и делал поблажки: дети – не солдаты, они не могут ходить по струнке.