– С какой именно потерпевшей?

– С друидкой Димеоной Миянской, сэр.

– «С главной подозреваемой»… Цель прибытия?

– Охрана и помощь.

– Помощь кому и охрана чего?

– Потерпевшей, сэр. Потерпевшей, сэр.

– Прекратите её так называть!

– Слушаюсь, сэр. Димеоне Миянской, сэр.

– Перестаньте всё время добавлять «сэр»!

– Слушаюсь, сэр! Простите, сэр.

Карандаш скрипел, настенные часы мерно тикали. В другой ситуации я, возможно, почувствовал бы симпатию к капитану, старательно исполняющему свой долг, но сейчас эта нарочитая пунктуальность вместе с хождением вокруг да около начинали действовать мне на нервы.

– Вы давно с ней знакомы?

– Со вчерашнего дня, сэр.

– Тогда почему же вы держались вместе? Она наняла вас?

– Нет, сэр.

– Вас связывают с ней отношения личного характера?

«Старый же ты хрыч!» – подумал я.

– Нет, сэр.

– Тогда в чём причина?

– Мне показалось, что она нуждается в моей защите, сэр.

– Вам показалось?

– Теперь я в этом уверен, сэр.

– «Теперь»?

– После произошедшего сегодня на площади, сэр.

– Ах, это…

Зувр взял со стола какую-то бумагу и помахал ею, словно бы давая мне оценить вес выдвигаемых против меня обвинений.

– Чем вы занялись по прибытии в город?

– Купили платье для Димеоны, сэр.

– Зачем?

– У неё не было своего, сэр. Только друидский костюм, сэр, не слишком приличный.

– Значит, это была её идея?

– Нет, сэр, моя. Скудно одетая девушка на улице привлекает слишком много внимания.

– А разве, шляясь по улицам, вы не привлекали внимание?

– Это другое внимание, сэр. Неодетая Димеона привлекла бы не то внимание, которое нам было нужно.

– Вы покупаете одежду всем голым людям?

– Нет, сэр. Только тем, кто мне нравится.

Офицер делал вид, что старательно конспектирует мои ответы, я отвечал, преданно глядя ему в глаза, словно бы в самом деле был счастлив помогать следствию. Иногда моя работа кажется мне омерзительной.

– Нож? Вы утверждаете, что в неё бросили нож? Интересно. И что было дальше? В неё попали?

«Ах ты ж сукин ты сын!» – подумал я.

– Мы опросили семнадцать свидетелей, и никто из них не подтверждает вашу версию о том, будто на проповедницу было совершено покушение. В любом случае – вы не видели, кто бросил этот ваш кинжал?

– Нет, сэр, я как раз отвернулся. Вы стояли у меня за спиной – скажите, может быть, это видели вы?

– Здесь вопросы задаю я!

– Да, сэр! Простите, сэр.

Стопка листов с протоколом росла.

– Скажите, вы не слышали, чтобы обвиняемая угрожала кому-то в толпе – мне, например?

– Нет, сэр. Но я невнимательно слушал.

– Вы рассеяны?

– Нет, сэр. Я старался следить за толпой.

– Зачем?

– Я же вам говорил, сэр: чтобы с Димеоной чего не случилось.

– Почему же тогда она ранена?

– Я не справился, сэр.

– Вы плохой бодигард?

– Я хороший охотник.

Карандаш офицера стучал по бумаге.

– Наши свидетели утверждают, что видели оружие в руках вашей подельницы, когда она угрожала толпе. Что вы на это скажете?

«Он не просто сукин сын, – подумал я. – Он ещё и самовлюблённый тупица, если думает, что я на такое куплюсь».

– Очень может быть, сэр.

– Что? Значит, вы подтверждаете?…

– Так бывает, сэр, если долго смотреть против солнца. Некоторые предметы становятся не видны, некоторые мерещатся не там, где они есть, а некоторые словно бы появляются ниоткуда. Так что, вполне может быть, люди видели то, о чём вы сказали, сэр.

– Хм… Против солнца, вы говорите?

– Я – охотник, сэр. Я знаю такие вещи.

По виду Зувра было ясно, что он крайне раздражён и разочарован.

– Где вы познакомились с подозреваемой?

– К югу отсюда.

– Расскажите подробнее.

– Она шла в город, чтобы нести слово Фериссии.

– И вы сразу решили отправиться с ней?

– Нет, сэр. Только поговорив с нею.

– Звучит не слишком-то убедительно.

Меня прорвало.

– Послушайте, мистер Зувр! Я мог бы сказать вам, что меня нанял кто-то из товарищей Димеоны, чтобы её охранять. Учитывая, что она – друидка, это было бы сложно проверить. Я мог бы сказать, что я сам – переодетый друид: по комплекции я вполне подхожу, да и в Кромвеле мне ранее бывать не случалось, так что и это было бы вряд ли возможно проверить. И то, и другое звучит логичней и убедительнее той правды, что я вам сказал, так что, если б мне нужно было прикрытие, я использовал бы первую либо вторую версию. Но я вместо этого всё же сказал вам правду, а уж верить мне или нет – дело ваше.

– Сядьте, – сказал капитан.

Я сел.

– Значит, так, господин, называющий себя Даффи… К вечеру ваши портреты будут разосланы по всем городам вблизи Кромвеля, а к утру мы будем знать о вас всё… О вас и о вашей подельнице, так называемой Димеоне Миянской. Всё, что вы сейчас нам сказали, будет досконально изучено, проверено, рассмотрено и оценено на предмет соответствия истине, а также духу и букве закона. И если окажется, что вы в чём-либо виновны…

– Значит, сейчас я свободен? – спросил я.

– Сейчас вы задержаны по подозрению в сговоре с целью опорочить господствующий религиозный строй, в еретических измышлениях, в давлении на граждан Кромвеля, нарушении общественного порядка, краже платья зелёного цвета с последующей его порчей, а также в других, пока не установленных, преступлениях. Вы также виновны в невыполнении прямого приказа командования стражи Кромвеля о депортации за пределы города в двенадцатичасовой срок, в неоднократных действиях, повлёкших за собой многочисленные нарушения спокойствия и общественного порядка на улицах города, и в покушении на порчу ценных магических артефактов, принадлежащих Храму.

– Но я не… – забормотал Даффи, втянув голову в плечи.

– Сэр, – в дверях появился стражник в потёртой кольчуге. – Сэр, она пришла в себя.

– Хорошо, – Зувр с видимым облегчением поднялся из-за стола и направился к выходу, хлопая себя по карманам. – Поместите господина Даффи под стражу, а я отправляюсь в больницу немедленно… Для допроса.

И прежде, чем я успел сказать что-либо ещё, командор вышел из комнаты.

Путешествовать в чужом образе даже удобнее, чем в собственном: Даффи был куда крепче меня, так что голова почти не кружилась. Я бегом поднялся по лестнице, миновал двери библиотеки, повернул направо и оказался перед кабинетом Аполлона Артамоновича. Здесь я притормозил, пригладил волосы и занёс руку, чтоб постучать.

– Чёрт подери, да входите уже! – раздался из-за двери сердитый возглас.

Я повернул ручку и ступил внутрь.

Аполлон Артамонович стоял возле шкафа, держа в руке чашечку чая. На низком столике перед ним лежали какие-то схемы. Кроме него, в комнате было ещё четверо или пятеро старших волшебников – все они смотрели в мою сторону с интересом.

– Коробейников, где Вас носит?!

– Простите, я…

– Нет, я всё понимаю, но – два часа! Два часа! Неужели Вам в самом деле было необходимо всё это время?

– У Зувра разыгралась охота поиграть в комиссара Мегрэ, – огрызнулся я. – Я не виноват, что на некоторых людях свет клином сошёлся.

Раздались сдавленные смешки.

– Я понимаю, но, Вы сами посудите, нам-то здесь каково? – чуть сбавил тон шеф. – Нас же уже на куски режут… Ладно, рассказывайте.

– Мы проповедовали на площади… – начал я.

– Это мы знаем, – нетерпеливо махнул рукой маг. – Дальше?

– Было предпринято покушение…

– Это мы тоже знаем, – Аполлон Артамонович приложился губами к чашке, не замечая, что жидкость в ней едва не кипит. – Дальше, дальше! Вы лучше бы рассказали нам, что за цирк за этим последовал.

Я набрал в грудь воздуха, стараясь собраться с мыслями.

– Транс это был или нет, – начал я медленно, – но налицо замещение личности.

– В самом деле? – притворно всплеснул руками старый волшебник. – Спасибо, что открываете нам глаза! Надеюсь, на этом Ваши наблюдения не заканчиваются?