— Ты сегодня рано, — удивился он, обнаружив меня на нашем месте.

— Соскучилась, — выдохнула и первая прижалась к его губам в немного неумелом, но страстном поцелуе.

В первую секунду Уилл опешил, но тут же перехватил инициативу. Снова бессвязный шепот двух молодых людей, увлеченных друг другом, жаркие поцелуи, откровенные поглаживания через одежду… Только в этот раз и я попыталась запустить руки ему под футболку, с наслаждением исследуя его тело.

Мужчина рвано выдохнул, после чего подхватил меня на руки и вместе со мной сел на землю, устроив у себя на коленях, как вчера, и продолжая покрывать поцелуями мое лицо, шею, ключицы…

Его руки вновь по-хозяйски скользнули под одежду, вызвав у меня стон удовольствия. В этот раз все было намного ярче и быстрее. Я уже знала, чего ожидать, поэтому смогла полностью расслабиться, ныряя в сплошной поток наслаждения, от которого хотелось кричать, выплескивая эмоции. К счастью, Уилл заглушил мои крики глубоким поцелуем.

Немного отдышавшись, я извернулась в руках мужчины и изменила положение, сев к нему лицом. Замерла, всматриваясь в ставшие такими родными черты лица, ловя в его глазах свое отражение и наконец-то касаясь веснушек подушечками пальцев.

— Я хочу пойти дальше, — я сама не верила в то, что говорила, но была полна решимости. В конце концов, если не с Уиллом, то с кем?

— Ты уверена? — в его глазах светилось безграничное удивление, а пальцы, находившиеся на моей талии, напряглись.

— Полностью. Именно с тобой я чувствую себя живой, почти простой девушкой. И мне кажется, я тебя люблю, — я, беспомощно закусив губу, все же выпалила это все, с надеждой всматриваясь в лицо Уиллу.

На его лице проступило безграничное удивление, сменившееся радостью от моего признания.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты действительно была просто девушкой, не демонессой. Что же ты со мной делаешь, Элис? — прошептал он и с жадностью припал к моим губам в поцелуе.

Все, что происходило дальше, было словно каким-то сном. Его уверенные нежные прикосновения, пробуждавшие внутри чувство предвкушения, накрывшего меня с головой. Головокружительные поцелуи, отдававшие приятной истомой внизу живота. Вкус и пьянящий запах его кожи, которым хотелось наслаждаться вечность…

— Пойдем в мою палатку, не здесь, — шепнул он, отстраняясь от меня.

Я чуть заторможено кивнула, вкладывая свою руку в его настойчиво протянутую ладонь. Мой мир сузился до его понимающих глаз, в которых светилось желание и что-то еще такое, отчего я сама себе казалась самой красивой и неповторимой.

В гарнизоне мы часто ходили полуобнаженные перед охранниками. Да и получив какое-нибудь неприятное ранение, для перевязок раздевались практически полностью, не стесняясь чужих взглядов. А вот сейчас, когда Уилл принялся осторожно освобождать меня от одежды, покрывая ласковыми поцелуями каждый сантиметр кожи, мной неожиданно овладела робость, скованность.

Впрочем, как только мужчина избавился от своей одежды, прижавшись ко мне разгоряченным телом, я сосредоточилась на совершенно иных ощущениях. И уже сама принялась гладить его по плечам, груди и спине, наслаждаясь его упругой, чуть обветренной кожей. С каким-то детским любопытством обводила пальчиками ареолы его сосков, с восторгом отмечая, как от этого сбивается дыхание Уилла.

Я совсем не возражала, когда меня бережно уложили на мягкие шкуры, заменявшие постель. Руки Уилла блуждали по моему телу, касаясь самых сокровенных мест, даруя неповторимые ощущения блаженства. Я плавилась, словно свеча на огне, наслаждаясь своей личной сказкой. Воздух был наполнен нашими тихими вздохами и стонами. Пропитан тягучим желанием.

В какой-то момент мужчина остановился, нависнув надо мной на вытянутых руках, после чего прижался к моим губам в долгом чувственном поцелуе.

Одновременно с этим я почувствовала резкую и острую боль между ног. Не удержалась от вскрика, который Уилл заглушил успокаивающим поцелуем.

Подождал немного, давая мне привыкнуть, покрывая ласковыми поцелуями мое лицо, и принялся осторожно двигаться, шепча на ухо комплименты и гладя кончиками пальцев волосы.

Не могу сказать, что мне тогда очень понравилось, но это были совсем иные, новые ощущения. А зрелище того, как он возносится на вершину экстаза, источником которого стала я, наполнило меня радостью, ликованием. И искреннее беспокойство в голосе мужчины после того, как все закончилось, заставило чувствовать себя нужной, любимой. Как и крепкие объятья и ласковые поцелуи. А еще в моем сердце теперь поселилась щемящая нежность по отношению к Уиллу. О своем решении не жалела ни капли.

Я ушла от него уже под утро, чтобы успеть искупаться в ручье и вернуться в свою палатку. Тайра проснулась, когда я вошла, но, окинув многозначительным взглядом, лишь насмешливо хмыкнула, никак не прокомментировав произошедшее.

А уже через пару ночей, проведенных вместе с Уиллом, я возносилась на вершину наслаждения вместе с ним, растворяясь в волшебстве нашей близости. До самого конца полевки…

Сквозь окно из закаленного гномьего стекла в комнату проникали лучи солнца и отражались от отполированных до блеска канделябров, позолоченных ручек стола и двери, золотой чернильницы и печати и множества других предметов с гладкой поверхностью, которых здесь было в избытке. Блики играли на стенах, задрапированных безумно дорогим шелком, созданным дроу, на резной шикарной мебели, привезенной из лесов дриад, на удивительной красоты картинах, принадлежавших кистям самых знаменитых художников всех рас, и даже на гвардейцах, молчаливыми статуями замерших у дверей и усиленно делавших вид, что солнечные лучи, бьющие прямо в глаза, им совсем не мешают. Впрочем, воины и вовсе предпочли бы в данный момент оказаться как можно дальше от этого кабинета.

Их можно понять. Не каждый день станешь свидетелем ссоры ныне действующего императора и наследника трона, который через пару месяцев взойдет на престол. И чем дальше, тем насыщеннее становился спор: ни один, ни второй не собирались уступать, показывая свой драконий темперамент во всей красе.

Больше всего гвардейцы боялись, что дело дойдет до драки и тогда остро станет вопрос: на чью сторону встать? Того, кто правил империей уже два десятка лет, или кто имеет законные права на корону и уже заявил об этом официально?

На данный момент император Даврос сидел за своим письменным столом и пронзительным взглядом сверлил своего менее сдержанного племянника, который навис над ним, упираясь руками, сжатыми в кулаки, в столешницу. На открытых участках кожи виднелись мелкие чешуйки, выдававшие крайнюю степень возмущения на грани потери контроля.

— Эрик, сядь и поговорим спокойно, если уж тебя так сильно интересует эта тема, — первым сдался император, хоть и подал это, как мелкую уступку.

Принц несколько секунд стоял в той же позе, но все же подчинился, заняв указанное место. Сдул упавшую на лицо челку и, нахмурившись, уставился на дядю. Его зрачки все еще были вертикальными, аура силы, окутывавшая парня, никуда не исчезла, но чешуйки побледнели. Да и дыхание принца стало спокойнее, умереннее. Он несколько раз сжал руки в кулаки, разминая затекшие пальцы.

Гвардейцы с облегчением выдохнули. Буря миновала. Последние минут двадцать они старались и вовсе лишний раз не дышать и не шевелиться, чтобы не спровоцировать власть имущих.

Император, услышав этот вздох, с недоумением уставился на воинов, видимо, успев позабыть, как долго они там стоят.

— Оставьте нас, — небрежно бросил он приказным тоном.

Гвардейцы дернулись было, но все же кинули осторожный взгляд на принца, который подтвердил приказ простым кивком. Лишь после этого они покинули помещение.

— Охране уже недостаточно моего приказа, потихоньку привыкают, что скоро власть сменится, — Даврос задумчиво побарабанил пальцами по столу, откинувшись на спинку стула.