«Вот увидишь, – говорил Поликарпов, – у меня такое предчувствие, что завтра мы обязательно сорвем куш».

Матвей смотрел на своего компаньона и ничего не отвечал. Он не особо верил в прибыльность предстоящего дела и согласился на участие лишь для того, чтобы Поликарпов перестал его донимать. Но одновременно с этим им начинал овладевать некий азарт. Его порой увлекали такие сомнительные мероприятия. На собственном примере он несколько раз убеждался, что самые неочевидные покупки могут в будущем увеличить бюджет в несколько раз. В момент приобретения таких вещей на него находило некое наитие, подчинявшее волю.

«Мне знакомый поведал, что они коробки все сканируют и выставляют только ценные экземпляры, – повторял Поликарпов. – Нам обязательно повезет, – заклинал он».

Тайное мероприятие, на которое выдвинулись компаньоны было назначено в полдень в здании бывшей мебельной фабрики, давно заброшенной и искавшей смелых арендаторов.

Окна здания были заколочены досками с улицы, что не оставляло шансов естественному свету прорваться внутрь. Прилегающие дороги были лишены асфальтовой корочки и пыль мгновенно оседала на ботинках, что крайне огорчало Поликарпова.

На входе приятелей встретил угрюмый мужик, исполнявший роль охранника-администратора. В руках у него был закреплен картонный планшет с прижатой стопкой бумаг. Единственное, что его интересовало, так это фамилия всяк входящего. Имя и отчество он считал рудиментами, не требующими никакого внимания. Порыскав наконечником карандаша по бумагам, охранник начертил два плюсика: по одному напротив каждой фамилии новопришедших и отворил металлическую дверь.

Около тридцати человек были посажены на стулья, еще с десяток расположились возле стен. Для Поликарпова и Матвея свободных стульев не нашлось и им пришлось разделить участь стоявших. В помещении было шумно, человеческие руки взмывали вверх, одновременно с выкриками о готовности заплатить ту или иную сумму. Аукционист отстучал ровно два раза в ожидании новой ставки, а на третий стук определил победителя. «Продано за восемь тысяч рублей», – подводил он итог повышения цены.

«Небось самые лучшие уже разобрали, – фыркнул Поликарпов в сторону Матвея».

Через минуту вынесли следующую почтовую коробку, которая была добротно опечатана скотчем. Снова разгорелись споры о сумме ставки. Шум стоял такой, будто действие происходило на валютной бирже. Не обходилось и без мелких склок, иногда перераставших в рукоприкладство. Охрана работала четко и слажено, выводя нарушителей порядка за порог металлической двери.

По мере продажи новых экземпляров картонных изделий, помещение пустело. Для участников аукциона было выделено отдельное помещение, где они могли распаковать посылку и узреть ее содержимое. Порой оттуда доносились радостные крики, а однажды один из счастливых покупателей горделиво вынес золотую статуэтку и продемонстрировал присутствующим плод своего чутья. Это только подогревало интерес у Поликарпова, который смотрел на Матвея и улыбался, намекая на свою правоту.

Компаньоны уселись на освободившиеся стулья в первом ряду, хоть и никаких преимуществ это не представляло: лоты отличались только размерами коробок. С этого момента было вынесено пять коробок, которые не впечатлили Матвея. Поликарпов, с приходом новой коробки, тыкал Матвея локтем в бок, провоцируя сделать ставку. Из помещения досмотра купленных посылок послышался восторженный вопль, словно ребенок получил долгожданный новогодний подарок.

– Давай хоть что-нибудь уже купим, – раздраженно шептал Поликарпов, завидуя чужим успехам.

– Нам же не обязательно делать совместную покупку, – ответил Матвей.

Поликарпов изначально намеревался соблюсти некую субординацию и предоставить право первой покупки своему начальнику, но не выдержал и выкрикнул сумму, подняв руку. Он конкурировал с двумя своими ровесниками и в итоге выиграл со ставкой в двадцать тысяч рублей.

Победитель радостно схватил коробку и умчался ее распечатывать. Скотча было неоправданно много, а увидеть содержимое коробки хотелось как можно скорее. Поликарпов начал резать скотч, но вскоре не выдержал и оторвал картонную створку, а затем и вторую. Среди древесных опилок торчала гипсовая голова свиньи. Он порылся пальцами в опилках, но кроме парнокопытного животного, в ней больше ничего не оказалось. Поликарпову не повезло, ведь он пару минут назад приобрел самую дорогую копилку в своей жизни. Негодуя, он облаял бранными словами коробку, а затем спрятал досаду и предстал перед публикой с абсолютно каменным лицом. Коробку он крепко держал в руках и не произносил ни слова.

Когда участников аукциона оставалось около десяти, вынесли предпоследнюю коробку. Ее ребра были измяты, а углы слегка вдавлены. Столь жалкий внешний вид не вызывал никакого интереса у участников. Ведущий даже сперва предложил снять данный лот с аукциона, на что получил неодобрительный кивок со стороны одного из организаторов.

«Ну что ж, кто начнет?» – обратился аукционист к мелкой горстке присутствующих.

Матвей решил сделать ставку, но не из какого-то внезапно возникшего любопытства к помятой коробке, а дабы доказать соседу по стулу его неправоту относительно всего мероприятия. Молчаливый Поликарпов уже и без этого понял всю мелочность аукциона. После неудачного приобретения из комнаты досмотра коробок доносились ликования, но он относился к восторгающимся с подозрением и вовсе считал их «подсадными спекулянтами».

«Две тысячи рублей», – произнес Матвей и поднял руку.

Его инициатива была подхвачена парой человек и ставка поднялась до пяти тысяч. Матвей решил закрыть вопрос о победителе одним словом и произнес: «Десять».

Глаза Поликарпова увеличились в диаметре. Он хотел было остановить Матвея, но, вспомнил про свой проигрыш и промолчал, не желая быть единственным неудачником среди их пары.

Аукционист начал свой отсчет. После произнесенной цифры он заглядывал в глаза чуть ли не каждому из присутствующих. Досчитав до двух, он взмахнул молотком и резко ударил по деревянной шайбе. Входная дверь проскрипела. В просвете показался парень лет двадцати, который забегал глазами по помещению и устремился к аукционному столу.

«Три, – закончил аукционист отсчет. – Продано молодому человеку за десять тысяч рублей!».

– Стойте, стойте, – только что пришедший парень подбежал к столу и уставился на коробку. – Стойте, я хочу сделать ставку.

– Молодой человек, этот лот уже продан, – заявил аукционист.

– Сделайте исключение, дайте сделать ставку! – молодой человек повысил голос на несколько тонов.

Аукционист отреагировал на это без каких бы то ни было реплик, а лишь нашел глазами охранника и жестом подозвал его.

– Забирайте коробку, – обратился затем он к Матвею.

– За сколько вы ее купили? Я могу дать вдвое больше, – вмешался наглый пришедший.

Матвей попросил не мешать и, взяв коробку, проследовал в отдельное помещение. Следом за ним шел Поликарпов. Наглый юнец тоже не стал оставаться на месте.

– Я могу заплатить вам за нее вдвое больше, – повторил он, идя за Матвеем.

Поликарпов уже было согласился перепродать коробку, но нахмуренные глаза Матвея пресекли предложение оферты.

– Зачем тебе этот хлам? – шепнул Поликарпов. – Можно ведь продать этому юнцу тысяч за пятьдесят.

Матвей взглянул на юнца, который смотрел кошачьими глазами на него, стоя в нескольких метрах, потом обратился к Поликарпову:

– Ты ведь сам говорил, что в этих коробках содержимое на несколько сотен тысяч попадается. Кстати, может скажешь, что тебе досталось? – Матвей начал надрывать скотч на коробке, которого оказалось слишком много для обыкновенной посылки.

– Не при нем, – Поликарпов указал пальцем на юного незнакомца, выказывая тем самым свою пренебрежительность. Он выдержал паузу в несколько секунд и обратился к назойливому наблюдателю:

– На кой черт тебе эта коробка вообще сдалась?