Мучаясь от собственного «магического» бессилья, Иресса решила жить среди людей, обустроилась на ферме одного богатого купца и работала на совесть, по мере своих сил помогая скотине и своему хозяину-купцу легкими заговорами, и отгоняя налетающие хвори. Так прошло пять лет.

Все бы ничего, но недавно в их поселение приехал колдун. И намерения его были совсем иные, чем у Ирессы: колдун сразу дал понять, что он должен быть единственным магом в этих землях, собирался жить в свое удовольствие, а люди нужны ему были лишь для выполнения собственных прихотей и нужд, этакий бездонный мешок радостей. Без церемоний, колдун заявился к купцу, как к одному из богатейших людей поселения. Требования были просты: плати деньги, и я не трону твое хозяйство и семью, а если надо будет – защищу от чужих пришлых колдунов. А если откажешься – извини, друг, изведу тебя за пару месяцев, как пить дать. И за хозяина вступилась Иресса. Не имея практической силы, но зная все о ведовстве, полагаясь на возможности свои и прикидывая возможности колдуна, она готова была отразить хотя бы первые «атаки», а в крайнем случае, если б грозила серьезная опасность – задумала призвать сестер для помощи.

Купец был невообразимо удивлен – Иресса – ведьма?! Милая симпатичная женщина, быстро нашедшая язык со всеми домашними и прочими работягами, усердно трудившаяся и добродушная, ни разу не было замечено за ней чего-то «ведовского». Но в ситуации с колдуном такая новость скорее обрадовала купца, и он, по уходу колдуна, сразу бросился к ней с мольбами.

– Иресса, я и подумать не мог, что именно ты – наше спасение и надежда!

– Ну что ты, Никол, я еще ничего не сделала, – ответила она, не желая признаваться в истинном положении дел. – Я буду следить, чтобы этот старый гад не начал творить чего-то, но думаю, что ближайшую неделю нечего бояться, он пока обходит поселение, выискивает возможных жертв…

При слове «жертва» хозяин побледнел.

– Мать честная, да как же это? Слушай, душа моя, вот тебе мое слово – коль прогонишь злыдня с наших земель – век благодарен буду, хочешь – живи да не работай у меня, отдыхай на постели, я платить тебе и так стану! Только убереги от беды, голубушка, а после – проси, что хочешь!

Иресса заранее знала, что удачный исход дел зависит, в основном, не от нее – лишь бы сестры поспели вовремя. И как бы не проглядеть это самое «время» … но, будучи далеко не глупой женщиной, она решила действовать наверняка, начиная с настоящего момента.

– Вот что, Никола, прибереги свои обещания на потом. Я все время скрывала себя, а теперь, чтобы я могла работать в полную силу – извини, но мне придется слегка измениться…

Никола снова побледнел.

– Не пугайся, хозяин, это будет лишь морок – усмехнулась Иресса. – Но на какое-то время видок у меня будет еще тот.

Заклинание на изменение внешности наводилось очень долго и тяжко. Полдня Иресса не показывалась из своей комнатушки. И явление ее жителям фермы не осталось незамеченным: куры, коровы и свиньи шарахнулись в разные стороны, пахари сначала вылупили глаза, а узнав в «этом страшилище» Ирессу – покатились со смеху; кухарка, её подруга, выронила на пол тесто, дети хозяина попрятались под кровати, а Николина жена потеряла дар речи. Сам Никол едва сдерживал смех в кулаке. Вместо привычной, перевязанной лентой косы, на голове женщины стоял пушистый колтун, простое приталенное платье заменил серый балахон, разодранный специально в нескольких местах. В руках – метла, в глазах – буквально огонь, на шее бусы из куриных костяшек, на поясе – вплетенные в ремень травы, торчащие в разные стороны. Лицо заметно изменилось, будто постарело и посерело, губы застыли словно в искривленной усмешке, даже голос стал не сразу узнаваем: сквозь скрип и шорох пробивались слова Ирессы.

– Меня зовите Агга, до поры, и не знали вы меня раньше вовсе, а что Иресса была – так она и призвала меня, свою колдунью-мать, а сама ушла отсюда. В окрестных землях все меня знают и боятся, и пришла теперь я на защиту, супротив колдуна. Вот это и расскажите всем, по тавернам и харчевням, по знакомым пройдите. Но чтобы пуще поверили – сами уверуйте.

И новоиспеченная колдунья принялась бормотать заговор, посыпая вокруг себя крошку травы-забвения.

Никол уже не смеялся, лицо стало серьезным и задумчивым, ровно, как и у всех на ферме. Сама Иресса очень переживала и боялась, что ее фокус не сработает.

Разбредшись по округе, купец с семьей и нанятые работяги до позднего вечера рассказывали всем встречным о новой колдунье: слушателей оказалось немало. Этого и добивалась Иресса, которая после ухода хозяев рухнула на свою постель без чувств.

– И что, удалось твое колдовство? – Спросила девушка, прибирая за собой и за гостьей самодельную посуду.

– А ты как думаешь? Люди со следующего утра шарахались от меня, хозяин Никола будто не узнавал и тоже старался не попадаться на глаза. Но морок давался тяжко, я наводила его каждый день и в течение дня старалась поддерживать, а каждую ночью пластом лежала в лихорадке…

И вот прошла неделя, колдун успел достаточно услышать от селян о новой ведьме, затем собрался нанести визит. Вместо приветствия, колдун первым делом определил степень защиты дома, которая была нулевой. Увы, такие заклинания Ирессе не давались. Подумав, что такая опытная и жуткая ведьма (как описывают эту новенькую) не могла бы оставить дом без надзора, он сразу решил, что здесь есть какой-то подвох или ловушка. Иресса, то есть Агга, сама вышла к нему и предупреждающе взмахнула рукой.

– Только попробуй, Сквиб, и я испепелю тебя на месте.

Сквиб – обидное слово для колдунов и магов, означающее немощь и фальшь, отсутствие реальной силы и отсыл к изгоям среди магического сообщества. Кто бы говорил, конечно, но ведь здесь никто не знал правду про Ирессу.

– Я пришел поговорить, уважаемая… Агга, кажется?

Иресса опустила руку и кивнула.

– Я выслушаю тебя, так и быть, но после ты уберешься восвояси.

– Я так не думаю, Агга, – усмехнулся колдун и шагнул ближе.

Иресса отступила на шаг и прошипела:

– Не смей приближаться!

С определенного расстояния маги, колдуны и ведьмы способны понимать силу друг друга, оценивать её и принимать решения о том, стоит ли связываться с тем или иным «коллегой». Стычки среди магов происходили редко, в этом не было острой необходимости, только частные случаи, например, как этот.

– Я ведь не драться пришел, – прогундел колдун, – просто поговорить, Агга.

– Я и так все слышу, да и не о чем говорить.

– Как скажешь, можно и так, – сразу согласился колдун. Глаза его были хитрые и не понравились Ирессе, он прикидывался «душкой», и кабы знать, какая у него сила – хоть успеть бы сымпровизировать.

– Я лишь предлагаю честную дуэль, ведь, как я понимаю, ни ты, ни я не сдадимся просто так, верно? Это чудесное поселение, очень чудесное. Если победу одержу я, то останусь здесь надолго, а ты уйдешь. Если же наоборот – уйду я, сразу. Честное слово.

Иресса готова была упасть в обморок. Но виду не подала. Рассмеялась скрипучим смехом и ткнула пальцем в сторону дороги:

– Иди собирай вещи, уважаемый.

– Значит, договорились? – Промурлыкал колдун, почесывая бороду.

– У меня сейчас нет времени на игры, много дел, так что приходи через неделю. И не смей пакостничать: я все увижу и все узнаю, и не потерплю чужих выкрутасов!

Кивнул колдун и ответил:

– Ладненько, я понял, до встречи.

И не спеша ушёл.

Ведьма злилась. Неделя. Всего неделя! Да даже сестры не успеют приехать, и на что тогда надеяться? Зачем же язык повернулся назначить такой короткий срок? Иначе бы он догадался, тут же ответила себе Иресса. Она не поняла природу сил, но ощущение мощи летало в воздухе, и что, если это не простой ведун-колдун, а высший маг, чародей? Разница между ними в специальном обучении и доступности любых заклинаний, возможное расширение границ своей истиной силы, и еще Чародеи могли менять свою силу и добавлять новую. Женщину успокаивало лишь то, что был бы он Великий Маг – не стал бы обременять себя какими-то дуэлями, легко сделал бы что хотел без спроса со всем селением, либо вообще не проявил бы никакого «низменного» интереса ни к селению, случайно попавшемуся на пути, ни к какой-то ведьме.