— Что выгнала Валька? — похлопала старушка Михаила по плечу. — Она такая. Вначале тащит к себе всякий мусор, а потом не знает, что с ним делать.

«Прекрасно, как быстро спускаюсь я по карьерной лестнице. Мусор… Да, уж», — огорчённо вздохнул мужчина.

— Хотя, ты, — продолжила собеседница, вновь, похлопав его по плечу, — хорош. Такой шум ночью устроили. У-у-х! Я даже молодость свою вспомнила.

— Мы знакомы? — задал он ей вопрос.

— Мы? — она глухо рассмеялась. — Мы — нет. Но я была бы не против.

«Господи, да за кого она меня принимает, — поморщился Михаил. — День ещё не начался, а меня какая-то бабка в грязи изваляла по самое…»

— Шли бы вы, — он сдерживался из последних сил, — по своим делам.

— Фу, — поморщилась женщина, — похмельем мучаешься, сынок.

«Сынок? Да, меня даже мать так не называет», — посетила странная мысль Михаила.

— Охо-хо, — покачала головой старушка.

«Только лекции о вреде пьянства мне сейчас не хватает», — вспылил он.

— Охо-хо, — передразнил её.

Женщина снова покачала головой и достала из кармана своего стёганного пальто потёртый жизнью кошелёк, когда-то из коричневого лакированного дерматина. Открыла его и, вынув сто рублей, протянула деньги обомлевшему мужчине.

— Возьми, милок, — снисходительно улыбнулась она, — я ещё хорошо помню, как страдал мой Павлуша по утрам от этой болезни.

«Я просто мечтаю услышать эту занимательную историю, — съязвил Михаил. — Но, — он посмотрел на купюру, которую она ему протянула, — вряд ли кто-то из моих знакомых, вот так, запросто, пришёл бы на помощь в трудную минуту, не прося ничего взамен».

— Спасибо, — перебил он старушку, как раз в тот момент, когда она сетовала на то, что её, ныне покойный, муж любил по субботам выпивать с соседом, последние два года перед смертью.

— Спасибо, — ещё раз повторил он, пожимая добросердечной женщине руку.

— Маргарита Петровна, — подсказала она.

— Спасибо, моя Королева Марго, — игриво поцеловал он руку старушке.

— Мне нравится, — хихикнула она.

Её морщинистое лицо осветила искренняя улыбка, в глазах появились озорные искорки. Она ласково потрепала Михаила по голове.

— Иди, милок. Иди. Холодно на улице.

«Холодно. Очень холодно», — думал мужчина, крепко сжимая в руке деньги.

— Где здесь автобусная остановка, не подскажете? — спросил он у женщины, вставая с лавки.

— Сразу за углом, вон того дома, — указала она ему направление.

— Спасибо, — вновь поблагодарил он её. — Я обязательно верну.

— Не обижай старуху, — вдруг, серьёзным голосом произнесла женщина, схватив его за рукав. — Будь на твоём месте, даже, собака, я бы не прошла мимо. Не смогла бы, — обречённо вздохнула она.

«Отлично! — воскликнул он. — Собака! Бродячая и пьяная! Именно так я себя и ощущаю».

— Иди, сынок. Иди, — слегка подтолкнула женщина Михаила в спину. — Заходи, как придёшь к Валюхе. Она баба хорошая, вот только с мужиком ей не повезло. Бедняжка.

«Бедняжка, — слово запульсировало в голове, вызвав новый приступ головной боли. — Бедняжка. Бедняжка…»

Мужчина тихо застонал и пошёл в указанном направлении.

«Бедняжка», — почему-то в ушах звучал тёплый, нежный и расстроенный голос Вали.

«Бедняжка. Это я… Я — бедняжка», — наконец, пришло осознание, которое повергло мужчину в ужас, так как «бедняжкой» до этого момента он себя не считал.

Валя, как ошпаренная вылетела из подъезда. Прошло больше двадцати минут, а Михаил так и не вернулся.

«Куда же он мог деться? — переживала женщина. — У него ни денег, ни паспорта, ни телефона. А вдруг с ним что-нибудь случится?» — сердце сжалось от страха.

— Валюш, ты чего? — выбежал за ней на улицу Костя.

— Он исчез, — в голосе женщины отчётливо слышались нотки паники.

— Скатертью дорога, — зло «выплюнул» слова парень.

— Как тебе не стыдно, — покачала собеседница головой. — Он без денег, без средств связи. Будь ты на его месте…

— Подумаешь, — надулся Костя. — Он не маленький. Мужику под сорок, небось, а ты с ним, как с младенцем нянькаешься.

— И что? Хоть под шестьдесят, — парировала Валя. — Маргарита наша собачек и кошечек жалеет, а это человек. Мало ли что у него случилось.

— Вот, именно — человек, — не уступал ей парень. — Взрослый, самодостаточный. К тому же, пьяный. А ты так безрассудно притащила его к себе домой. Вдруг он маньяк, какой. Или извращенец. Ох, Валюшка, нельзя быть такой мягкосердечной.

— А какой можно? Злой, холодной, расчётливой? — сузила она глаза, начиная злиться.

Костя подошёл к ней и, вдруг, прижал к себе. Она уткнулась ему в грудь лицом. И застыла, не смея пошевелиться.

— Я волнуюсь за тебя, глупая, — пробормотал Костя и, разжав руки, отступил от женщины.

— Ну, и хитёр же ты, Костя, — улыбнулась она ему, — как после таких слов на тебя злиться.

— Вот и не злись. Морщин меньше будет.

— Да, кому я нужна, — махнула она рукой.

«Мне», — подумал парень.

— Что молодые люди, на работу собрались, — раздался дребезжащий голос Маргариты Петровны.

— Доброе утро, — вместе поздоровались с ней Костя и Валя.

— Какое же оно доброе, — покачала головой старушка и села на лавочку, — если с утра человека, как собаку, на улицу выгнали.

— Кого? — поинтересовался парень, чуть подавшись вперёд.

— Да, хахаля Валькиного, — невозмутимым тоном ответила она. — Это ж надо с утра пораньше. Даже похмелиться не дали.

— Ой, Маргарита Петровна, — возразил ей Костя. — Ну, что с ним случиться может.

«С этим кобелём», — добавил он про себя.

— Не скажи, милок, не скажи, — стала серьёзнее женщина, и смотря Вале в глаза добавила. — Бывает так, что сердце не выдерживает. Похмелье — очень опасная штука.

«Только этого не хватало, — вскипел парень, заметив, как побледнело лицо Валентины. — Теперь её совесть замучает…»

— Но ты не волнуйся, Валюха, — продолжила старушка, — я ему денег дала на опохмел.

«Слава, Богу», — подумала молодая женщина, надеясь, что Михаил сможет добраться до своего дома без приключений.

— Спасибо, — улыбнулась она Маргарите Петровне. — Ну, я побегу, а то времени в обрез, — обратилась она к Косте.

— Давай, я повезу тебя, — поймал её за локоть парень.

— Нет. Я сама, — освободила она свою руку. — До вечера, — махнула рукой и быстрым шагом пошла сторону остановки.

— Не по тебе девка-то, — произнесла Маргарита Петровна, заметив каким взглядом парень провожал Валю.

— Много вы понимаете, — огрызнулся он и пошёл к своей старенькой десятке.

— Много, милок. Так много, что и самой иногда становится страшно, — ответила ему женщина, но он уже не слышал её.

День выдался просто сумасшедший. Валя не успевала выполнять задания своей «хозяйки» Наташи.

«Белены она объелась, что ли?» — вновь и вновь спрашивала сама себя молодая женщина, кивая на очередной выговор работодательницы.

— Вот и я говорю, зачем ей этот хмырь, если он её в Швейцарию вывезти не может, — делилась горестями своей подруги Наталья. — Одним словом — скупердяй, не то что мой Вовик.

«Да, твой Вовик самое то. Носки и трусы по всей квартире разбрасывает, в туалете за собой не сливает, и постоянно газы пускает, пока думает, что он один. Хотя, — Валя тяжело вздохнула, — я для них обслуга. Вот они и не церемонятся».

— Валя! — вдруг, окликнула её «хозяйка». — Ты сможешь?

— Смогу, — не задумываясь ответила женщина.

За два года работы в этой семье домработницей, она привыкла со всем соглашаться. Иногда, лучше не перечить людям, которые платят деньги. Хотя… Валентина робко улыбнулась, вспомнив те моменты, когда делала ровно так, как её «просили» и какие результаты получались. Учитывая, что Наташа, вообще не имела никакого представления о ведении дома.

Да и о каком доме можно говорить… Если Наташа была пятой женой, почти в два с лишним раза моложе своего «котика»-супруга.. Нет не так… Она была на три года моложе младшего сына «хозяина». В общем, была молодой, энергичной и стервозной. Неудовлетворённой жизнью. Но прекрасно знала чего и в каких количествах хочет. А главное, умудрялась вертеть своим «благоверным», и на старшенького «сыночка» засматривалась, правда пока без взаимности.