— Нет, говоришь? — прищурила глаза гостья. — Так я тебе и поверила.

— Если бы кто-нибудь был, я бы знала, — пожала плечами Валя, не к месту вспомнив о Мише и покраснела.

— Так я тебе и поверила. Именно поэтому ты такая красная, как летом помидоры на грядке моих родителей.

— Жарко, просто, — стала обмахиваться рукой наподобие веера молодая женщина.

— Ага. Прям, Карибы.

— Люся!

— Валя!

И подруги засмеялись, глядя друг на друга.

— Ну, что ж, — первая заговорила гостья. — Раз у тебя всё так безнадёжно. То мы обязаны с шиком отметить этот праздник жалости и свободы!

— Жалости и свободы?

— Ты жалеешь себя и ты свободна. Пока, — ухмыльнулась красавица.

— Что ты задумала? — захихикала Валя.

— Сейчас мы быстренько наводим тебе марафет, — она потрясла пакетом перед лицом подруги, — и поедем в клуб. Там нас будут ждать мой Толик с приятелем.

— С приятелем? — удивилась молодая женщина. — Зачем?

— Будем клин клином выбивать.

— Прости, что? — отшатнулась Валя.

— Да, не дрейфь ты так, — махнула рукой Люся. — В постель к нему тебя никто не толкает, но уверена, что если она будет, ты не пожалеешь, — улыбалась гостья.

— С ума сошла! Никуда я не пойду.

— Пойдёшь, — настаивала Люся. — Тебе необходимо расслабиться, почувствовать себя женщиной. Красивой, между прочим. Да и Владимира ты прекрасно знаешь.

— Владимира?

— На моём дне рождения, полтора месяца назад, он не отходил от тебя весь вечер. Помнишь?

Валя кивнула головой.

— Так что весёлая музыка, алкогольные напитки и сексуальный мужчина — это именно то, что надо тебе подруга, чтобы отметить праздник жалости и свободы.

Валя смотрела на Люсю и думала: «А почему бы и нет… Что я вижу в своей одинокой жизни. Решено. Сегодня никакой жалости, только свобода».

— Показывай, во что ты решила нарядить меня.

— Это моя девочка! — воскликнула Люся и стала доставать из пакета вещи.

В ночном клубе «Клеопатра» было жарко и душно от разгорячённых алкоголем и танцами тел, зажигательной музыки. А от чувства авантюризма кружилась голова.

Длинноволосая рыжая русалка в ультра коротком блестящем сером платье сексуально извивалась под эротическую музыку. Плавные покачивания её бедер и мягкое колыхание груди, свободной от бюстгальтера, не просто притягивали, а манили, вызывая желание прильнуть к красавице, подчиняя её своим страстным фантазиям.

Рядом с ней, дрыгалась и копировала её движения, блондинка на высоких сапогах-ботфортах, в яркой розово-неоновой блестящей футболке, и юбке, которая задралась слишком высоко, демонстрируя край широкой кружевной резинки чулок.

Вокруг, как стервятники, кружили мужчины, пожирая красавиц плотоядными и весьма откровенными взглядами. Двое парней, которые видимо пришли с этими феями, одаривали злобными и недовольными взглядами соперников и ближе прижимались к своим спутницам.

«А рыженькая ничего», — отметил Миша, сталкивая со своих коленей то ли Машу, то ли Дашу, которую он подцепил… Нет, которая его подцепила пару минут назад у барной стойки.

Она обиженно вздохнула и закусив пухлую силиконовую губу, пересела на диванчик рядом с ним.

«Как ты умудрился из такого изобилия девушек выбрать вторую Вику?» — поморщился внутренний голос, когда девушка взмахнула своим длинными наращенными ресницами, которые были необыкновенно густыми и заставляли её часто моргать.

«Хлопай ресницами и взлетай…» — напевало второе «я».

«Для чего я сюда пришёл?» — обвёл мужчина взглядом отдыхающих, игнорируя второе «я».

«Сказал — в клуб, значит — в клуб», — передразнил его внутренний голос.

— Милый, — выдала новая знакомая, устав оттого, что мужчина не обращает на неё внимание.

«Милый», — хихикнуло второе «я».

Миша поморщился и проигнорировал девицу, которая решила пойти в наступление, прижимаясь к нему своим идеальным бюстом.

«Ненастоящая», — выдал мозг и, неожиданно для самого себя, мужчина снова вспомнил о Вале.

«Да что же это со мной!» — паническая волна захлестнула его.

— Ведьма, — со злостью ударил он по диванчику рядом с собой.

— Я могу быть кем угодно, — посчитав, что он обратился к ней, выгнула спину то ли Маша, то ли Даша.

Но Миша, как и многие отдыхающие, ловил взглядом рыжую нимфу в блестящем сером платье…

Молодая женщина сидела на барном стуле, демонстрируя длинные ноги в капроновом великолепии ажурной вязки. Коротенькие сапожки на умопомрачительно высоком каблуке, вызвали в мужчине странное томление.

«С такой можно воплотить все самые смелые фантазии», — подсказал внутренний голос, а тело мужчины прострелила судорога возбуждения.

Красавица прижалась к одному из сопровождающих её мужчин, высокому статному брюнету и рассмеялась.

Со своего места Михаил не мог разглядеть её лицо. Но был убеждён, что она очаровательна.

Молодая женщина обхватила коктейльную трубочку губами и сделала глоток жёлто-оранжевой жидкости.

«Ох!», — чуть не вырвалось у Миши из груди, когда «русалка» тряхнула своей рыжей копной волос.

«Только и можешь, что охать и вздыхать», — поддел внутренний голос.

«А что я могу?» — брезгливо посмотрел мужчина на скучающую девушку около себя.

«Трус», — возмутилось второе «я».

«Я не трус», — сопротивлялся мужчина.

— Милый, — погладила его по предплечью то ли Маша, то ли Даша.

И тут терпению мужчины пришёл конец.

— Знаешь, что детка, — устало вздохнул Миша, глядя на длинные ноготки девушки, которая сидела рядом с ним. — Я тебе не «милый»! Шла бы ты…

— Что? — выгнула бровь она.

— Ничего не получится, — махнул он рукой, отгоняя её словно назойливую муху.

— Я так и знала, что ты импотент, — залпом допила она свой коктейль и встала с диванчика, широко улыбаясь, нацелившись на новую жертву.

— Я не импотент! — сдержал крик Миша.

«Так докажи!» — поддел внутренний голос.

«Разбежался», — бросил мужчина взгляд на стакан сока.

Идея провести вечер трезвым с каждой минутой становилась всё отвратительней и отвратительней.

Люди слишком громко шумели, музыка слишком громко гремела. Голова начинала болеть. Красавицы все были некрасивыми. А мысли, как назло, каждый раз возвращались к Валентине.

Хотя в данный момент он мог думать только о рыжей бестии, которая будоражила воображение.

Подозвав официанта, мужчина заказал двойную порцию алкоголя.

«Как лекарство, для храбрости», — убеждал он себя.

И опрокинув выпивку в один глоток, поморщился, когда жидкость обожгла язык, нёбо, горло, пищевод и желудок, даря тепло и снимая внутренние запреты, расслабляя.

В этот момент зазвучала медленная композиция и Михаил направился прямиком к рыжей.

«Сегодня она будет моей», — давал он себе установку, подходя к бару.

— Позвольте, пригласить, — с придыханием произнёс он, бесстыдно прижавшись к её спине, опустив ладони ей на плечи.

Девушка в розовой футболке захихикала:

— Подруга, ты сегодня нарасхват.

— Я не танцую, — повернулась к нему фея…

… с лицом Вали…

— Ты! — воскликнула она.

— Ты? — дёрнулся он.

Барный стул пошатнулся и молодая женщина, чтобы не упасть, вцепилась в мужчину руками, а тот инстинктивно схватил её за талию, прижимая к себе.

Михаил смотрел во все глаза на Валю и не мог поверить, что эта длинноволосая, полуодетая, сексуальная женщина — она… невзрачная домработница. Та самая, которая перед ним была всякой, но только не такой. Чувственной. Неотразимой. Зажигательной.

Рыжий парик оттенял её бледную кожу, глаза, в обрамлении густо накрашенных ресниц, казались больше. Губы, едва тронутые блеском, умоляли о поцелуях. Тело… Тело описать словами было невозможно, у мужчины просто не хватало дыхания, созерцать великолепную фигуру молодой женщины. Ноги в кружевном нечто заставляли фантазировать о запретных желаниях…